Блог - Сергей Большин

— Пойдешь с ним в туалет, он тебя сфотографирует, — продолжили свое движение усы под носом.

— Фотографироваться?! Зачем?

— На паспорт, Петя, ты же свой потерял… — успокоил его Николай, — а потом посиди где-нибудь за столиком, нам с Егорычем нужно поговорить. Я тебя найду.

«На паспорт в туалете… Вольница тут у них, однако…» — удивлялся Петр, выискивая свободный столик после процедуры. Все были заняты. Он увидел одиноко сидящую красавицу и направился к ней: была не была! «Машины они импортируют, а вот девушек сами делать научились. И неплохо! Как там Коля говорит, „призывной возраст“? А эта скорее не призывная, а призывная»…

— У вас не занято?

— Нет, пожалуйста, — девушка выпустила из губ соломинку и приветливо улыбнулась.

Гостеприимство вдохновило Петра.

— Все-таки это не честно! — пошел он испытанной ранее дорожкой.

— Что нечестно? — встревожилась собеседница.

— Я здесь впервые, хотел осмотреться, а вы все затмеваете! Разве можно быть такой ослепительной?!

— Спасибо, — рассмеялась девушка, как серебряные колокольчики зазвенели. У Петра даже перехватило дыхание. — Меня зовут Настя, а вас?

— Петр. Кого-нибудь ждете?

— Никого. А вы?

— И я никого. Какое счастливое совпадение! Вы верите в судьбу?

— Верю. В нашей жизни все происходит не случайно. — Она допила коктейль, отодвинула бокал и достала сигарету. Петр галантно помог прикурить от ее же зажигалки. — Вы, говорите, здесь впервые, разве это случайно, что вы подходите не к кому-нибудь, а именно ко мне! Это нужно отметить! Угостите девушку коктейлем?

— М-м-м… Ой… у меня же нет местных денег…

— Можно платить картой.

— Карты у меня отродясь не было! — скорее сам себе проговорил Петр.

— Не поняла, ты что, альфонс?! — Регистр уже был другой. Открытый звук. Московское произношение сменил агрессивный провинциальный акцент.

— Что вы имеете в виду? — Догадка никак не приходила на ум.

— Это ты что имел в виду?! Бред Пит, блин, нашелся! Я работаю: бабок нет — пошел на…

— В каком смысле работаете?

— В таком! Слушай, непонятливый, или платишь, или валишь отсюда…

— Так вы… продажная женщина?!

— Козел… да пошел ты на… отсюда!

— Настя! Как вы разговариваете?! Девушка не должна так грязно ругаться! Вы что, действительно… проститутка?!

— Ну, ты мудак! Ты чего, бля, хочешь проблем?! Сейчас я тебе их устрою! Вали, говорю, по-хорошему.

— Настя, но ведь это неправильно! Так не должно быть! Такая красивая девушка не может пасть так низко…

— Чиво?!!! — Девушка быстро вытащила мобильный, — …Папа? Папа! Тут пидор какой-то мешает работать!.. Да! Конкретно мешает!.. Ну, я же говорю!.. Напросился, красавец, — бросила она Петру.

Он не успел открыть рот для ответа, как к столику подошли два дюжих охранника в строгих черных костюмах.

— Этот?

— Этот.

— Уважаемый, выйдите, пожалуйста, из зала, — твердым голосом попросил один из них.

— Почему я должен выходить?! — огрызнулся Петр.

— Потому что мы вас об этом просим. Пожалуйста, не…

— Что за шум, а драки нету?! — раздался за их спинами спасительный голос Николая.

— Этот с вами? — охранник указал на Петра.

— Не «этот», а ваш уважаемый гость! — Голос Николая сделался стальным. — Анатолий Витальевич на месте?

— При чем здесь Анатолий Витальевич? Ваш друг не хочет оплачивать услуги девушки. — В голосе охранника появились извинительные нотки.

— Я говорю, Анатолия Витальевича пригласите сюда. Скажите, Регеда просит его срочно подойти…

Охранники отошли в сторону и стали с кем-то связываться. Николай быстро шепнул Петру на ухо: «Ты никого не знаешь, никого не узнаешь! Ты — твой сын Вася. Понял?! Не проколись!»

К столику приближался рослый мужчина крепкого телосложения. Петр узнал его сразу: Скосырев, командир оперотряда, бывший сослуживец.

— Хэллоу алейкум, уважаемый! — басом окатил зал здоровяк, распахивая объятия навстречу Николаю. Они обнялись, по-борцовски коротко прижавшись одним плечом. — Все трешь-мнешь, телешь-мелешь? Коля, ты как ко мне приходишь, так все время приключения. Нет бы просто к другу на рюмку чая заглянуть! Чего они от тебя хотят? — он кивнул на охранников.

— Не от меня…

— Игорь, — кивнул одному из своих людей Скосырев, — в чем дело?

— Да че, Анатолий Витальевич, тут вот с Настей вопрос…

— Че по-китайски локоть! Сами не местные, с Крычева за солью приехали?!!! Доложи по форме!

