Месть за победу — новая война - Анатолий Уткин

Отрицательным было воздействие глобализации на Ближний Восток и Северную Африку. Здесь высоки тарифные барьеры. Войны в регионе сказались на степени вовлеченности в мировую экономику. Сюда с большим трудом идут зарубежные инвестиции. Египет (60‑е место) держится за счет массированной американской помощи. Договорные связи минимальны, инвестиции более чем скромны. При всем нефтяном богатстве Саудовская Аравия занимает лишь 41‑е место по уровню глобализированности (неконкурентноспособность местной промышленности заставляет бежать привлеченный внешний капитал).

Но подлинное несчастье — положение огромного и растущего населения Африки. Инвестиционные потоки сюда практически иссякли. Помощь неадекватна, экономическое развитие буквально остановилось. Численность пользователей Интернета уменьшается даже в прежде несколько лучше выглядевшей Южной Африке. Связи с внешним миром едва ли не замерли. Несколько увеличился туризм. Но общее бедственное положение поразительно. Находящаяся на 54‑м месте Кения оказалась в наихудшем положении, засуха фактически погубила кенийское сельское хозяйство, на которое приходится 53 % экспорта страны; некогда процветающий туризм (когда–то бывший самой большой статьей дохода) едва теплится. Даже в «процветающей» Ботсване 35 % населения заражены вирусом СПИДа. Это покинутый богом и людьми край, который требует немедленной помощи.

Обобщенно оценивая картину глобализации, следует видеть главное: едва ли мир будет «ожидать» тот момент, когда мировые связи будут равнозначны прогрессу. Ныне — по оценкам собственно западных специалистов, в странах, занимающих нижние десять мест «списка степени глобализированности» — Иран, Индия, Египет, Индонезия, Венесуэла, Китай, Бангладеш, Турция, Кения, Бразилия, — живет более половины мирового населения. Эти страны в высшей степени уязвимы перед внешним давлением и грузом внутренних проблем, перед коварной переменчивостью рынка, ценами на базовые ископаемые, наличием рынка сбыта их экспорта. Многие из них страдают от субсидируемого «суперэффективного» сельскохозяйственного производства развитых стран, пресекающих любые попытки пробиться на мировой сельскохозяйственный рынок.

Перспективы глобального сближения никак не воодушевляют. Встреча богатых и бедных стран в 2003 г. в рамках Всемирной торговой организации в Канкуне (Мексика) окончилась провалом именно тогда, когда развивающиеся страны потребовали от развитых стран сократить субсидии своему сельскому хозяйству. Министр иностранных дел Германии Й. Фишер так суммировал угрозы будущего: «Мы должны шире посмотреть на угрозу безопасности — формирование глобализационного процесса честным образом»[96]. В противном случае, если глобализация будет просто сводиться к обнищанию правительств, сокращению социальной помощи, лишению рабочей массы условий здоровой жизни, если жизнь станет, словами английского философа Гоббса, «отвратительной, жестокой и короткой», сам процесс глобализации может остановиться, как это уже было в 1914 году.

Россия, находящаяся по продолжительности жизни между Египтом и Индонезией, является страной, чье вбрасывание в рынок обескровило некогда могучую державу.

СВЕТЛАЯ И ТЕМНАЯ СТОРОНЫ ПЛАНЕТЫ

Снимки из космоса раздвигают все рамки, и кажется, что будущее просматривается более отчетливо. Эти поразительные снимки фиксируют россыпь золотых огней — подлинный триумф земной урбанизации и затаившуюся темень неосвещенной жизни большинства земного населения. Глядя на них, понятнее становится происходящее на нашей планете. Поразительно ярким на этих снимках из космоса огнем горит благополучная часть — Северная Америка, Западная Европа, Япония. Темна Африка, две трети Латинской Америки, большие пространства Азии.

Полоски огней нагляднее словесных оценок говорят о разобщении. Североафриканские города отделяются и от остальной Африки, и от Ближневосточного региона. Города Восточной Европы как бы движутся на Запад, но многомиллионная безработица во многом лишает перспективы движение и в этом относительно благополучном углу мира. Самый крупный бриллиант в созвездии — Мехико — Сити знаменует собой многомиллионную стартовую площадку побега на Север, в мегаполисы Северной Америки. У антиподов индийские города залиты светом, а пакистанские погружены во тьму. Огни Китая расположены вдоль Тихоокеанского побережья, а восточная часть самой растущей страны как бы замерла в темном безмолвии, указывая этим на самую острую проблему будущего, как все это совместить. Из темных провалов выходит ожесточение, отсюда в сторону света идет нескончаемый поток, и этот поток фиксирует собой острое неблагополучие разоренной мировой деревни.

