Мир лабиринта и костей (СИ) - "mikki host"

— Тебе, типа, папочка запретил работать со мной, или что? — усмехнувшись, уточнила Зельда. — Он боится, что я всё испорчу?

К огромному удивлению Зельды, которое едва не переросло в панику, Себастьян покачал головой и нервно, хрипло рассмеялся. Не то чтобы она не слышала, как он смеётся, но Себастьян всегда был более сдержанным. Он никогда не выглядел таким ненормальным, как сейчас. Даже в момент, когда он согласился переспать с ней, Себастьян был куда более собранным и благоразумным.

— Я ни хрена не понимаю! — всё ещё смеясь, выдавил Себастьян. — Я думал, что такое простое дело пройдёт гладко, но нет, обязательно всё полетело к чертям! Какой смысл вообще пытаться хоть что-то найти, если они всё равно обвинят нас?

Растерявшись, Зельда могла только смотреть на него и думать, что совершенно не понимает, что ей делать. Обычно людские эмоции её не трогали: по её мнению, было просто глупо переживать из-за чего-то чересчур сильно или жаловаться, что ничего не получается. В мире, в котором она выросла, за любое проявление слабости могли убить. Это ведь было так логично и правильно. Хочешь быть сильным, обладать властью и контролировать собственную жизнь — не жалуйся, делай то, что должен, и никогда не позволяй сомнением овладевать тобой. Зельда была уверена, что Себастьян придерживается того же мнения.

Гривелли всегда считались одной из старейших и важнейших семей коалиции, которая имела огромное влияние и наследие, охраняемое столетиями. Себастьян, будучи старшим сыном семьи и преемником Августа, который рано или поздно, но передаст свои полномочия ему, должен был понимать это, как никто другой. Каждый день поиска, который только раздражал Зельду, она только убеждалась в этом.

Сейчас же она ничего не понимала. Себастьян сидел, уперев локти в колени, запустив пальцы в волосы, и плакал.

Зельда совсем ничего не понимала.

Это же Себастьян. Даже если ударить его со всей силы, он не заплачет. Его организм, кажется, вообще не был способен вырабатывать слёзы, ни при каких обстоятельствах. Это было просто невозможно.

И всё же, это происходило.

Фортинбрас много раз говорил ей, что злиться на чужие слёзы ни в коем случае нельзя, потому что каждый человек по-разному реагирует на разные обстоятельства. Зельда считала это глупостью. Сигридцы пережили Вторжение и продолжали войну с демонами в условиях ограниченных ресурсов, в мире, который даже не был их домом. Разве можно позволять себе слабость, когда есть куда более важные проблемы? Зельда была на все сто процентов уверена, что в коалиции и Ордене в частности не слабаки водятся.

Но теперь понимала, что некоторые были всего лишь людьми. Их жизнь была короче эльфов, фей и вампиров. У них не было магии или чар. У них ничего, кроме их тел и умов, не было. Только с ними они создали Орден искателей и продержались так долго.

Зельда насторожилась бы, поняв, что уже не считает людей такими уж слабаками, если бы не услышала, как с её губ срывается:

— У меня есть одна идея.

Она говорила, разумеется, о поиске виновных в краже дел Ордена и о подмене Бальмунга. Только это и должно было волновать Зельду.

Но она, чувствуя, как дрожат её руки, протянула их к Себастьяну и, затаив дыхание, обняла его. Себастьян тут же обнял её в ответ, уткнувшись ей в плечо, и очень тихо всхлипнул.

Зельда ничего не понимала, но не отстранилась.

Глава 5. Возьмёшь ли ты мою руку

Твайла внутренне напрягалась каждый раз, когда мимо её комнаты кто-то проходил. Она была защищена только магией и чарами Фортинбраса и Николаса, и хотя Твайла верила им, страх никак не желал уходить её. Киллиан и Джинн знали, что она тёмное создание, и могли в любой момент раскрыть её всей Омаге. Пока что их молчание держалось исключительно потому, что Твайла была ракатаном Николаса. Помимо магии сальваторов, это также было её единственным средством защиты.

