День бумеранга - Кристофер Бакли

– Наши деды росли в годы Великой депрессии и сражались на Второй мировой войне. Они составили так называемое «великое поколение». Наши родители, бэби-бумеры, уклонялись от призыва, нюхали кокаин, возвели потворство своим прихотям в ранг достоинства. Я бы назвала их поколение «жалким». Наконец они получат шанс дать что-то взамен.

– Девайн даже придумала, как можно по-новому называть самоубийство: «добровольное восхождение». Ранее сегодня я поговорила с ней после пресс-конференции…

– Мисс Девайн, вы считаете, кто-нибудь примет ваше предложение всерьез?

– Вы, Бетси, берете у меня сейчас интервью для крупного телеканала, и, по-моему, это неплохое начало. Если вы хотите знать, почему я предлагаю, чтобы американцы в массовом порядке кончали с собой, я вам отвечу: из-за хронического нежелания правительства вести себя честно и ответственно. Когда соцобеспечение только появилось, на одного пенсионера приходилось пятнадцать работающих. Теперь вместо пятнадцати – три. Скоро будет всего два. Сколько ни бегай от этой арифметики, она все равно догонит. Это означает, что представители моего поколения всю жизнь должны будут платить несправедливые налоги, в то время как бумеры могут с шестидесяти двух лет до девяноста и больше играть в свое удовольствие в гольф и попивать джин с тоником. Куда девалась американская идея о том, чтобы обеспечивать детям большее благосостояние, чем ты имел сам? Если правительство сумеет предложить что-то лучшее – что ж, мы обеими руками будем «за». Давайте, предлагайте. Тем временем мы кладем на стол это. И назад забирать не намерены.

– Ряд экспертов, к которым мы обратились, в том числе Карл Канстайнер из вашингтонского Института Рэнд, фактически согласились, что эта драконовская мера в целом разрешила бы кризис соцобеспечения и всего бюджета страны.

– Средний американец сегодня живет до семидесяти восьми – семидесяти девяти лет. Многие еще гораздо дольше. Мы сейчас переживаем то, что можно назвать избытком восьмидесятилетних, девяностолетних и даже столетних. Если бы правительство не должно было платить им пенсии, к примеру, после семидесяти, экономия была бы колоссальной. Неимоверной. Заманчиво, согласитесь. Разумеется, это решение, скажем так, не для слабаков.

– Другие – в частности, Гидеон Пейн из Общества защиты всех рибонуклеиновых молекул – называют идею Девайн «аморальной».

– Неужели мы докатились до того, что рассматриваем массовое убийство как вариант государственной политики? Вся эта схема, весь этот план – сплошная мерзость в очах Господних. Я трепещу за мою страну. Этой женщине должно быть стыдно.

– Кассандра Девайн, судя по всему, никакого стыда не испытывает. Наоборот, она настроена весьма решительно. Кэти?

– Спасибо вам, Бетси Бларкин, за этот репортаж из Вашингтона. И последнее на сегодня. Торговая сеть «Уол-март» объявила, что получила разрешение построить супермаркет общей площадью в сто пятьдесят тысяч квадратных футов в парковой зоне Молл в центре Вашингтона…

– Я отвечу еще на два вопроса. Анн?

– Какова реакция президента на ее предложение?

– На какое? На чье предложение?

– О «добровольном восхождении».

– Нет. Нет, нет, нет. Я не удостою это ответом.

– Что могут сказать на данную тему экономические советники президента?

– Они не… В общем, так: никаких разговоров об этом не велось… Никто в Белом доме этого не обсуждает. Ни в Белом доме, ни в американском правительстве…

– Можно ли понять вас таким образом, что президент не обсуждает со своими советниками кризис системы соцобеспечения? Вчера фондовый рынок упал еще на пятьсот пунктов после известия о том, что Японский банк…

– Я этого не говорил. Пожалуйста, не надо мне ничего приписывать. Так. Я отвечу еще на один вопрос.

– Говорил ли он хоть с кем-нибудь о «добровольном восхождении»?

– Все, брифинг окончен. Спасибо всем. Желаю хорошего дня.

– Мне кажется, – заметил Терри, когда они с Касс смотрели это по C-SPAN, – что грань, отделяющая реальность от абсурда, в нашей стране исчезла. Наверно, это было неизбежно – к этому шло.

– Не знаю, – сказала Касс. – Дело, по-моему, в том, что людям надоело слушать все те же враки.

– Да. И они хотят слушать новые враки.

– Разве я вру?

Терри уставился на ученицу.

– Так, похоже, ты попалась на свою собственную удочку. Я, между прочим, тебя предупреждал.

