Сила главного калибра - Алекс Орлов

– Не думаю, что здесь скучно, – заметил Тони, когда они прошли еще несколько поворотов. – Кстати, ты заметил, что повороты разные? То под прямым углом, то под острым, а то по дуге – это тоже от скуки?

– Чего у меня-то спрашиваешь? – Джим подбросил тяжелый ранец. – У местных спроси.

– Ну их, ты видел, какие у них лица? Тоже, скажешь, от скуки?

– Стой! – скомандовали спереди.

Группа остановилась, мимо, протискиваясь вдоль стены, прошли двое местных, они несли завернутые в брезент продукты. Джим явственно уловил запах свежего хлеба.

Рядом на бруствере под бетонным колпаком находилась позиция ракетной установки. В ее задней стенке открылась дверца, и на крохотный балкончик вышел солдат. Пока дверь была открыта, наружу просочилось несколько фраз невидимого оператора:

– …вижу двоих на запад-север-запад… подтверждаю пеленг – две отметки на запад-север-запад.

Через пару секунд с фланга снова ударили неуправляемые снаряды. Джим прислушивался к многоголосью десятков ракетных двигателей. Казалось, ракеты канули в пустоту, но вскоре прилетело эхо разрывов. С большого расстояния это звучало как пощелкивание праздничных хлопушек, но где-то там безжалостная огненная стихия рвала и кромсала металл, землю и дерево. Джим знал, как это бывает, им с Тони не раз приходилось видеть, что делают посланные через головы разведчиков минные группы.

На месте обстрелов обычно оставались голые поляны с единичными уцелевшими стволами деревьев со спущенной корой.

Солдаты впереди загомонили, пытаясь привстать на носочки и разглядеть впереди что-то особенное.

– Вот это номер! – произнес пораженный Тони, ему с высоты собственного роста все было видно.

Джим попытался вытянуться, но стоявшие впереди солдаты были выше и шире его. Тут он заметил небольшой выступ в бетонной стенке. Быстро сняв ранец и прислонив к нему кофр с патронами и чехол с винтовкой, Джим встал ногой на выступ и, опершись о широкие плечи стоящего впереди солдата, поднялся.

То, что он увидел, лишило его дара речи. По освещенной наклоненной платформе в окоп спускались два огромных монстра. Со всей определенностью это были люди, их головы ничем не отличались от любых других человеческих голов с парой глаз и ушей, но посажены эти головы были на такие широченные плечи, что по сравнению с ними даже крепкие бойцы группы прикрытия выглядели инфантильными юношами.

Ростом неведомые монстры были куда выше Тони, их руки и ноги были втиснуты в трубчатые конструкции, а туловище поддерживал мощный корсет. Металл конструкций давал при освещении синеватый оттенок, из чего Джим сделал вывод, что это стирианит – легкий и прочный металл.

На Двадцать Четвертой базе в арсенале разведвзвода было несколько стирианитовых ножей, правда, ими почти не пользовались.

На спинах монстров – на уровне лопаток – виднелись небольшие блоки, что-то вроде ударопрочных корпусов для приборов. А когда эти «пришельцы» спустились на дно окопа, Джим успел разглядеть висевшее с правой стороны стволами вниз оружие, очень похожее силуэтом на КПТ, но помассивнее.

– Ты… ты видел? – сбивающимся от волнения голосом спросил Тони, когда группа пришла в движение.

– Не отставать! – крикнули спереди.

– Видел, – выдохнул Джим, закидывая на спину лямки ранца.

– А КПТ видел?

– Немного похоже, но не более.

– Что значит «не более»? – Тони помог напарнику надеть ранец и подал чехол с винтовкой. – Это определенно КПТ, но с двумя стволами… Она у них на кронштейне висит, ты заметил?

– Не, мне плохо было видно. Ты-то вон какой длинный…

За очередным поворотом справа показался отвод от основного окопа, следом за офицером-проводником группа свернула туда.

30

Блиндаж оказался просторным помещением с высоким белым потолком и покрашенными желтой краской стенами. Под плитами перекрытия из многослойного железобетона размещались двухъярусные солдатские койки, длинный стол и дюжина стульев.

Группе предстояло переночевать здесь и провести день, чтобы с началом следующей ночи отправиться по маршруту.

– Выбирайте койки, места должно хватить всем! – объявил сопровождавший их капитан – теперь при ярком свете можно было лучше рассмотреть его форму и знаки различия.

К чести бойцов группы прикрытия, они без всяких споров и толкотни мигом рассовали неподъемные ранцы, расселись на первых ярусах коек и стали ждать – на каждом новом месте обычно проводили первичный инструктаж.

