Аэтерум - Владислав Мостыка

человека. Безусловно, наши предшественники, жившие в джунглях, в пещерах и норах убивали друг друга, ели друг друга, дрались друг с другом. И это не было злом, ибо они руководствовались всего лишь животными инстинктами, которые давали им шанс на выживание. Это было необходимостью, а не личным желанием или капризом. Но когда эволюция подарила нам сознание, мы должны были понять тот простой факт, что при настолько развитом интеллекте нам не обязательно убивать друг друга для того, чтобы выжить. Но, по всей видимости, естественный отбор делает свое дело, так или иначе. Настолько бы сильным ни был человек разумом и душою, все равно природа будет брать свое и держать баланс. Нам лишь остается смириться с тем фактом, что противостоять ей попросту невозможно.

Я не хотела принимать это. С точки зрения общества я была человеком добродушным и старалась поступать правильно. Естественный отбор среди людей претил моему незапятнанному, так называемым злом, разуму. Человек – это вершина эволюции, а значит, в нем есть силы и возможности изменить эти устои. С таким мышлением вполне оправданно меня можно было уличить в наивности и простодушии. Но люди! Посмотрите, чего мы достигли. Мы способны улетать за границы нашей планеты, мы покорили Луну. Мы изобрели чистый двигатель, мы заботимся и помогаем природе. Даем возможности развиваться множеству видов животных в многочисленных национальных парках и заповедниках. Если такая забота и добродушие проявляется в нас даже в отношении друзей наших меньших, то почему же мы не способны полностью искоренить зло, живущее среди людей. Спору нет, мы стараемся и определенно достигли неплохих результатов, но зло все равно блуждает среди нас. Пусть сила его не такая огромная, как прежде, но оно все равно есть. Человек остается человеком и этого не изменить.

Мысль о том, что я смогла бы отнять чужую жизнь, была для меня столь абсурдна и звучала она вполне неразумно и дико. Что бы я собственными руками убила живое существо? Это попросту невозможно! Этому не бывать никогда! Но никогда не знаешь, что уготовила тебе судьба…

Нет, я ничуть не жалею о содеянном. Напротив, я рада этому! Безгранично рада! Это истинный подарок судьбы. Когда я впервые услышала его, мне казалось, что я лишаюсь рассудка. Этот голос не покидал мою голову, он все твердил и твердил о какой-то высшей цели, о жизни и смерти, о людях и Вселенной. Но со временем, когда я привыкла к нему и вместо того, чтобы отвергать его, стала прислушиваться; тогда и открылись мне невероятные тайны, доселе не ведомые ни одному человеку. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, и озарение проникло в мой разум. И это было прекрасно. Загадки мироздания в одночасье открылись передо мной, и я поняла, в чем заключается замысел Вселенной и по каким законам она существует. Акгран показал мне, что происходит там, за кулисами нашей примитивной жизни, он избрал меня для миссии самой важной и сложной не только в истории человечества, но и в истории самой Вселенной.

Для человека смерть – это последняя стадия существования, момент, когда тело угасает и жизнь покидает его. Но это лишь примитивные суждения, присущи невежественным людям. В действительности смерть это начало путешествия жизненной энергии, которой питается Вселенная. Впоследствии она растет и развивается, давая почву для рождения бесконечного множества других рас и цивилизаций. Если Вселенная перестанет получать эту энергию, то она угаснет подобно сорванному цветку и все живое, наполнявшее ее, так же угаснет вместе с ней. Такой исход не допустим, поэтому мы здесь. Три сестры, дочери Вселенной, несущие ей жизненно важный ресурс. Душу человека.

Я стояла всего в нескольких метрах от стены, к которой прижался Генри. Он с ужасом смотрел на нашего питомца, преобразившегося по мановению моей руки в нечто иное, внеземное. Не имея способности связать ни единого слова, Генри переводил широко открытые глаза то на меня, то на существо, выросшее перед ним. Мой жених не успел даже закричать. Он умер быстро. Острые зубы Марлина пронзили шею Генри, из разорванной артерии тут же хлынул водопад густой, почти черной крови. Смерть наступила почти мгновенно. Обмякшее тело сползло по стене и упало перед моими ногами. Остекленевший, с застывшим ужасом взгляд был обращен в мою сторону, но смотрел сквозь меня, куда-то ввысь, за пределы неба. Акгран говорил, что моя любовь к Генри способна помешать великой цели – служению Вселенной. Поэтому я должна убить своего будущего мужа. Мне было несказанно тяжело это делать, но долг не терпит сомнений. Его душа, как и души многих других, послужит плодородной почвой для новых цивилизаций. Я буду скучать по нему, и всегда буду любить. Генри останется в моих воспоминаниях навсегда, и его участь согревает меня и придает уверенности. Человек прожил хорошую, добрую жизнь и его энергия станет пищей для многих других благородных жизней. Это ли не прекрасно?

Генри не был первым, чью жизнь я забрала во имя Отца. Мое служение великой цели началось с того момента, когда я услышала имя «Амелия». Она должна была стать моей первой жертвой. Я знала ее. Это была сестра моего жениха. Я не могла взять в толк, почему именно с ней должно было начаться мое становление Дланью Вселенной. На тот момент человеческие эмоции все еще жили во мне, бурлили и бились в жилах. Сердце то сжималось от страха и сомнений, то наоборот воодушевленно направляло вперед, призывало к действиям. Все началось не сразу. Я не могла решиться еще долгое время, приходила по ночам к дому Амелии, наблюдала за ней. Тогда я не знала, какую истинную цель преследует Акгран, заставляя меня убить сестру Генри. Но вскоре все открылось.

Когда сомнения, терзающие мою человеческую душу, развеялись – я смогла понять, что в действительности поступаю правильно, и мои действия никак не перечат нравственным и моральным законам. Простому человеку это, конечно же, не дано осознать, но человеку, избранному самой Вселенной догмы природы становятся вполне очевидными и понятными. Исходя из этих законов, мои поступки имеют не только высокоморальную подоплеку, но даже больше, они вершат историю и дарят жизнь. Может быть я искала себе оправдание, но это было тогда. Теперь я точно знаю, что должна делать и как должна поступать. Я больше не нуждаюсь в оправданиях, ибо Акгран посеял во мне незыблемую уверенность, и я благодарна ему за это.

И вот настал тот судьбоносный день. Мокрая дорога отражала свет огней ночного города. На улице не