Флоузы - Том Шарп

— Тогда вы опираетесь на традицию, сэр, — одобрительно произнес Балстрод, — Мне, как юристу, весьма импонирует ваш подход.

— Я опираюсь на свою семью, — сказал Флоуз. — Наследуемость качеств — несомненный факт природы. Еще Сократ говорил: «Познай самого себя». Я бы пошел еще дальше и утверждал бы, что для познания самого себя надо вначале познать своих предков. Вот в чем суть того, что я пытаюсь втолковать ублюдку. Пусть разузнает, кто был его отцом, кто такой его дед и так далее, и тогда он найдет себя.

— А что будет потом, когда он найдет себя? — полюбопытствовал Балстрод.

— Будет самим собой, — ответил Флоуз и заснул.

Глава девятая

Миссис Флоуз, сидевшая в одиночестве наверху, в своей спальне, была вне себя. Второй раз в ее жизни муж надувал ее и на этот раз действительно были все основания выть и скрежетать зубами. Но, будучи женщиной методического склада характера и хорошо зная, во сколько обошлось бы изготовление новых челюстей, миссис Флоуз вначале вынула зубы и положила их в стакан с водой, а уже потом стала скрипеть деснами. Выть она не стала. Это означало бы дать мужу возможность почувствовать удовлетворение: миссис Флоуз же была убеждена, что он должен пострадать за свои прегрешения. Поэтому она сидела без зубов и обдумывала планы мести. Она понимала, что месть ее должна как-то осуществиться через Локхарта. Если в своем завещании старый Флоуз фактически приговорил ее к безвыездной жизни во Флоуз-Холле, без всяких удобств, то ведь и своего внука он точно так же приговорил к необходимости отыскать отца. Лишь в этом случае мог Локхарт отобрать у нее завещанное ей наследство, если же его розыски не увенчались бы успехом, а старик бы тем временем умер, тогда она смогла бы осуществить во Флоуз-Холле все перемены, какие пожелает. Кроме того, и доход от имения был бы тоже ее, и она могла бы тратить его по собственному усмотрению. Она могла бы год за годом накапливать этот доход, прибавляя его к собственным сбережениям, и тогда в один прекрасный день у нее оказалось бы достаточно средств, чтобы уехать и больше сюда не возвращаться. Но все это могло осуществиться только в случае, если бы Локхарт не нашел своего отца. Не дать Локхарту возможности успешно вести розыски — тут миссис Флоуз подумала о деньгах, — и тогда ее собственное положение окажется прочным. Она сумеет сделать так, чтобы не дать Локхарту этой возможности.

Дотянувшись до письменного прибора, она взяла бумагу, ручку и написала короткое и четкое письмо Трейеру, распорядившись немедленно уволить Локхарта из фирмы «Сэндикот с партнером». Запечатав конверт, она отложила его в сторону, чтобы отдать потом Джессике, которая отправила бы его по почте. Еще интереснее получилось бы, если бы Локхарт передал письмо по назначению сам, лично. Миссис Флоуз улыбнулась беззубым ртом и стала размышлять дальше о способах мести. Ко времени, когда подкрались сумерки, ее настроение заметно улучшилось. Старик в своем завещании потребовал, чтобы в доме не производились никакие улучшения. Она намеревалась жестко придерживаться каждой буквы этого условия. Никаких улучшений. Напротив, пока он еще жив, будет все наоборот. Окна везде будут открыты, двери не заперты, еда только холодная, сырые постели станут еще более влажными, и все это до тех пор, пока ее помощь немощам возраста не ускорит наступление естественного конца. Старик после подписания завещания поднял тост за Смерть. Что ж, очень кстати. Смерть придет гораздо раньше, чем он ожидает. Да, действовать надо было именно так: любой ценой затягивать розыски, которые станет вести Локхарт, и одновременно приближать смерть мужа, тогда она сможет оспорить завещание, а еще лучше перекупить Балстрода, чтобы тот переписал его условия. Надо будет прощупать адвоката на этот счет. А пока нужно при всех обстоятельствах сохранять хорошую мину.

Локхарт был не меньше миссис Флоуз расстроен содержанием завещания. Сидя вместе с Джессикой на одном из Флоузовых холмов, он вовсе не разделял ее романтического взгляда на свое внебрачное происхождение.

— Я не знал, что незаконнорожденный означает, что у меня нет отца, — объяснял он Джессике. — Я думал, это просто прозвище, которое он мне дал. Он всегда называл всех людей ублюдками.

