Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова - Вероника Андросова

В отличие от повествования 4-й главы, где «все происходит в небе, в надвременности или всевременности, не приуроченное ни к какому из земных времен и событий»[261], в 5-й главе дано указание на определенное историческое событие – а именно когда Агнец «был заклан» (Откр 5: 9) и «победил» (Откр 5: 5). Из контекста Откр 5 очевидно, что речь идет о победе Христа над смертью и силами зла, совершившейся в Его вольной смерти[262]и Воскресении. Далее в 5-й главе описывается взятие Христом запечатанной книги и поклонение Ему небесных сил, что соотносится со словами из Откр 3: 21 о восшествии Христа на престол. Также в Откр 5: 6 говорится, что Агнец находится «посреди престола». Важно отметить, что указанные в 5-й главе события уже произошли (соответственно после Воскресения Христова), и восшествие на престол в Откр 3: 21 также есть уже совершившееся событие: «Я… сел» (греч. ἐκάθισα – форма аориста, прошедшего времени)[263].

Исходя из вышесказанного, основной темой раздела Откр 4—5 можно считать победу закланного Агнца и Его прославление всеми небесными силами.

Новозаветные параллели Откр 5. О прославлении Христа, открытом ап. Иоанну в видении и изображенном в Апокалипсисе, говорится во многих новозаветных книгах. В частности, упоминается о восшествии Христа «одесную силы Божией» (Лк 22: 69), «одесную (престола) величия на высоте» (Евр 1:3). В Послании к евреям, как и в Откр 5, основанием для увенчания Христа «славой и честью» видится Его жертвенная смерть: «…видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр 2: 9). Ближайшей же новозаветной тематической параллелью к 5-й главе Апокалипсиса является широко известный христологический гимн Послания ап. Павла к филиппийцам, где описывается превознесение Христа, последовавшее за Его предельным уничижением: «…смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп 2: 8-11).

Ветхозаветный прототип Откр 5 – наделение «властью и царством» Сына Человеческого (Дан 7: 13—15). На прославление Христа как главную тему всей 5-й главы указывает и основной для данной главы ветхозаветный прототип. Выше отмечалось, что основные прототипы образов Откр 4 можно найти в 1—2-й главах книги пророка Иезекииля, а также в 6-й главе Книги пророка Исаии. В Откр 5 определяющими становятся аллюзии на 7-ю главу Книги пророка Даниила[264].

Действительно, в Дан 7, после торжественного описания Ветхого днями, небесного престола и предстоящих ангелов, изображается явление некоего «Сына Человеческого», который традиционно понимался как мессианская фигура[265]: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему» (Дан 7:13)[266]. Как и в Дан 7:13, в Откр 5: 6 Христос также появляется у престола Божия (Откр 5: 6, как Агнец «посреди престола»), и затем приближается к престолу для взятия книги (Откр 5:7).

И далее в Дан 7:14 говорится: «И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится». В полном соответствии с Дан 7:14 Христу и Богу Отцу от «всякого создания» возглашается «…благословение и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр 5: 13). Можно сделать вывод, что в Откровении Иоанна Богослова сюжетная канва сцены Дан 7: 9—18 трансформирована в свете новозаветного исполнения: «Описанное в Дан 7 царство, в котором все народы будут служить Сыну Человеческому (Дан 7: 14), видится Тайнозрителем наступившим в новозаветной Церкви»[267].

