Мир, где приносят в жертву планеты - Виталий Вавикин

– Старое, я так понимаю, уже неактуально?

– Я же сказал, что не знаю! – он прикурил, затянулся, выпустил дым к потолку. – И не надо на меня давить. Иначе ничего не выйдет.

– Иногда на тебя нужно давить. – Джуд взяла у него самокрутку, но лишь повертела ее в руках и вернула Феликсу.

– Не хочешь курить?

– Хочу остаться трезвой.

– Ради чего? – Феликс увидел, как Джуд пожала плечами, и рассмеялся.

– Что я сделала?

– Ничего, просто иногда ты чертовски сильно напоминаешь мне Келлера.

– А ты напоминаешь мне Безима Фрашери, и что?

– Я напоминаю тебе Безима Фрашери?

– Тебя это задевает?

– Я не знаю. – Феликс задумался на мгновение, но «Северное сияние» уже сделало свое дело, и вместо серьезного ответа Феликс снова рассмеялся.

– Идиот, – процедила сквозь зубы Джуд.

– Что ты сказала? – продолжая смеяться, со слезами на глазах спросил Феликс.

– Я говорю, нужно позвонить всем и сказать, чтобы собирались для съемок.

– К черту съемки!

– Хочешь, чтобы тебе сломали ноги?

– Сломали ноги? – Феликс все еще смеялся, но в глазах появился здравый смысл. – Черт с ним, собирай всех. А то разбежитесь, как тараканы. Мы все разбежимся, как тараканы!

Он еще продолжал нести какой-то бред, но Джуд уже звонила друзьям. Они собрались ближе к вечеру. Не все, но основной костяк сидел на диване, и Джуд ждала, когда Феликс перестанет капризничать и начнет думать о фильме.

– Как режиссер он, конечно, неплох, но как мужик полный ноль, – сказала Мэри Свон так, чтобы Феликс не смог услышать.

Джуд подумала о бывшем муже Мэри, который сейчас сидел в подводной тюрьме за убийство, но решила промолчать. Она смотрела на друзей и была рада, что Келлер не пришел. Сейчас ей меньше всего хотелось его видеть. Пусть будет только работа. И будь она проклята, если не удастся сейчас заставить Феликса собраться и выдать пару своих гениальных идей. Или не гениальных, но ему лучше не говорить об этом. Пусть считает себя кем угодно, лишь бы фильм закончил, – хотя в гениальности Феликса Джуд в действительности не сомневалась, лишь вредничала и злилась за последние дни. Особенно когда слышала этот истеричный смех Феликса или колкие нападки на отсутствующего Келлера и его «Северное сияние», способное сейчас взбодрить всех.

– Короче, так, – сказала Джуд, отведя Феликса в сторону. – Либо ты сейчас же берешь себя в руки и начинаешь работать, либо я рассказываю всем, что произошло между тобой и Безимом Фрашери.

– Не забудь заодно рассказать о том, что произошло между нами.

– Все и так знают.

– И это, как я посмотрю, не дает тебе покоя.

– Мне не дает покоя лишь чертов фильм, который ты никак не можешь закончить. – Джуд выдержала пристальный взгляд Феликса. Вернее, взгляд, оставшийся пристальным лишь первые несколько секунд, дальше «Северное сияние» Келлера нарисовало на лице Феликса очередную улыбку идиота. Смех подкатил к горлу. Он попытался его сдержать. Одна секунда, другая…

– Прости, ничего не могу с собой поделать, – сказал Феликс, хихикая в кулак.

– Как же я ненавижу, когда ты такой, – сказала Джуд, заставив Феликса подавиться смехом.

Она бы наговорила ему много лишнего, если бы в дверь не загрохотали с такой силой, что все собравшиеся в квартире режиссера замерли, стихли, бросая по сторонам испуганные взгляды. Даже Феликс перестал смеяться.

– Иди открывай, – шикнула на него Джуд.

– Ты думаешь? – бледнея на глазах, спросил он. – Вдруг это полиция? Только они так долбятся. А я под кайфом… – он вздрогнул, услышав новый стук. – Что делать-то? – уставился он на Джуд.

Она выругалась и пошла открывать.

21

В центральном участке по контролю над деятельностью абсорберов было тихо и до тошноты сильно пахло бетоном. Допрос арестованных продолжался уже больше двух часов. Джуд Левенталь и Мэри Свон сидели бок о бок, бросая время от времени настороженный взгляд на дверь в кабинет, где проходил допрос. «Офицер Пирошка Когут», – гласила прикрепленная к белой двери синяя табличка.

– Что за дурацкое имя? – прошептала Мэри.

