Фабрика грез - Луиза Бэгшоу

Тогда Таубер решил изменить тактику, он принялся взывать к разуму:

— Роксана, я тебе уже говорил, что никогда не буду водить тебя за нос.

Она возвела глаза к небу.

— Я не дурачу тебя. Это правда. Талант, который я в тебе вижу, другие пока не видят. Мы должны убедить их, заставить увидеть, но придется упорно работать. — Потом он добавил магическую фразу:

— Но я знаю, ты очень любишь принимать вызов.

О да, подумала Роксана, конечно, я люблю. И это ничто по сравнению с тем, с чем ей уже приходилось сталкиваться. Такие вызовы судьбы не снились этому мальчику даже в самых страшных кошмарах.

— Я сделаю пробы, Дэвид, — спокойно пообещала Роксана. — Ты только подтолкни их там, в «Артемис». Они будут смотреть мои пробы.

Роксана уже сделала ставку на Говарда Торна, одного из наиболее могущественных, глупых и женатых мужчин из коротенького списка. Списка мужчин, до которых она как бы снисходила, вступая с ними в связь, которые могли бы обеспечить ей желаемое. Говард Торн — один из наиболее полезных. Прикованный миллионнодолларовыми наручниками к своей жене, он не мог доставить ей, Роксане, слишком много беспокойства, не мог сильно надоесть. А его огромная компания «Кондор индастриз» прокладывала ей путь наверх с помощью журналов, косметических контрактов и разных шепотков в задымленных клубах. Естественно, Говард был ею опьянен, и всякий раз, когда она с ним встречалась, ей удавалось убедить его, что на этот раз он еще лучше, чем в их прошлую встречу. Как все другие «папашечки», Говард считал себя единственным.

Спасибо Господу, с презрением думала Роксана, что девушка может хоть на что-то положиться в этой жизни. Тщеславие мужчин — один из источников, который никогда не иссякнет.

В прошлом году Говард Торн купил пятнадцать процентов «Артемис студиос».

— Они будут смотреть пробы?. — повторил Таубер.

— Да, будут.

— О'кей, — ответил Таубер, не вникая в подробности.

Она обрадовалась его сообразительности. Внезапно к Роксане вернулось забытое чувство, которого она не испытывала уже несколько лет. Чувство беспомощности. Она не могла пригрозить Дэвиду Тауберу увольнением. В отличие от «Юник» у «Сэм Кендрик интернэшнл» она не единственный клиент. Судя по тому, что она услышала, ее даже не считают важным клиентом. Но во всяком случае, Сэм Кендрик поймал Зака Мэйсона и Фреда Флореску, и они сделают замечательный фильм, настоящий шедевр. Она должна войти в команду. Обязательно.

Поэтому Роксана нашла время на прошлой неделе сделать пробы, а потом погрузить в нирвану дурака банкира.

То есть она уже работала на фильм, боролась за него. Роксане нужен этот фильм, и если ради дела надо переспать с Говардом Торном — пожалуйста. Она ненавидела его, но утром занималась с ним любовью, как Шехерезада, — ведь от этого зависела вся ее жизнь.

Самолет дернулся, клюнул носом, приготовившись идти на посадку в аэропорту Лос-Анджелеса. Роксана Феликс выглянула в иллюминатор и увидела сверкающую паутину света, словно наброшенную на город сеть, полную ювелирных украшений.

Странное дело.

Ей было страшно.

Глава 7

Джордан Кэбот Голдман мучилась в нерешительности.

Она вертелась перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, не обращая внимания на отражение роскошной спальни за спиной. Великолепная обстановка — королевских размеров кровать елизаветинских времен на четырех столбиках, привезенная из Англии, ковер нежного китайского шелка, а в изножье кровати вделанная в пол джакузи.

Серебряные вазы аккуратно расставлены по всей комнате, в них белые и желтые розы — букеты меняют каждое утро.

Огромные окна, на диванах уютно разбросаны мягкие подушечки, вышитые в Шотландии. Полный триумф богатства над вкусом. В великих традициях герцогини Виндзорской. Джордан так этим гордилась. Как и своими садами, очень аккуратными, которые она оборудовала новейшими системами полива и к которым приставила охрану. У Тома Голдмана ушло немало времени, чтобы решиться на брак, но Джордан Кэбот Голдман заботилась о том, чтобы он никогда не пожалел о принятом решении. Ни на секунду. Для того и джакузи в спальне, и целая куча всяких эротических вещиц, припрятанных за книжной полкой. И ее собственное изящное, хорошо тренированное молодое тело. Джордан вертелась перед зеркалом, делая вид, что не смотрит на себя. Она взяла в руки сначала розовый костюм от Шанель, потом голубое платье от Билла Бласса. Джордан понимала: в ее обязанность входит соответствовать статусу мужа во всем, даже в одежде, которая на ней надета. В ее гардеробе не было ни одной пары джинсов. Ее очень раздражало, что она не может заставить Тома одеваться как подобает значительному лицу. Он должен носить вещи от Хьюго Босса каждый день.

Розовый показался Джордан более привлекательным. Он оттенял ее загар, светлые волосы и ослепительную белозубую улыбку. Но в голубом она выглядела серьезнее и старше. В нем ей можно было дать двадцать восемь..

Изабель ни секунды бы не колебалась, ревниво подумала Джордан. Она всегда точно знает, что надеть. Даже не подходя к шкафу.

Изабель Кендрик была приглашена на ленч Джордан Голдман. Жена Сэма Кендрика, она была общественно значимой фигурой в городе вот уже пятнадцать лет, и Джордан ее боготворила. Джордан ее не любила, конечно, но это не имело никакого значения. Изабель входила во все благо — . творительные комитеты Лос-Анджелеса, давала заключительные приемы по случаю присуждения «Оскара» после смерти Свифти Лазер и как-то невидимо, незаметно умела выделять каждую новую девушку, появлявшуюся на сцене, и определять степень ее значимости. Она выстраивала их в ряд, и это сводило Джордан с ума. В конце концов, ведь она жена главы студии, а Изабель — всего лишь жена агента. Очень влиятельного, правда. Но уйти от реальности нельзя, а в Лос-Анджелесе реальность такова, что бал пра — , вит Изабель. Она заседала в каждом важном правлении. Все стремились попасть к ней на вечера и обеды, о которых потом писала пресса. Приемы, которые Изабель устраивала раз в сезон, были даже более деловыми и насыщенными, чем в Каннах. В конце месяца как раз должен состояться очередной бал. Если бы президент Клинтон приехал в город и захотел посидеть за столом с кем-то, кроме Дэвида Джеффина, миссис Кендрик была бы второй в списке. Своими ушами Джордан слышала, как Изабель болтала с первой леди по телефону, будто с близкой подружкой.

«Да, Хиллари, ирландская лососина. Нет, Хиллари, я обещаю снизить холестерол».

Все это так невероятно, но Джордан ужасно хотелось, чтобы подобное происходило с ней. В конце концов, она — жена Тома. И она должна задавать тон. Джордан знала, насколько ревностно относятся к ней женщины, даже такие же молодые, как она, и такие же хорошенькие. А женщины постарше просто зеленеют. Да куда вам теперь, злобно думала Джордан, разглядывая свои большие твердые груди и изящные бедра. У вас уже был шанс. Теперь моя очередь.