Эдем - Джейми Макгвайр

Он вздохнул:

— Мне нужно время.

— Ты обещал. Чего ты ждешь? Нина в положении. Пророчество исполняется. Осталось всего два возможных исхода.

— Я хочу отвезти книгу в Вунсокет на пару дней и пообщаться с отцом Фрэнсисом. Вместе мы отыщем слабое место и найдем способ, как избежать противостояния.

— Это достижение, даже для тебя, — сказала Ким.

Ее бледные щеки слегка порозовели. Печальная Ким — это зрелище было для меня настолько необычным, что я никак не могла свыкнуться с ним.

— У вас с Ниной осталось всего несколько недель до летних каникул. Нина не должна пропускать занятия, а я не могу уехать без нее.

Ким прищурилась:

— Думаешь, меня заботит учеба? Серьезно, Джаред. Ты обещал: если я помогу тебе получить книгу, ты поможешь мне вернуть ее в Иерусалим. Ты обещал.

Джаред потер шею сзади; он был расстроен. Открылись двери лифта, и он затащил нас обеих в кабину. К лифту подошла пожилая пара. Старый джентльмен поднял руку, давая знак, чтобы мы задержали лифт, однако Джаред быстро нажал на кнопку, и двери закрылись.

— Джаред! — в ужасе воскликнула я. — Объясни мне, почему мы не можем просто отдать Шаху эту чертову книгу?

Ким бросила на меня пронзительный взгляд.

— Потому что в этом случае Шах обретет невероятную силу. Еще во времена Иисуса кое-кто так боялся всесилия Шаха, что рискнул забрать у него книгу. В наши дни Шаха обдурил твой отец. Так вот, если мы отдадим ему книгу, первой, кого он уничтожит с помощью своей силы, станешь ты.

Джаред расправил плечи.

— Я понимаю, ты хочешь вернуть книгу, причины мне тоже ясны. Поверь, это так. Но когда мы… когда мы сделаем это, Ким… этого нельзя не сделать. У меня никогда больше не будет такого шанса.

Ким встретилась с ним взглядом:

— Так сделай это.

Двери лифта открылись, и Ким вышла в главный вестибюль больницы. Она больше не сказала ни слова, а на меня вообще не обратила внимания.

Мы с Джаредом молча пошли к «эскаладе». У каждого была своя правда. И возможно ли принять чью-то сторону, когда и Джаред, и Ким старались защитить тех, кого они любят? Моим первым побуждением было настоять на том, чтобы Джаред исполнил свою часть сделки. Но он защищал меня, а значит, нашего ребенка. Горошинка стояла для меня на первом месте.

Джареда, похоже, противоречия раздирали еще сильнее. Он был хорошим человеком, и его волновала необходимость нарушить слово. Он прав: нужно испробовать все ключи, изучить все возможные иносказательные или буквальные значения каждого параграфа пророчества. Сталкивать небеса и ад на поле брани — последнее средство, и мы не должны прибегать к нему, пока не исследуем все прочие ходы.

В эту ночь я спала беспокойно. Мне снились войны, демоны и Горошинка. Мозг работал безостановочно, зациклившись на одной и той же последовательности шагов: я то просыпалась от страха, то снова засыпала, чтобы увидеть во сне очередной ужасный сценарий. В больнице, в церкви Святой Анны, в лофте мы снова и снова сражались с демонами, но каждый отрывок сна заканчивался одинаково: вот Горошинка у меня на руках, а в следующий миг ее уже нет. Я впадаю в панику, но мы все понимаем, что слишком поздно и сделать ничего нельзя. Меня охватывает жуткое отчаяние, я молю Джареда, чтобы он что-нибудь придумал, а потом чувствую невыносимую печаль — все кончено… и тут открываю глаза.

— Нина, — шептал Джаред и добавлял какие-то нежные слова на французском.

Не знаю отчего, но этот язык всегда успокаивал меня, и Джаред это чувствовал. Он расчесывал пальцами мои волосы и пощипывал губами край уха.

Стены спальни были залиты солнечным светом. Я заморгала, пытаясь прозреть после сна и одновременно вспомнить, какой сегодня день. Пришлось убеждать себя: то, что казалось горестью длиной в жизнь, было всего лишь сном.

Джаред чмокнул меня в щеку, и я повернулась лицом к нему:

— Это была тяжелая ночь.

По виску потекла слеза, скатившаяся из уголка глаза.

Джаред стер рукавом мокрую полосу:

— Я заметил.

Я посмотрела в окно:

— Знаешь, от чего мне станет лучше?

— От чего, дорогая?

— От тренировки.

Джаред кивнул:

— Я так и думал, что ты это скажешь. Когда хочешь начать?

— Вечером, после того, как сделаю кое-какие дела в «Титане». Бекс занят?

— Не думаю. Я спрошу его, но он всегда готов к спаррингу с тобой.

Я сонно улыбнулась.

— Ты должен тоже иногда участвовать. А то ему станет скучно со мной до смерти.

— Посмотрим. А пока я мигом приготовлю оладьи с черникой.

— А я быстренько приму душ. У нас осталась сальса?

Джаред слегка отклонил назад голову:

— Думаю, да. А что?

— Буду макать в нее оладьи.

Джаред наморщил нос и высунул язык:

— Не лучше ли взять кленовый сироп?

— Нет. Сироп я тоже возьму.

С этими словами я поплелась в ванную. Я не оборачивалась, чтобы посмотреть на изумленное лицо Джареда, а он не вставал с постели, пока я не включила душ.

Вероятно, он почувствовал отвращение, но идея прозвучала недурно. Что такого неаппетитного он нашел в смеси острого томатного соуса, кинзы, лука, черники и оладий, смоченных в кленовом сиропе? У меня заурчало в животе. Я голодна как волк.

Быстро справившись с обычными утренними процедурами, я натянула джинсы и пуловер с капюшоном, украшенный надписью «Университет Браун». Пуговица не застегивалась, я втянула живот. Не помогло. Я легла на кровать. Эта мера вместе с подобранным животом дала результат — пуговица наконец была застегнута. Я спустилась по лестнице, неловко и напряженно.

— Кажется, вместо спарринга нам сегодня вечером придется пройтись по магазинам, — сказал Джаред, приближаясь ко мне.

— Мы можем сделать и то и другое, — отозвалась я. — Только не води меня в магазин для будущих мам. Я еще к этому не готова.

— Понял. — Джаред пожал плечами. — Я просто хочу, чтобы вам обоим было удобно.

Я оглядела комнату:

— Ты что, съел мои оладьи с сальсой?

Джаред хохотнул:

— Еще чего. Синтия отогнала меня от буфета.

— Она готовит оладьи?

— Нет, но и сальсу не дает.

Я нахмурилась:

— Не знаю, чего и ждать.

Синтия с подносом в руках процокала высокими каблуками по кафельному полу и опустила свою ношу на стол. Передо мной она поставила пустую тарелку, а на нее водрузила высокий стакан с каким-то невероятным ледяным коктейлем, плошку со свежими фруктами, маффин с отрубями и кусочек помидора.

— Что в стакане? — спросила я.

— Свежие фрукты, йогурт и арахисовое масло.

— Звучит ужасно, — простонала я.