Капитан снял тяжелый полевой шлем, ослабил ремни бронежилета и сел за длинный стол, как будто в президиум.

– Ну, добро пожаловать на планету Катран, господа солдаты. Как видите, у нас здесь стреляют по-настоящему, сегодня прорвавшееся звено противника практически на ваших глазах уничтожило бронеавтомобиль прикрытия. Два человека экипажа погибли. Правда, по нашим сведениям, звено противника понесло потери – два киббера уничтожены в схватке, что произошло на ваших глазах, еще один был накрыт залпами с наших позиций.

Капитан провел загорелой рукой по жестким волосам и с некоторым сожалением добавил:

– Но одна сволочь все же ушла. Самое плохое, что этот подраненный киббер получил ценную разведывательную информацию. Но это – лирика. Вы будете пользоваться нашим гостеприимством до завтрашнего вечера, и, как стемнеет, наши разведчики проводят вас на исходную точку.

Капитан откинулся на спинку стула, и Джиму показалось, что этому офицеру много лет.

– Какие вопросы?

– Сэр, а можно спросить про Лизаро? – поднял руку один из самых осведомленных бойцов.

– О Лизаро я ничего не знаю, дружок. Я с первого дня служу здесь, на Катране.

– Я имел в виду, сэр, эта война, она является продолжением того, что происходит на Лизаро?

– Не знаю, является ли она продолжением… Но в общем ты прав, солдат, и там, и здесь враг один, враг основательный, хитрый и коварный.

– А почему нельзя использовать авиацию, сэр? Я уже не говорю об ударах с орбиты? – спросили с другой стороны.

– Проблема в том, что существует это дерьмовое законодательство, согласно которому то, что происходит на Лизаро и здесь, можно определить только как локальный межэтнический конфликт. Даже наши подразделения здесь на официальном языке правительственных чиновников называются «миротворческими разделительными силами». Подразумевается, что мы кого-то здесь разделяем. Но межэтнический конфликт существует только на бумаге, состряпанной продажными юридическими конторами.

Лейтенант заерзал, от слов капитана за километр несло политикой. Подобные разговоры до добра не доводили.

– Если бы противник применил тяжелое вооружение, танки или авиацию, мы бы могли затребовать из армейских арсеналов то же самое, но враг хитер, он использует свое технологическое преимущество и пускает в бой по сути тяжелое вооружение, но в статусе пехоты. Я говорю о кибберах.

– А что это за странные существа, что мы сегодня видели, сэр? – спросил лейтенант, чтобы хоть как-то сбить политический напор капитана.

– Вообще-то это были наши секретные солдаты, вам их видеть не полагалось, но раз уж так случилось, что вы столкнулись с ними, деваться некуда. Скажу самую малость, думаю, что не выдам никаких государственных тайн. Эти ребята – наша попытка создать тяжелую пехоту, способную противостоять боевым единицам армии Тильзера.

Тони поднял руку – капитан ему кивнул, лейтенант Ковальский напрягся, опасаясь подрывных разговоров, но вопрос был о другом:

– Сэр, я заметил эти таблички со странными надписями, что они значат? Может, это для развлечения?

Капитан устало улыбнулся:

– Да, человеку со стороны может показаться, что мы здесь не вполне нормальные, собственно, так оно и есть. Но эти таблички имеют оборонительное значение как отвлекающий фактор. Управляющие механизмы кибберов довольно уязвимы, ведь ученым Тильзера приходится в срочном порядке приспосабливать кибберов к действиям в самых разных климатических зонах, в районах магнитных и гравитационных аномалий. Оттого большую часть ресурсов управления киббера отнимает анализ всего увиденного. Кибберы очень подвижны и довольно часто забираются к нам в окопы. При их реакции никакие солдаты не могут им противостоять – об обороне линии окопов не может быть и речи. В таких случаях наши подразделения спешно оставляют позиции и отходят на запасные, чтобы уже оттуда нанести удар по позициям, занятым врагом. И чтобы отойти с наименьшими потерями, а в некоторых случаях чтобы спасти хоть кого-то, ставят таблички с дурацкими советами и утверждениями. Что вам удалось запомнить?

– Дважды два – девять, – вспомнил Джим.

– Ну вот, увидев это утверждение, киббер тотчас прогоняет его через свои электронные усилители мозгов, выясняет, что это неверно, и пересчитывает еще раз, проверяя, не ошибается ли он сам. Этой доли мгновения хватает, чтобы кто-то юркнул за угол или выбросил в проход гранату.