— Клиент воспользовался эскорт-услугами и отказался платить! Требование прекратить бесплатное пользование услугой отказался выполнить. В соответствии с инструкцией…

— Ну, то-то. Что за клиент? Не ты, надеюсь, Коля?

— Не я. Вот парня выгуливаю, он впервые…

Скосырев наконец обратил внимание на Петра. Его лицо вытянулось в изумлении. Так, наверное, изумился бы неверный муж, выходя из душа к оставленной в постели любовнице и обнаружив вместо ее манящего взора суровый взгляд жены.

— Петр Юрьевич, ты?.. — В прошлой жизни Анатолий был и возрастом и рангом младше Петра…

— Это Вася, его сын.

— Как похож, блин! Батя тебя клонировал, что ли? Вася, сегодня, знаешь, какой день?

— Какой? — впервые с начала инцидента подал голос Петр.

— Не знаешь?! Батя твой, вот такой был мужик! Эх ты! Сегодня день, когда он пропал, не помнишь разве?

— Он маленький был, не помнит. А тебе-то с чего помнить? — удивился Николай.

— Как с чего? Этот день особенный. Я с утра отмечаю.

— Заметно.

— Петя, за год до того как исчез, именно в этот день меня в райком на работу взял. А еще раньше, тоже в этот же день, мы его на дембель провожали. Мы служили вместе: я к нему в учебку молодым попал, а он уже дембелем был, мой зема из Витебска, опекал меня… Да и потом… — Петр прекрасно помнил все, что рассказывал Анатолий. Скосырев был крепким крестьянским парнем, неотесанным, грубым, но чистым и без двойного дна. Поэтому, когда Анатолий, сверхсрочник, воин-интернационалист, получил направление на учебу в Москве, Петр как мог помогал ему стать на ноги в столице. — Так, солдат спит, служба идет?! — обратился он к охранникам. — Быстро на исходную. А ты, сучка, какого хрена уважаемых людей подставляешь. К ментам на субботник захотела?!

— Так я же по инструкции, папа…

— Пошла отсюда! По инструкции… Хотя стой. Вася, она тебе понравилась? Хочешь, подарю, бери на все выходные.

— Она же твоя… ваша дочь?

— Ты что, охренел?! Моя дочь в Англии в университете учится, а это — блядь рабочая. Бери, если понравилась. Нет? Официант! Неси моего. Парни, кальвадос будете? Хороший, «Пер Маглуар» двадцатилетний… Давай бутылку и три бокала. И закуску, чтоб соответствовала. А батя твой, светлая память, вот такой был мужик!

— Что ты его хоронишь раньше времени? — возмутился Николай.

— Так уж сколько лет, как он пропал?! Такой мужик не мог сына бросить! Он правильный был. Если не появился, значит, нет его. Давайте помянем Петра Юрьевича Симутина, светлая ему память! — Эти слова Анатолий произносил вставая. — Пацаны, не чокаясь. Пусть ему будет хорошо там, где он сейчас! — И залпом выпил полный фужер дижестива. Николай хитро подмигнул Петру и тоже выпил. Петру не осталось ничего другого, как последовать за товарищами.

— Мы с твоим батей в Каунасе в 108-м гвардейском десантно-штурмовом полку служили, — продолжал Анатолий, хрустя зеленью.

— В/ч 02291, — поддержал его Петр, не утерпел.

— Парень, ты откуда знаешь? — встрепенулся захмелевший ресторатор.

— Папины письма читал, адрес на конверте…

— Правильно. Служил?!

— Служил.

— Где?

— ВДВ.

— Никто, кроме нас!!! — Анатолий взорвал тишину ресторана своим басом.

— Тише ты! — шикнул на него Николай. — Своих же клиентов распугаешь.

— Да пошли эти клиенты… — продолжил реветь Анатолий, но осекся и тихо, трезво закончил: — В жопу. Я раньше Родине служил, великим идеям. А сейчас им, этим вот… жратву, пойло и блядей продаю! Я теперь бабкам служу. Дочке учебу в Лондоне оплати, жене не знаю на что бабки дай, а она, сука, с молодым любовником в моей же хате в Майами мне рога наставляет! Думаете, мне это все надо?!

С окружающих столиков люди стали бросать тревожные взгляды в сторону друзей.

— Толя, идем в твой кабинет, — предложил Николай.

— Чтобы вот этим не мешать?! Да когда на меня шинель шили, на них только…

— Толя, чтобы на эти рожи не смотреть!

— Согласились! Семь на восемь, восемь на семь! Пошли! — Анатолий резко встал и зашагал из зала. Все время, пока они шли в кабинет, рассаживались за столом, наливали и закусывали, бывший десантник изливал душу. — Мне эти бизнесы мои даром не нужны. Скажи мне кто — пошли за Империю воевать! Или за великую идею! Да я бы и секунды не думал. Я ведь когда в Афгане воевал, тогда только и жил по-настоящему. А это что? На что я свою бессмертную душу меняю?! За бабки в аду гореть?! Лучше куда-нибудь в горячую точку… Василий, ты где служил, в Чечне воевал?