Видение Откр 4—5 как богословский центр Апокалипсиса и отправная точка всех последующих небесных видений. Видение престола Божия и всеобщего небесного поклонения Богу и Агнцу можно по праву назвать богословским центром всего Откровения Иоанна Богослова. Неслучайно, что именно с этого видения начинается весь цикл небесных видений Апокалипсиса. Распятый и воскресший Христос уже совершил искупление всех людей и уже прославлен как равный Богу. И именно в этом свершившемся событии автор Апокалипсиса видит центр и средоточие мировой истории. Конечно, как и в иных иудейских апокалипсисах, повествование Откровения Иоанна Богослова устремлено к грядущему эсхатологическому свершению, но, в отличие от них, оно «пронизано убежденностью, что победа над богопротивными силами принципиально уже совершилась и верующие уже участвовали в этой победе»[268]. Всемирное владычество Бога открывается как владычество Бога Отца и Христа. Эта новая реальность в полноте явлена на небесах (Откр 4: 11; 5: 9—13), она открывается верующим, которые уже становятся Его «царством». Но ход человеческой истории определяется не только Богом, но и свободной волей всех людей, которые могут выбрать поклонение «зверю» (Откр 13: 4). В 6—22-й главах Апокалипсиса показывается, каким образом победа Христа актуализируется в мировой истории (в параллели с 1 Кор 15: 24—28), когда Его владычество будет принято всей совокупностью творения, как это уже было заявлено в Откр 5: 13. Описанные в Апокалипсисе последующие эсхатологические кары, второе славное пришествие Христа (Откр 19), Его победа в сражении при Армагеддоне (Откр 16: 16, 17: 14, 19: 14—21), последний суд и явление Небесного Иерусалима (Откр 21—22) фактически являются исторической реализацией всемирной победы Бога и Христа, то есть раскрытием реальности, уже заданной в 4—5-й главах. Итак, по праву можно сказать, что видение Откр 4—5 «становится богословским и литературным фундаментом для изображения последующих видений»[269].

Актуальность темы владычества для адресатов Апокалипсиса в связи с притязаниями императорского культа. Тема универсального владычества Бога и Христа над миром и силами этого мира имела чрезвычайную актуальность для непосредственных адресатов Апокалипсиса. Читатели Откровения Иоанна Богослова, члены малоазийских церквей, жили в условиях постоянного давления со стороны языческого окружения и требований императорского культа[270]. Известно, что в Малой Азии было особенно широко распространено почитание римского императора как божества. Поэтому для читателей было очень важно иметь внутреннюю уверенность в ответе на вопрос: кто обладает реальной властью над миром – Бог или империя, Христос или император? Тайнозритель дает мощный в своей убедительности ответ. Тему владычества можно по праву назвать центральной в Апокалипсисе[271]. Она открывается уже в 1-й главе – Христос назван «свидетелем верным и владыкой царей земных» (Откр 1: 5). И далее с помощью различных образов автор Апокалипсиса постоянно подчеркивает, что притязания кесаря на божественное достоинство являются богохульством и истинное поклонение подобает только Богу как Вседержителю и единственному Владыке мира и Христу как равному Богу Искупителю человечества, победившему смерть.

«Зверь» Апокалипсиса как незаконно претендующая на власть над миром богопротивная сила – Откр 13 как антипод Откр 5.

В Апокалипсисе Христу противостоит «зверь, выходящий из моря», и в этом образе узнаются многие черты обожествляемой императорской власти. При описании зверя намеренно используется прием антитетического параллелизма: он позволяет показать как видимое сходство, так и сущностное различие между зверем и Агнцем[272]. В частности, дарование Богом Агнцу владычества в 5-й главе имеет своим отражением сцену в 13-й главе. Дракон (сатана) наделяет первого зверя своей властью: «…и дал ему дракон силу свою, и престол свой, и великую власть» (Откр 13: 2). Как Агнцу на небесах, зверю воздается поклонение от всей земли, и воспевается гимн: «Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?» (Откр 13: 4). Однако важно, что сцена, в которой описывается дарование драконом власти зверю, расположена после 12-й главы, где говорится о низвержении дракона с небес на землю[273]. Если дарование Христу «силы… чести и славы» основывается на описанном в предшествующей 4-й главе владычестве Бога Вседержителя, признанном на небесах, то власть зверя, в действительности базирующаяся на «бессилии» дракона, сама является мнимой и ложной. Зверь и дракон могут действовать исключительно по попущению Божию, в рамках отведенного им времени. В Апокалипсисе эта мысль подчеркивается часто встречающейся формулировкой καὶ ἐδόθη αὐτῷ («и дано было ему…») – это так называемый passivum divinum (божественный пассив), показывающий, что именно Бог определяет границы действования сил зла.