Именно здесь, в темной части планеты, бурно растет население, тогда как в светлой рост повсеместно прекратился. Согласно прогнозу американского Совета национальной разведки, население Земли в 2025 г. составит 7,2 млрд человек; 95 % прироста придется на «неосвещенные» страны. К середине текущего века темная сторона породит еще четыре миллиарда жителей планеты, а живущее в светлых секторах Земли лишь сократится. Именно здесь неостановимы СПИД и прочие проклятия нашего времени, именно здесь страшные эпидемии встречаются с поразительным равнодушием. Именно здесь исчезает питьевая вода, именно здесь образование — немыслимая роскошь. Эрозия почвы совмещается с эрозией человечности, осмысленного решения проблем.

Из темной части в светлую неукротимо стремится постоянный человеческий миграционный поток. Очень наглядно видно, как из обездоленного Юга Индии в более обеспеченный Мумбай неостановимо течет этот поток. Темные люди медленно движутся непрерываемой цепочкой. А в других местах раз за разом форсируют Рио — Гранде и Амур другие потоки, смысл движения которых тот же. Гастарбайтеры в ближайшие десятилетия десятками и сотнями миллионов устремятся в Североатлантический и Восточноазиатский регионы. Преимущественно в города. Миллионный в 1950 г. Лагос в 2015 г. будет насчитывать 24,4 млн жителей; Карачи за то же время вырастет с 1 млн до 20,6 млн жителей; Джакарта — с 2,8 млн до 21,1 млн жителей. Население Дакки достигнет 19 млн жителей. В 1950 г. число городов с миллионным населением равнялось 86, а к 2015 г. их будет 600. Присылаемые в темные регионы отсюда мелкие денежные переводы посланцев мировой деревни давно превзошли в своей массе так называемую экономическую помощь сытого мира.

Окончание «холодной войны» вызвало в 1990‑х годах некий всплеск надежд на то, что богатые и могущественные теперь повернутся к бедному Югу. Но получилось нечто обратное: вызрела нечеловеческая идеология laissez faire для обездоленных. Это, мол, дело рук самих утопающих. Итог устрашающ. В хаосе якобы «освобожденный» Афганистан, в жестоком хаосе европейская Босния, некоторые анклавы которой вовсе не напоминают традиционную Европу. Ничто не может превзойти по жестокой бедности в условиях насилия и разрухи Восточную Колумбию, «треугольник беззакония» между Бразилией, Парагваем и Аргентиной, внутренние районы Демократической Республики Конго, пригороды Кабула и Кандагара в Афганистане. Страшна участь беженцев в Судане, в районе Великих озер Африки, на Западном берегу Иордана.

О каком мировом порядке можно говорить, если едва ли не самая энергичная и уж точно самая молодая и устремленная к самореализации часть мирового населения неотвратимо осознает крах своих надежд, тупик прогрессивного развития?

Но никто в этом мире — включая ООН и все номинально занимающиеся развитием межгосударственные органы — не собирается «осветить» темную часть Земли. Позолоченный светом кубик Объединенных Наций слился со световым половодьем Манхэттена. Планов мировой электрификации просто нет. А в последнее десятилетие трудное встретилось с циничным, обрел наглую самоуверенность лозунг «выживайте сами». Гимны свободному рынку обрели характер защиты прогресса, тупое безразличие надело одежды самоуверенности. Даже лучшие готовы умыть руки. Насильственная смена режимов, стратегия «предваряющих ударов» пока лишь усугубляет положение.

И все это на фоне окончательного истощения главных из жизненно важных мировых ресурсов. В ближайшие годы человечество вынуждено будет осознать, что ископаемое органическое и неорганическое сырье — дар миллиардов лет солнечной щедрости — подходит к своему концу. Через одиннадцать лет в мире уже не будет добываться цинк, через четырнадцать лет иссякнет ископаемая медь, через сорок лет, при росте современного потребления, опустеют нефтяные скважины; через 60 лет из шахт выйдет последний шахтер. Через двадцать лет комбинация бурного роста населения и резкого сокращения водных запасов просто взорвет Ближний Восток. Будет ли освещенная часть мира при этом столь же благополучна? Не придется ли ей силой гарантировать за собой бесценные остатки земных ископаемых, которые прячутся как раз в темных просторах неосвещенной суши?