Джуд хотела сказать, что это, скорее всего, венгерское имя – после того, как ученые пустили мир под откос, заморозив половину Земли, а вторую превратив в парник, где дожди идут так часто, что с ума сойти можно, всё смешалось, все смешались, здесь, на территориях, где еще продолжалась жизнь. Но Джуд промолчала, потому что увидела Абидеми Бэрнара. Его вели по коридору. На руках наручники. В больших глазах страх. Впервые Джуд видела страх в глазах абсорбера. Он запнулся на мгновение, заглянул ей прямо в глаза, словно хотел что-то сказать. Офицер, конвоировавший Абидеми, толкнул его в спину, заставляя идти дальше. В конце коридора, возле двери, за которой проводили перекрестный допрос Феликса Денсмора и Субиры Боне, офицер велел Абидеми остановиться. Они стояли напротив кабинета пару минут, затем дверь открылась.

В коридор вышел Феликс Денсмор – Джуд видела, как он вздрогнул, и видела, что он старается не встречаться с Абидеми взглядом; следом за ним вышла Субира Боне – несколько долгих секунд она смотрела Абидеми в глаза, затем плюнула ему в лицо.

– Скотина! – выкрикнула она. И это не было истерикой. Это было презрение – чистое, неразбавленное, холодное, словно лед.

Офицер, конвоирующий Абидеми, толкнул его в спину, заставляя войти в кабинет. Второй офицер проводил Субиру к выходу. Коридор снова опустел. Все стихло. Остались лишь Мэри, Джуд и Феликс.

– Это ты его сдал? – спросила Джуд Феликса.

Он растерянно обернулся, уставился на нее, хлопая глазами.

– Я говорю, никто из нас кроме тебя не знал адрес Абидеми. Настоящий адрес. Только ты.

– Я не признался, что знаю, – качнул головой Феликс.

– Если не ты выдал Абидеми, тогда кто?

– Может быть, Безим Фрашери?

– Безим Фрашери? Брось! Ты теперь его во всех своих неудачах обвинять собираешься?

– Нет, но он тоже знал.

– Откуда?

– Агент сыскного бюро, который обещал мне сломать ноги, помнишь? Он работает на Безима Фрашери и знает об Абидеми все, что и я. Может, даже больше.

– Из-за нас Абидеми попадет в тюрьму.

– Он попадет в тюрьму, потому что абсорбер.

– Но стереть память Субире посоветовал ему ты.

– Если ты посоветуешь мне выехать на тротуар и давить столпившихся там людей, это же не значит, что я это сделаю.

– Так ты больше не убиваешься по поводу своих неудачных советов?

– Я знаю, каким будет финал нашего фильма.

– О! Ты теперь решил подумать о нашем фильме?

– Мэри? – обратился к ней Феликс, игнорируя колкость Джуд. – Когда ты в последний раз видела своего мужа?

– Ты хочешь снимать о моем муже?

– Нет, я хочу снимать о жизни, – Феликс широко улыбнулся. – Как думаешь, мы сможем встретиться с Янушем Гаевски, не прося об одолжении Безима Фрашери?

– Думаю, да.

– Черт! – не выдержала Джуд, поднялась на ноги, отошла в сторону, не желая больше находиться рядом с друзьями, словно недавняя меланхолия Феликса передалась теперь и ей.

Где-то в этом длинном коридоре с зелеными стенами открылась еще одна белая дверь. Очередной допрос был закончен. Из кабинета вышел Йона Келлер. Офицер, проводивший допрос, выглянул в коридор и сказал собравшимся, что они могут быть свободны. Новость оживила Феликса и Мэри. Джуд слышала их голоса, слышала, как они уходят, зовут ее, но не обернулась – стояла и смотрела на Келлера. Усталый и невыспавшийся, с мешками под глазами и щетиной, сейчас он казался ей самым настоящим из всего, что было вокруг.

– Все в порядке? – спросил Келлер.

Джуд пожала плечами, увидела, что он достал пачку сигарет, и протянула руку, прося одну. Чиркнула зажигалка.

– Чертов Феликс сказал, что знает, каким будет финал фильма, – сказала Джуд, выпустив к полку струю синего дыма.

– Я думал, ты этого хотела, – сказал Келлер.

– Да, но… – Джуд затянулась сигаретой, хотела что-то сказать, сказать так много, но… но можно было только грязно выругаться. Да. Только выругаться. И никак иначе.

Их продержали в участке всю ночь, словно преступников. И, возможно, продержали бы еще дольше, если бы Безим Фрашери не сдал им Абидеми. А Феликс… Феликсу плевать. Он думает лишь о своем чертовом фильме.

Джуд заглянула Келлеру в глаза, уверенная в том, что он все понимает. Всегда понимает. По крайней мере, с ней. Когда они рядом. Этот настоящий до боли в глазах Келлер.

– Было бы неплохо выпить двойной кофе, – сказала Джуд. – Как тебе предложение пойти куда-нибудь?

– Алекс Донов сказал, что недалеко от участка есть кафе, которое работает круглые сутки. Думаю, сейчас он там.

– Алекс Донов не самая плохая компания, – пожала плечами Джуд. – Далеко это кафе? Я не против немного пройтись пешком.

– В кабинете, где меня допрашивали, было открыто окно. Кажется, на улице снова идет дождь.