Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов

Союз с чувством благодарности к советским людям. В обращении генерала Р. Уолша к своим подчиненным говорилось: «Помни: 1) Место, где ты был, раньше было оккупировано врагом. 2) Русские убрали все бомбы и мины, сброшенные немцами 21 июня 1944 г., и, убирая их, они понесли большие жертвы... 3) Русские проделали большую физическую работу для нас, создавая нам хорошие условия жизни. Ни одна другая нация не сделала для нас столько, сколько сделали для нас русские».

Короткий период сотрудничества советских и американских воинов в Полтаве остался в памяти наших народов как светлая страница отношений между США и СССР.

Кремлю не удалось публично заставить Запад признать все довоенные границы СССР. Это делалось приватно и без лишней огласки. Фактически полное оформление и признание границ произошло только в 1975 г. после подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Вопрос о нейтральных и дружественных странах постоянно обсуждался на всех высших встречах и в секретной переписке. Камнем преткновения стала Польша. После огласки весной 1943 г. фашистами сведений о расстрелах в Катыни и готовности польского правительства расследовать дело, И.В. Сталин оказался в крайне неудобном положении. Какое-то время он не мог принять решения. Ф.Д. Рузвельт и У. Черчилль, подозревая, что поляки правы, все-таки пытались замять конфликт. Главное для них — не дать развалить «Большой союз». Однако кремлевский вождь принял кардинальное решение. Он разорвал отношения с «лондонскими поляками» и организовал свое правительство, которое целеустремленно, ломая сопротивление союзников, постепенно привел к власти в Польше. Интерпретация событий тех лет до сих пор является частью современной политики и вызывает споры в Польше и России.

Немало авторов критиковали Ф.Д. Рузвельта и У. Черчилля за их непоследовательность и недостаточно жесткое противодействие «коммунизму». Есть точка зрения, что Ф.Д. Рузвельт даже «предал» интересы Запада. Современные исследования рисуют сложную и противоречивую картину. Ф.Д. Рузвельт неоднократно заявлял, что его лояльность и помощь СССР основана на убеждении о возможности долгосрочных, взаимовыгодных отношений. Он полагал, что серьезная союзническая помощь в трудные военные годы покажет советским людям, что либеральный мир (капитализм) — это не обязательно вечный враг, что можно выстроить новую систему безопасности без изоляции Советского Союза, а с его прямым участием. Какие-то вещи Ф.Д. Рузвельту удались (Бреттон-Вудская конференция, создание ООН и пр.), какие-то нет, но в любом случае его намерения импонировали Москве и позволяли надеяться на лучшее.

У. Черчилль был намного более импульсивен, непоследователен и подчас экстравагантен. Он часто менял свое мнение, мог восторженно хвалить И.В. Сталина («какой чудесный человек», «мы с ним легко поладим»), а через пару дней сетовать на «коварство кремлевского диктатора» и его глубокую «порочность». К чести премьера, получив известие о нападении фашистов на Советский Союз, он переступил через свой антикоммунизм и сразу заявил о безоговорочной поддержке СССР. Тем не менее в Кремле всегда подозрительно относились к политике англичан. Поэтому пожелание премьер-министра в 1941 г. — да поможет вам Бог, в которого вы все равно не верите, — никого не подкупало. И. В. Сталин верил в количество дивизий, танков и самолетов. Когда во время своего первого визита в Москву растроганный теплым приемом У. Черчилль попросил прощения за свое участие в военной интервенции против СССР, то вождь ответил ему тем же: «Бог простит». В одном случае У. Черчилль совершил поступок, который до сих пор разъединяет исследователей. Осознавая силу Красной Армии и возрастающее влияние СССР в Восточной Европе, он прилетел в Москву в октябре 1944 г. и предложил поделить сферы влияния. Сделал он это весьма неординарно, набросав влияние сторон в процентах. Смысл «сделки», напоминавшей об империализме в чистом виде, заключался в невмешательстве британцев в советские «дела» в Болгарии и Румынии, а «взамен» Москва закрывает глаза на подавление выступлений левых в Греции. Сталин согласился и поставил на документе галочку. У. Черчилль предложил хранить «листочек» в кремлевском архиве, но И.В. Сталин отказался. Обе стороны выполнили свои «обязательства», о чем премьер не без удовлетворения отмечал в дипломатической переписке. Интересно, что ни И.В. Сталин, ни последующие советские лидеры никогда не признавали этого факта и не раскрывали подробностей. О нем поведал сам У. Черчилль, за что его в советской историографии заклеймили как «фальсификатора». Листочек с процентами сохранился в архиве премьера.

Напряжение в борьбе с Германией и необходимость использовать сухопутные войска СССР в войне с Японией цементировали «Большую тройку». Взаимные претензии никуда не исчезали, а острые разногласия улаживали путем интенсивной переписки и доверительных встреч. Внезапная кончина Ф.Д. Рузвельта стала сильнейшим ударом по альянсу. С приходом Г. Трумэна быстро выяснилась незаменимость предшественника именно для советско-американских отношений. На словах Г. Трумэн подчеркивал приверженность союзническому курсу, но на деле взгляды старых и молодых антисоветских «ястребов» были ему намного ближе. Ощущение колоссальной власти, способность вершить судьбы мира и убежденность в собственной правоте пронизывают документы Госдепартамента того времени. Появление нового центра силы в лице Советского Союза, да еще бросавшего вызов мировоззренческим ценностям капитализма, никак не вписывалось в планы американцев. Многие считали, что единственный способ сдержать «коммунистическую экспансию» — это ни в чем не уступать и противодействовать Советам по всем направлениям. Даже стороннему наблюдателю, далекому от политической кухни, было заметно, что, объявляя об успешном окончании войны в Европе, Г. Трумэн поблагодарил Провидение, но не нашел слов благодарности в адрес союзника. И. В. Сталин поступил иначе и отдал должное товарищам по оружию.

Подливал масла в антисоветский огонь и У Черчилль. Возрастание международного авторитета коммунистов и СССР выводило его из терпения. Некоторые историки считают, что британский премьер был на грани паники, и именно этим объясняют его указание продумать военные мероприятия против СССР, дабы «навязать русским волю США и Британской империи». Дата предполагаемого удара — 1 июля 1945 г. Представить такое через два месяца после окончания войны в Европе просто невероятно, да еще с предполагаемым использованием германского оружия и пленных солдат, поэтому сам премьер назвал план «Операция немыслимое». Британские штабисты дотошно оценили все шансы и вынесли неутешительный вердикт: «Добиться успеха невозможно». Необходимо считаться с тем, что «с настоящего времени Россия является самой мощной державой в Европе». У. Черчилль смирился с «немыслимым» и распорядился готовиться к защите хотя бы «нашего острова».

Поскольку американцам была нужна Красная Армия для победы над Японией, в давлении на «русских» нельзя было переходить определенных границ. Г. Трумэн приехал на последнюю встречу «Большой тройки» в Потсдам в предвкушении трудных переговоров с И.В. Сталиным. Однако в первые же дни