Третий аспект удовольствия. Тайна женской эякуляции - Карл Штифтер

Поллюции и эякуляцию Маркузе тоже приравнивает к мочеиспусканию женщин. Более того, в другом месте (201, с.561) он утверждает, что выброс накопившегося секрета вызван «болезненными сокращениями мускулатуры тазового дна». Мочеиспускание во время оргазма не патологично!

Австрийский невропатолог и врач полиции Штекель, который получил международное признание благодаря своим исследованиям о сексуальных нарушениях, рассматривает процесс эякуляции у женщин как расстройство, которое пытается анализировать с психологической точки зрения.

Штекель связывает выброс секрета из влагалища с бесплодием. Упомянутый феномен стал известен ему в конце 20-х годов, и о нем упоминалось в первых трех расширенных изданиях его книги «Половая холодность женщины». Он описывает женщину, которая с давлением выталкивает принятую ею сперму партнера:

«Мне знакома одна женщина, которая на вершине оргазма выбрасывает семя, таким образом, что мужчина полностью намокает. Она хотела иметь детей и по праву связывала свое бесплодие со всеобщим спазмом ее вагинальной мускулатуры. После такого спазма constrictor cunni (мышца, сужающая вход влагалища – прим. автора) судорожно обхватывала пенис, как будто вынуждая его остаться подольше. Женщина пыталась не испытывать оргазм, чтобы забеременеть. По приказу своего мужа она лежала во время коитуса спокойно и не двигалась. Женщина была не в состоянии выполнить эту команду, и за ее движениями бедрами последовал оргазм и конвульсионный выброс. Этот процесс повторился и при последующих оргазмах. „Эта женщина испытывала 3 или 4 оргазма до того, как следовал оргазм мужчины. Но затем сперма выбрасывалась с огромной силой наружу“»(281, с.113).

С точки зрения психоаналитика Штекель объясняет это следующим образом: «В таких случаях мы должны признать, что она не хочет иметь ребенка. Женщина не является матерью, она отъявленная беспутная женщина, которая играет роль матери».

Штекель наблюдал и иную форму извержений, обозначив ее как «противоток».

«Иная форма выброса семени – противоток на вершине оргазма. Транссудат выбрасывает семя. Количество транссудата в некоторых случаях может быть значительным. Дженет описывает случай, когда произошло извержение объемом до поллитра жидкости. Мне знакомы подобные случаи. Мужчины спрашивали у меня совета, что им нужно делать. Женщина делает их совершенно мокрыми во время оргазма» (281, с.113).

Согласно Моллю, подавить выбрасывание пытаются невротики: «Нередко происходит Pollutio interrupta… Легко догадаться, что они с помощью преднамеренного поддержания церебральной „цензуры“ даже во сне и добровольного прекращения сна „в последний момент… вновь пряли паутину невроза, даже способствовали проявлению „сексуально-невростенических“ симптомов в смысле соматического нервного „истощения“. Аналогичные процессы, происходящие с женским полом, особенно часты“»(209, с.858).

Он делает несколько замечаний относительно морально-теологической оценки поллюций и их невротических последствий:

«Смолоду один католический священник учил меня тому, что не отсутствие или наличие чувства удовольствия, а воля оказывают решающее влияние на наступление поллюций: если это действительно происходит „непроизвольно“… то… они безобидны и безгрешны… в то время как отказ от возможных позывов к поллюции рассматривается как греховный момент. Это проясняет тот факт, что подобное положение вещей приводит у непокорных к неврозам на сексуальной почве, а именно к невротическим поллюциям Pollutio interrupta» (112, с.859).

Глава девятая

Морально-теологическая находчивость

Благодаря дружной поддержке служащих Папского Университета (Грегориана) в Риме мне удалось обнаружить те тексты, на которые, предположительно, опирается тот священник, которого цитирует Альберт Молль в своем пособии по сексологии. Источником их была католическая «Моральная теология» (Theologia Moralis). Я процитирую из вышедшего в 1939 г. переработанного нового издания:

«Поллюции у женщин, будь то внутренние или наружу, – это такой же тяжелый грех, как и мужские. Не именно такого типа, но такого рода (эквивалент). Основа для первого утверждения заключается в том, что поллюция расстраивает цель, установленную самой природой во время любого чувственного акта или при семяизвержении, как мужском, так и женском, а именно: зачатие. Причина второго утверждения в том, что поллюции у женщин, как и у мужчин, – сладострастный акт, который приносит сильное чувственное наслаждение и приводит к выбрасыванию семени, за которым не может последовать зачатие: поэтому грех сладострастия равносилен в этом отношении греху мужчин. Это подтверждается тем, что повторяющееся извержение женского семени дает такие же тяжелые последствия, как извержение мужского семени, прежде всего стерильность» (5, с.444).

