Борьба за жизнь - Луи Буссенар

Однажды в воскресное утро он работал в комнате кассира. Как мы помним, эта комната примыкала к рабочему кабинету патрона.

В тот день вынужденный отлучиться кассир оставил Полю документы для работы над расходами. Юноше понадобилась одна из расчетных книг, и, доставая ее, он вынул из ящика множество чековых бланков. Эти чеки, впрочем, не имели никакой ценности, потому что на них не было подписи господина Отмона. Вдруг дверь распахнулась, и перед пораженным Полем предстала Мели.

— Вы?! — Поль резко поднялся. — Что за беспардонность! Это переходит все границы…

Однако Мели прервала его с отчаянным видом:

— Прошу вас… будьте так добры… Я совсем потеряла голову… В цехе никого нет… Увидела вас в окне и бросилась сюда…

Женщина разрыдалась. Она спрятала лицо в ладонях и упала на стул.

— В конце концов, что происходит? — Поль испугался, предположив несчастье с Дени.

— Ах, если бы вы знали! Отец болен… Вот уже три дня ему очень худо… заговаривается… Бедная его голова! Когда разум возвращается, он зовет вас… хочет видеть… просит привести его дорогого мальчика… Разве я не должна была попытаться? Слушайте, Поль, — продолжала мачеха, — забудем прошлое. Конечно, я не всегда была права, простите, не сердитесь. Ведь речь идет о вашем отце. Я делаю, что могу… Не хочу отправлять его в больницу, нет, ни за что! Приходите! Ваше присутствие подействует благотворно… Придете?

Поль очень любил художника и пообещал прийти. Но Мели настаивала, чтобы он шел с ней немедленно. Полю пришлось согласиться, он стал засовывать в ящик расчетные книги и чековые бланки. Не заметив в спешке, что оставил одну чековую книжку на столе, юноша повернулся спиной и стал запирать сейф.

Волнение Мели было в большой степени наигранным. Она заметила бланки, и глаза ее сверкнули. В них промелькнуло все — ненависть, желание отомстить и радость, что есть, чем поживиться. Певица схватила книжечку и спрятала ее в карман, прежде чем Поль повернулся.

Полю очень не хотелось идти с мачехой, кроме того, у него были еще дела. Поэтому он отпустил Мели, пообещав появиться в течение часа.

Вскоре юноша входил в квартиру художника. Он боялся столкнуться там с Виктором, но у Мели хватило ума отправить любовника восвояси. Дени действительно был болен. Видимо, это была одна из обычных болезней алкоголиков: дрожь, спазмы в желудке, рвота желчью и боль в правом боку.

Художник скрыл от сына, что провел ночь мертвецки пьяным на скамейке в парке, а всю неделю безбожно опивался абсентом[48].

Дени был ухожен, а квартира прибрана. Поль удивился.

— Знаешь, — через силу заговорил больной, — Мели добрая, ухаживает за мной… Нужно ее простить… Бедняжка сама раскаивается в своих поступках и делает все, чтобы мы их забыли. Только положение у нас не из легких… Мели без ангажемента, я без работы… Всем задолжали и потеряли кредит. Если бы ты мог еще немного помочь… Как только поправлюсь, пойду работать и верну.

Поль, не колеблясь, выложил все, что было в карманах, и пообещал прислать еще. Однако он не скрыл от отца, что стеснен в средствах, что уже одолжил у Годри, у Даге и что взял жалованье на месяц вперед.

Вернувшись в цех, Поль занял у одного из рабочих двадцать франков и отослал на улицу Ванв. Два последующих дня сын навещал больного. И каково же было его удивление, когда на третий день тот явился сам! Пьяницы быстро поправляются, а полученные двадцать франков пошли не только на лекарства.

Поль и на этот раз сидел в комнате кассира, которого временно замещал. Пробило семь вечера, рабочие расходились, и юноша собирался подняться к себе, когда пришел Дени.

У художника был вид настоящего бродяги — согнутая спина, изрезанное глубокими морщинами лицо, неровная походка, грязная, изношенная одежда. При виде отца Поль инстинктивно едва не захлопнул сейф. Но ему сразу же стало стыдно. Отец, конечно, был грешник, но не вор же! Они оставались в кассе лишь несколько минут. Дени рассказал, что ему стало значительно лучше и захотелось по-семейному пообедать у Годри, чтобы отметить первый выход на улицу.

Поль снова заговорил о Мели, и художник радостно сообщил, что она только что подписала ангажемент в Англию. Контракт очень выгодный, и на следующей неделе певица уезжает.

Юноша был доволен. Теперь, когда злой гений отца будет далеко, возможно, удастся вырвать его из бездны, в которую тот скатился.

Ах, если бы Поль, весело обедая у Годри, мог видеть, что в это время происходило на улице Ванв!

Виктор и Мели, дружно склонившись над столом, предавались странному занятию. Перед Виктором лежали чистые листы бумаги, и он, макая перо в чернила, что-то на них писал под внимательным взглядом подруги. На столе лежало подписанное Отмоном старое служебное письмо к Полю. Разбойник старался скопировать подпись фабриканта. Ему не впервой было заниматься подобным делом. Мало-помалу подпись, которой он исчеркал кучу листов, стала походить на оригинал.

— Получилось! — Негодяй прищелкнул языком и поцеловал Мели. — Сам хозяин может ошибиться. Теперь у нас в руках целое состояние!

Он хладнокровно написал на каждом чеке значительную сумму и подписался: Отмон.

— Теперь остается получить денежки! — потер руки преступник.

Когда вернулся Дени, все было закончено, чеки лежали в кармане у Виктора, и художник ни о чем не догадался.

В последующие три дня Дени приходил к сыну и заставал его за кассой. Это Полю не нравилось, хотя он и доверял своему отцу. Наконец, на третий день Дени объявил, что тоже едет в Англию — для реставрации кафе, где должна была петь Мели, требовались рабочие-декораторы. Он и несколько его приятелей, соблазнившись даровым путешествием и обещанными заработками, решили рискнуть.

Неожиданно художник отдал часть долга, объяснив, что Мели получила некоторую сумму вперед и хочет возместить, пусть не полностью, взятые деньги.

— Видишь, она совсем не такая дурная женщина, — добавил Дени, радостно улыбаясь.

Сначала Поль, которому источник денег был неприятен, отказался. Но Дени так настаивал, кричал, так цеплялся за юношу, стараясь сунуть деньги ему в карман, что тому пришлось уступить. Полю не нравился внезапный отъезд отца, в результате которого бедняга оказывался полностью в руках хитрой бабы, и он воспротивился. Но ни уговоры, ни просьбы, ни воспоминания об их общей жизни не возымели успеха. Дени настаивал на отъезде.

На последнем обеде у Годри художник, разгоряченный несколькими стаканами вина, заявил, что в Англии он сколотит состояние и вернется богачом. Потом заведет свое дело и станет хозяином. Поль совершенно не верил этим россказням. Он полагал, что отец не может оторваться от юбки Мели и тащится за ней в Англию, надеясь найти там какую-нибудь работу.