Клятва, данная тьме - Елена Инспирати
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А теперь раздвинь ноги.
– Что? – я попыталась развернуться обратно, но грубые руки крепко держали меня за плечи.
– Ноги раздвинь, пока я прошу по-хорошему, – спокойно проговорил он возле моего уха.
Прежде чем выйти сегодня ночью на улицу, я успокаивала себя тем, что он меня не убьет. Но тогда я не задумалась о том, что могу быть изнасилована под окнами собственной спальни. К горлу подступал ком, меня вот-вот могло стошнить.
– Я не буду этого делать! Нет!
Ноги инстинктивно сжались. Одно дело – боль. Да, я плохо ее переносила, но она все равно проходила. Другое дело – унижение, которое будет преследовать меня вечно, если это чудовище коснется меня. Я всегда буду это помнить, а кожа сохранит мерзкие прикосновения и грязь, которую уже ничем невозможно будет отмыть.
– Прошу, не делай этого. Умоляю, – я хлюпала носом, понимая, что не буду услышана.
Я думала, что он остался, чтобы помочь. На секунду поверила, что все-таки зря ругала его в мыслях за то, что он не собирается защищать меня. Это смешно звучало, но я хотела верить в то, что он будет оберегать меня от других проблем ради собственной выгоды. Так у меня появится больше времени на нормальную жизнь днем, а у него – на то, чтобы мучить меня ночью.
Все же он решил прямо сейчас сломать меня, чтобы дни до конца бесконечной сделки стали настоящим адом. И самое отвратительное, что я стояла с мокрыми от слез глазами, вся сжавшаяся, в полном ужасе от происходящего, но готовая сделать все, что он попросит, из-за идиотского запаха! Темный стоял рядом, я вновь принюхивалась, кое-как держала себя в руках. Мне было противно от самой себя.
– Ты поклялась, что будешь слушаться меня.
Он прав. Ненавистная клятва настолько сильно влияла на меня, что я представляла, как кто-то держит меня за волосы на затылке, иногда спускается чуть ниже, к шее, и постоянно что-то шепчет на ухо. Было ощущение, что я себе не принадлежала.
– Только не это, – скулила я, впиваясь пальцами в кирпич.
Тут я почувствовала, как руки темного прикоснулись к моим ногам чуть выше колен. Я еще сильнее сжала их, но настойчивые пальцы уже добрались до внутренней стороны бедра и ущипнули меня. Ладони с силой стали раздвигать мои ноги, а легкий пинок по кроссовкам помог быстрее закончить процесс.
– Перестань!
Ты сможешь это пережить, Аврора. Он не сломает тебя, не унизит, – повторяла я себе, ожидая дальнейших действий.
– Нет слов, – прошипел он, после чего я поняла, что больше не чувствую землю под ногами. Руки сначала беспомощно болтались в воздухе в попытке найти опору и сохранить равновесие. В конце концов, они вцепились в голову, спрятанную под капюшоном.
Какое-то время я молчала и старательно вытирала слезы с лица, ждала, когда сердцебиение чуть замедлится и станет легче дышать.
– Так ты просто хотел посадить меня на плечи и поднять?
Я все еще держала руки на его голове, не знала, куда их деть. Мышцы на ногах свело не только из-за его ладоней, держащих меня за икры, но и из-за страха случайно пнуть темного. Спину я вытянула и напрягла, чтобы не завалиться назад, хотя стояли мы вполне устойчиво: темный был сильным и мог выдержать кого-то потяжелее меня.
– Нет, просто я, перед тем как изнасиловать, всегда катаю девушек на плечах.
– Прости, я не подумала.
– Я уже заметил, что тебе это в принципе не свойственно.
И зачем я начала извиняться? Мне показалось, что я его оскорбила своим поведением, но какое мне до этого дело? Его фразы пропитаны сарказмом, вряд ли я смогла ранить его темное сердечко.
– Ты мог нормально сказать, что собираешься делать, а не просить меня раздвинуть ноги.
– Мне было интересно, какая мысль посетит твою глупую голову в первую очередь.
– Ты обиделся?
– Аккуратно вытяни руки вперед, – проигнорировал он мой вопрос.
Мне показалось, что теперь он действительно разочарован: голос стал слишком грустным, приглушенным, речь немного торопливой. Я постаралась не анализировать это, переключила свое внимание с того, как он говорит, на то, что он говорит. Доверилась ему и стала следовать указаниям.
– Чувствуешь окно?
– Почти, – кончики пальцев коснулись стекла, тогда темный сделал аккуратный шаг вперед, одну ладонь подняв к бедру и ухватив меня крепче. – Теперь чувствую.
– Тихонько надави на него, чтобы оно не стукнулось о стену.
Я приложила минимум сил, окно легко поддалось мне: услышала, как оно тихо открылось, цепляя шторы.
– Теперь ползи.
Он сделал еще один маленький шаг вперед, из-за чего мои колени сильнее уперлись в стену.
– Ты уверен, что у меня получится? – забеспокоилась я.
– Из нас двоих вижу все именно я. Тебе придется меня слушать и мне доверять.
– Хорошо.
Я немного подняла колено и услышала звук металла: отлив окна зашумел, когда я попыталась опереться на него.
– Аккуратно.
Темный начал придерживать мои ноги, помогал мне залезть в окно тихо, чтобы никто ничего не услышал. Я карабкалась нелепо, мне мешали рюкзак и слепота, но благодаря слаженной работе все прошло достаточно быстро и легко. Как только кроссовки коснулись пола моей спальни, я прислушалась. В доме было тихо.
Я развернулась обратно к окну и даже выглянула на улицу.
– Спасибо за помощь, – сказала я, надеясь, что темный все еще стоял здесь.
– Не за что, – без энтузиазма ответил он.
– Неловко просить, но все же… Ты не мог бы дать мне ключи от квартиры? Я их уронила, думаю, ты видел.
– Поищи в своих трусах. Я ведь только и думал о том, как бы засунуть руку в них.
В меня будто кинули снежком, настолько холодным и резким был его тон. Даже стало совестно, что я устроила этот спектакль минуту назад.
– Мне жаль, что я сразу подумала о худшем, но…
«Но» было лишним. Любые извинения, после которых человек пытается оправдать себя, звучат нелепо.
– Мне не стоило так плохо думать о тебе.
В ответ тишина. Вероятно, он уже ушел. Да и перед кем я вообще собралась извиняться? Перед собственным ночным кошмаром? Это ему стоит просить прощения за все, что он сделал и может сделать в будущем. Нет ничего постыдного в том, что я, мягко говоря, плохого мнения о нем. Вполне естественные мысли.
Но я почему-то все равно злилась на себя.
