Синица в руках - Дара Сэвидж

— Пока ты спала, дождь кончился, так что я буду жарить гамбургеры во дворе. Ты любишь пиво? — Продолжая говорить, Стэн обнял ее за плечи и стал спускаться с ней вниз.

Кухня была наполнена чудесным ароматом свежего хлеба. На столе уже стоял яблочный пирог, ожидая своей очереди в духовке. Шерон взглянула на вошедших и сдула прядь медных волос, упавшую ей на глаза.

— Очень хорошо, — весело сказала она, когда Стэн вышел во дворик за домом разжечь древесный уголь. — Не хочешь заняться шпинатом для салата? Как ты думаешь, что лучше приготовить — печеный или жареный картофель?

— Жареный, пожалуйста. — Сияя от счастья, Анет принялась за работу.

6

Старый Салливан возмутился коварным поведением Патрика. Анет воспрянула духом, получив поддержку от родного деда, и стала думать, как сообщить о разладе со своим другом Энди, чтобы не огорчить его. Что ни говори, а Олдерсон был частью жизни их семьи довольно продолжительный отрезок времени. В результате она решила опустить неприятные подробности и просто сообщила брату, что они с Патриком подошли в своих отношениях к черте, когда надо было решать, что делать дальше. А в итоге оба поняли, что им лучше расстаться.

Энди, который возился во дворе с велосипедом, подтягивая гайки, выслушал сестру и по-взрослому изрек:

— Главное, как ты к этому относишься, а обо мне не беспокойся.

У Анет потеплело на душе. Она обняла брата и крепко прижала к себе.

— Спасибо, дорогой. Мне, конечно, немного грустно. Но в то же время, что бог ни делает, все к лучшему. Хорошо, что так все обернулось. А ты не огорчен?

В глазах Энди мелькнуло удивление.

— А мне-то что? Патрик никогда мне особо не нравился. Он не подходил тебе.

Анет прикрыла глаза, чувствуя глубокую досаду. Неужели это было ясно всем, кроме нее? Она пошла в дом, чтобы собраться на работу.

Если утром просто не хотелось ехать в больницу, то сейчас ее охватил самый настоящий страх. Пытаясь взять себя в руки, она рассуждала так: работа есть работа и нечего бояться появления в больнице — ведь она не сделала ничего дурного. А общаться с Олдерсоном ей совсем не обязательно, за исключением производственной необходимости, конечно. Немного успокоившись, она решила, что Патрик и сам не захочет говорить с ней. Ему незачем устраивать на глазах у сотрудников сцену выяснения личных отношений. Это ведь неприлично! Что подумают люди?

После обеда Анет уверенно вошла в отделение экстренной помощи, поздоровалась с медсестрами, сказав, что чувствует себя уже хорошо, и окунулась с головой в дела. Как и ожидалось, Патрик избегал встреч с ней. Сегодняшнее дежурство тянулось так же долго, как и все предыдущие, не принося особой радости. Но ее утешала мысль о том, что этот день мог сложиться гораздо хуже.

Наконец в семь утра в субботу дежурство закончилось. Но в этот момент в приемный покой отделения стали поступать жертвы крупной автомобильной аварии. Анет пришлось задержаться еще на час, чтобы помочь коллегам. Вернувшись домой, она приняла душ, позавтракала и свалилась в постель. Ни минуты свободного времени, чтобы заняться собой, сходить к знакомым или в кино с Энди, размышляла Анет, лежа в постели с закрытыми глазами. Что-то надо менять в своей жизни, пришла она к выводу.

Спала как убитая. В пять часов вечера прозвонил будильник. Она спросонья включила радиоприемник, перевернулась на спину и, открыв глаза, уставилась в потолок. Лучи послеобеденного солнца падали сквозь оконные рамы на белые простыни, отчего они казались полосатыми. Диктор обещал по радио хорошую погоду на выходные дни.

— …И сегодня, дорогие горожане, последний день ежегодной ярмарки нашего округа. Так что отправляйтесь туда и хорошо проведите время, — продолжал ликующий голос диктора.

О господи! До встречи со Стэном остается всего час, а она еще лежит в постели. Анет быстро выбралась из кровати и засеменила в ванную. Потом надела джинсы, тенниску и спортивные туфли; сверху накинула ярко-красную кофту из тонкой шерсти, на шею повязала бархотку в тон кофте и, подкрасив губы, осталась довольна своим видом.

Сорок пять минут спустя она беспокойно ходила по первому этажу дома, делая вид, что наводит порядок: поправила и без того ровные ряды книг на полках в библиотеке, осмотрела растения, сидящие в горшках в солнечной комнате, и полила их. Затем прошла на кухню и только начала расставлять банки со специями, как в дверь позвонили.

Она бросилась в холл, столкнулась с Энди и тут же сообразила, что своим поведением выдает себя с головой…

Когда они покидали ярмарку, голова Анет была как в тумане. Все окружающее казалось нереальным, фантастическим. Реальным был только Стэн, который крепко держал ее за плечи, оберегая от случайных столкновений с подвыпившими посетителями. Анет чувствовала, как сильно напряжено ее тело. Заглядевшись на своего спутника, она сбилась с шага и чуть было не упала.

Они садились в джип, когда часы показывали почти полночь. Стэн молча вывел машину со стоянки, неловко задвигался на сиденье, затем положил руку на бедро Анет и провел по нему ладонью. Она ощутила, как биотоки Стэна обожгли ей кожу через плотную ткань джинсов, облизала пересохшие губы и накрыла его руку своей.

— Стэн, — едва слышно промолвила она, — нам надо поговорить.

Тот метнул на нее задорный взгляд карих глаз, подернутых дымкой.

— Понимаю. Где ты хочешь это сделать? Мы можем поехать к тебе домой. Или предпочитаешь, чтобы наш разговор состоялся у меня?

Интересно, какой у него дом? Анет заставила себя преодолеть любопытство, вызванное желанием узнать о своем новом знакомом как можно больше. К тому же и обстановка у него дома будет слишком интимной. Призвав себя к благоразумию и осторожности, она сказала:

— Я думаю, сегодня лучше поехать ко мне. Если ты, конечно, не против.

Стэн молча кивнул, выражая согласие, и сосредоточил внимание на дороге. Анет откинулась на подголовник и стала смотреть в окно, пытаясь умерить бешеный ритм пульса.

Раньше, до встречи с Мэнсфилдом, она с трудом представляла, как это страсть может свести людей с ума или привести их к жизненной катастрофе. Сейчас же, чувствуя острое как бритва желание, уже не судила так строго людей, попавших в подобную ситуацию, несмотря на свое отрезвляющее пуританское мышление. Она ловила малейшее движение Стэна, каждый его вздох. Эти, по существу, ничтожные, обыденные детали вырастали в ее глазах до масштабов огромной значимости. Он был настолько красив и обаятелен, что при взгляде на него замирало сердце и тело изнывало от физической неудовлетворенности.