Рога отрастали очень медленно, и Твайла не могла использовать хаос для смены облика до их полного восстановления. Она оказалась заперта в собственном теле, и впервые ей было так страшно. Из-за невозможности стать хотя бы кошкой или птицей она постоянно сидела в своей комнате и обо всех новостях узнавала лишь после того, как Николас, Фортинбрас или Кит сообщали ей об этом.

Сегодня Фортинбрас вместе со своими ракатанами и Катоном, вождём Дикой Охоты, проверяли Некрополь под Омагой. Пайпер и Николас порывались пойти с ними, но в результате должны были только проследить, чтобы врата Некрополя не закрылись окончательно. В этом им помогал Джинн, который, если Твайла поняла отрывочные сведения, которые до неё доходили, не доверял Катону. Ему, кажется, вообще никто в Омаге не доверял.

Твайла хотела во всём разобраться самостоятельно, но не могла даже переступить порога комнаты. До тех пор, пока сальваторы не найдут стабильный вход в Некрополь, ей следовало сидеть тихо и не привлекать к себе внимания. Твайлу эту бесило, но сегодня — особенно. Сальваторы вернутся только через пару часов, и единственным, кто мог составить ей компанию, был Кит.

И он, должно быть, просто караулил под дверью: та сразу же распахнулась, едва Твайла подумала, что в это время Кит всегда заглядывает к ней.

— У тебя в голове что, часы? — проворчала Твайла, покосившись на поднос в его руке. Ещё один огромный минус: ела она в комнате и, следовательно, еду приносил либо Николас, либо Фортинбрас.

Ногой закрыв дверь, Кит бросил на неё хмурый взгляд.

— Могла бы и повежливее, — сказал он, поставив поднос на стол.

— Мог бы и не быть таким придурком… Почему тут на двоих? — спохватившись, спросила Твайла. — Нико вернулся?

— Нет, но он попросил составить тебе компанию.

Твайла с трудом в это верила. Николас знал, что она не в восторге от того, что Пайпер решила, будто в Лабиринте Кит будет ей полезен. Твайла считала, что несмотря на все свои достоинства, которые она выделила, стараясь быть объективной, он недостаточно силён, чтобы действительно помочь сальваторам.

— Точно? — сощурившись, уточнила Твайла.

Кит сел за стол, расчистив немного пространства от старых книг, — Твайла убивала время, читая всё, что попадалось под руку, — и принялся расставлять тарелки и чашки, раскладывать столовые приборы.

— Кит, — процедила Твайла. — Я вышвырну тебя отсюда, если ты не…

— О, боги милостивые, да чем я вам всем не угодил? — выпалил Кит, всплеснув руками. — В этом дворце меня гоняет каждый, кому не лень! Не надоело?

— Я тебя ещё никуда не гоняла, — с умным видом напомнила Твайла, всё же сев напротив него. — Но если хочешь, начну. Всё равно тут скука смертная.

— Ты просто не слышала, как спорят Джонатан и король Киллиан. Быть рядом всё равно что быть на минном поле.

— Ты поэтому сидишь здесь?

Кит растерялся всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы понять: она угадала.

— О-о-о, — протянула Твайла, в притворной жалости приподняв брови и посмотрев на Кита. — Боишься короля великанов?

— Тебе бы тоже следовало его бояться! — горячо возразил он. — Нас приняли только из-за того, что мы с сальваторами.

— Именно поэтому я не боюсь. Форт и Нико защитят меня, а я защищу их.

Если, конечно, они и впрямь найдут вход в Лабиринт. Как бы сильно Твайла ни хотела верить в успех, она была реалисткой и знала, что впереди ещё много трудностей. Нельзя просто пройти Лабиринт, охваченный хаосом, и по щелчку пальцев освободить богов.

— Но твой хаос ограничен.

— Это не значит, что я слабачка. Я не такая, как ты, — добавила Твайла, широко улыбнувшись.

Кит, уже взявший вилку, сжал её так крепко, что Твайла услышала, как хрустнули костяшки его пальцев. Вся его злость, однако, быстро исчезла, на её место пришло смятение и, что сильно насторожило Твайлу, смущение.

— Слушай, — тихо произнёс Кит, старательно пялясь на низкую тумбочку у стены, — я всё хотел кое-что уточнить…

— Валяй, — бодро отозвалась Твайла, накалывая прожаренный кусочек мяса на кончик ножа и отправляя его в рот.