– Да ладно тебе. Я это сделала. Положила предложение на стол. И, само собой, о нем говорят.

– Ну-ну.

– В воскресенье я буду выступать во «Встрече с прессой».

– Ну что же. Очень хорошо. Кого еще они позвали?

– Директора управления по бюджету и менеджменту. И Гидеона Пейна.

– Белый дом, похоже, здорово разъярился, раз выставил директора УБМ. Он отмахнется от тебя как от дурочки.

– А я ему скажу: «Вы берете в долг у заграничных банков два миллиарда в день – вернее, брали, пока они давали, – и меня считаете дурочкой? Хорошо, какое решение вы предлагаете? Заставить молодежь расплачиваться за тридцать лет безудержных трат?» Я скажу ему: «Постойте, дружок. Вы финансовый директор локомотива, который на всех парах несется к пропасти, кругом землетрясение, пламя…»

– Слишком налегаешь на метафоры.

– Может быть. По барабану. Так или иначе – этот поезд потерял управление. Белый дом заговорил о контроле над зарплатой и ценами. Они в панике!

– Они, кроме того, дали утечку, что это не их идея была тебя отпустить. На твоем месте я бы не стал слишком уж их дразнить. И берегись Пейна.

– Пейна? Это же просто очередной протестантский проповедник на стероидах.

– Правило первое: не ловись на свою собственную удочку. Правило второе: нельзя недооценивать противника! Гидеон Пейн не стал бы «мистером Жизнь», если бы он был идиотом.

Касс на секунду-другую задумалась.

– Он что, действительно убил свою мать?

– Так говорят. Почему бы тебе не спросить его в прямом эфире? Хорошее начало для содержательного диалога.

Зазвонил мобильный телефон Касс.

– Мисс Девайн? С вами хочет поговорить сенатор Джепперсон.

– Так-так. Привет, сенатор.

– Касс! «Добровольное восхождение» – это супер! Лучший эвфемизм, какой я слышал, после «этнических чисток». Мне дико нравится! Я в первую же секунду понял, что это находка.

– Ранди, – холодно проговорила Касс, – когда я вам представила эту идею, вы, можно сказать, вышвырнули меня вон.

– Милая моя, я спешил на заседание комитета. По поводу этой идиотской монорельсовой, которую мой почтенный коллега хочет проложить через Аляску. Кто-то должен постоять за северного оленя. Теперь слушайте. Слушайте внимательно. Торжественно заявляю: я хочу внести законопроект.

– О спасении северного оленя?

– К дьяволу оленя! Нет, дитя мое. О «добровольном восхождении». Это крупное, смелое начинание, и я буду биться за него насмерть. Простите – вышло что-то вроде каламбура. Мы оба, конечно, понимаем, что шансов у этой затеи не больше, чем у сосульки в дантовском пекле. Отличнейшее reductio ad absurdum.[51] Политический вариант атаки Пиккета.[52] Мы, наверно, сгорим дотла – зато про нас напишут баллады. Как мне это нравится!

– И вы хотите сгореть дотла?

– Честно?

– Ранди, почему-то меня передергивает, когда я слышу от вас слово «честно».

– Не будьте слишком строги ко мне, Кассандра. Я же инвалид.

– Ну, не надо, Ранди.

– Я хочу внести законопроект по той же причине, по какой вы выдвинули идею. Чтобы поднять волну. Чтобы трусливые лисы из Белого дома обделались от страха. Я собираюсь внести его вместе с Роном Фандерманком – младшим сенатором от славного штата Орегон. Вы ведь знаете, как обстоят дела в Орегоне. Этот штат гордо заявляет: «У нас содействуют самоубийцам!»[53]

– Не пропустите в это воскресенье «Встречу с прессой», – сказала Касс. – Там со мной будет Гидеон Пейн.

– Мерзкий гаденыш. Вы знаете, что его предок застрелил моего предка?

– Что?

– Во время гражданской войны.

– Седжвика?

– Умница. Седжвик был замечательный вояка и, судя по отзывам, вообще хороший парень. Отличился во всех сражениях: Антиетам, битва в Глуши, Геттисберг. Шла подготовка к большому сражению при Спотсильвании. Он инспектировал артиллерийские позиции северян. Со стороны конфедератов стреляли снайперы. Офицеры нервничали и советовали ему укрыться. Он сказал: «С такого расстояния они в слона не попадут». Его последние слова. Говорят, что снайпер, который его укокошил, – предок Гидеона Пейна. Дайте ему от моего имени хорошенько по орехам, ладно?