Что в этом морально-теологическом издании точно подразумевается под поллюцией, объясняет следующее определение:

«Поллюция или половые ласки, также мастурбация, это добровольное извержение без совокупления.

Под определением „семя“ понимается в прямом смысле не семя, каковым является мужское, а женское семя в переносном смысле, как семя мальчиков и евнухов. Сегодня можно быть уверенным в том, что утверждали физиологи и теологи уже давно, а именно в том, что женское семя не необходимо для зачатия. Вещество, поставляемое женщиной для зачатия – яйцо, которое образуется в обоих яичниках. Женское семя – это всего лишь определенная вагинальная жидкость, которая выбрасывается либо вовнутрь, либо наружу. Но она по своей природе нужна только для соития, для его завершения и в небольшой степени для наступления беременности.

Так извержение вагинальной жидкости или женского семени приносит наслаждение и происходит как у мужчин. Женщины чувствуют это выбрасывание семени, после чего они пресыщаются и успокаиваются, что является признаком женской поллюции» (5, с.443).

Что касается последнего предложения, то напрашиваются мысли об оргазме. В этой связи интересным является различие между «внутренними и внешними поллюциями»:

Последнее, как полагали пасторы-медики, представляет собой смазку, т. к. слово «только» указывает лишь на сексуальное возбуждение без достижения вершины сладострастия. Но тогда напрашивается вывод о том, что выбрасываемые наружу поллюции, согласно древним традициям, обозначались как женская эякуляция. Это утверждение подкрепляется и дополнительной формулировкой, которая навевает мысли об оргазменных эмиссиях; так, например, когда читаешь о «семенном извержении», «которое происходит как мужское и приносит чувство полного удовлетворения», после его «завершения» женщина «насыщена».

Только на первый взгляд удивительно то, как четко и часто описывается выбрасывание женской генитальной жидкости. При более внимательном рассмотрении становится понятным, что нигде к сексуальным подробностям не подходили с такой педантичной точностью и так обширно. Можно, например, вспомнить оценку Немецкой книги наказаний, какой штраф накладывается на «сношение со свищем» (60, с.323) или как моралисты хотели разгадать (загадку) хитрой женщины, «насколько далеко можно вставить в вульву куриный клюв», пока это не станет грехом, то можно признать, что именно в книгах такого направления и упоминалось о женской эякуляции. Такого многообразия вариантов сексуального поведения, как в литературе этого рода, мы не обнаружили ни в одном исследовании института Кинзи.

Насильственная перестройка моральной теологии началась, когда в результате реорганизации католической церкви в период противостояния Реформации возник новый систематизированный научный материал под строгим руководством Ордена иезуитов. Первым великим представителем вновь основанной моральной теологии был испанец Санчес (1550–1610). Его работа стала основополагающей для последующих столетий.

Первое издание Theologia Moralis (Моральной теологии) вышло в начале XYIII в. Автором был Ликвори.

Ликвори родился в 1696 г. в загородном доме Марианелла близ Неаполя. После того, как однажды он проиграл важный процесс, он прервал успешную карьеру адвоката. В итоге, он отрекся от мира и основал орден редемптористов (монашеский орден). Он стал носить рубище из конского волоса, подмешивал горькие травы в еду, спал даже в холодные ночи на голом полу. У этого аскета были острые цепочки на руках и ногах, усыпанный гвоздями крест на груди и спине, и он подолгу изнурял себя в полузаброшенном гроте, избивая зазубренным бичом до тех пор, пока не шла кровь. Он избегал оставаться наедине с женщинами. «Как священник, по сообщению хроники ордена, он оставался наедине с женщинами только в присутствии служителя. Так, например, очень пожилая дама сидела на одном конце скамьи, а он, повернувшись к ней спиной, на другом. Во время конфирмации он никогда не прикасался, согласно церковным предписаниям, к щеке, а только к покрытым поверхностям» (238, с.252).