— Но разве ты не видишь, как это здорово? — говорила Джессика. — Получается что-то вроде игры «Найди отца». А когда ты его разыщешь, то получишь все имение, и мы сможем приезжать и жить тут.

— Не так-то просто будет разыскать того отца, который знает, что, как только он в этом признается, его станут пороть, пока жизнь его не повиснет на ниточке, — ответил практичный Локхарт, — а кроме того, я даже не знаю, как и с чего начинать.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, когда родился, и тебе надо всего лишь узнать, в кого тогда была влюблена твоя мать.

— А как мне узнать, когда я родился?

— Глупый, посмотри свое свидетельство о рождении, — ответила Джессика.

— У меня его нет, — пояснил Локхарт, — дед не пожелал меня регистрировать. Из-за этого у меня масса неудобств. Трейер, например, не мог из-за этого оплачивать мою медицинскую страховку. Это одна из причин, по которой он не разрешал мне ходить на работу. Он говорил, что с юридической точки зрения меня не существует, и еще говорил, что лучше бы меня не существовало и на самом деле. Я не смогу голосовать, не смогу служить в армии, входить в состав присяжных в суде, мне даже не дадут паспорта.

— Но, дорогой, что-то же ты можешь сделать, — возразила Джессика. — Например, если ты найдешь отца, это даст тебе возможность получить свидетельство о рождении. Почему бы тебе не поговорить обо всем этом с мистером Балстродом? Мне он кажется очень приятным человеком.

— Кажется, — мрачно сказал Локхарт, — всего лишь кажется.

Когда солнце над полигоном стало клониться к закату, Локхарт и Джессика, взявшись за руки, возвратились домой. Тут они увидели Балстрода, внимательно изучавшего передок их «рейнджровера».

— Похоже, вы с кем-то столкнулись, — скорее констатировал, чем спросил он.

— Да, — ответила Джессика, — мы зацепили маленькую машину.

— Вот как? — удивился Балстрод. — Маленькую машину? А вы сообщили в полицию об этом инциденте?

Локхарт отрицательно покачал головой:

— Зачем?

— Вот как? — снова удивился Балстрод, и его интонация стала еще более официальной. — То есть вы просто ударили небольшую машину и удрали? А что сказал обо всем этом владелец той машины?

— Я его не спрашивал, — ответил Локхарт.

— А полиция гналась за нами, — добавила Джессика. — Но Локхарт поступил очень мудро: он поехал прямо через изгороди и по полям, и они нас не догнали.

— Через изгороди? — переспросил Балстрод. — Правильно ли я понял, что вы стали причиной инцидента, не остановились при этом, не сообщили о нем в полицию, но даже удирали от нее, но хуже того, вы совершили еще более серьезное нарушение, проехав на этой прекрасной машине через изгороди и, судя по тому, как выглядят колеса, по вспаханным и, несомненно, засеянным полям, нанеся тем самым ущерб собственности и совершив, таким образом, уголовное преступление, за которое вы можете быть привлечены к суду?

— Ну, в общем, примерно так, — согласился Локхарт.

— О Господи! — Балстрод, задумавшись, почесал лысину. — А вам не пришло в голову, что полиция наверняка записала ваш номер и найдет вас по нему?

— Пришло, но у них должен быть записан не тот номер, — ответил Локхарт и объяснил, как и почему он его сменил. К концу его рассказа юридические чувства и представления Балстрода были потрясены до самого основания.

— Мне очень не хочется еще более осложнять условия, оговоренные в завещании вашего деда, указаниями на то, что совершенные вами действия были абсолютно беззаконны и преступны, но я должен сказать, что… — Он остановился, не в состоянии найти слова для выражения своих эмоций.

— Должны сказать что? — спросил Локхарт.

— Я бы посоветовал оставить машину здесь и вернуться домой поездом, — выговорил наконец Балстрод, отчаявшийся найти юридическую рекомендацию и решившийся прибегнуть просто к здравому смыслу.

— А как мне разыскать своего отца? — спросил Локхарт. — Тут вы можете что-нибудь посоветовать?

— Меня информировали о смерти вашей матери и о вашем рождении лишь спустя несколько месяцев после того, как все это произошло, — ответил Балстрод. — Я могу вам посоветовать только одно: поговорите с доктором Мэгрю. Я, конечно, не хочу этим сказать, что предполагаю у него наличие какого-то иного интереса к вашей дражайшей матери в момент ее кончины, кроме интереса сугубо профессионального, но, быть может, он сумеет помочь вам установить время вашего зачатия.

Но доктор Мэгрю, которого они нашли в кабинете греющим ноги у камина, мало что смог добавить нового к уже известному им.