Стихотворения. Рассказы. Гора - Рабиндранат Тагор

Заблудилась

Перевод А. Наймана

Стояла ночь.По лестнице моя малютка дочьСпускалась, слыша голоса подруг.Она пугалась темноты вокруг,Ступала осторожно, чуть живая,Светильник краем сари прикрывая.

Весенней ночью я на крыше был,Глядел на небо, полное светил.Внезапно ветер детский плач принес,Я вниз сбежал — узнать причину слез.И вижу, в этот поздний час,В руках у дочки огонек погас.Я спрашиваю: «Бами, что случилось?»Она в ответ: «Я заблудилась».

И вновь весна, и выхожу опятьВ тиши ночной на крыше постоять.И чудится: небесными тропамиПроходит девочка, точь-в-точь как наша Бами,Светильник синим сари заслоня.О, только б ветер не задул огня!О, только б не остановиласьОна, крича: «Я заблудилась!»

Из книги «Малыш Бхоланатх»

(«Шишу Бхоланатх»)

1922

Пальмира

Перевод Т. Спендиаровой

{46}

На одной ноге стоит она,Кроной выше всех вознесена.Кажется: еще одно усилье —И пальмира тучи просверлит,Унесется высоко, в зенит.Только как же обрести ей крылья?

Широки округлые листы…Вот оно — свершение мечты.В самом деле, чем не крылья это?Вмиг расправит их над головойИ покинет дом родимый свой.Улететь отныне нет запрета.

Попросилась на простор душа,Листья мчат, качаясь и шурша,Или это чудится пальмире?Вот она взлетает в вышину,Миновала звезды и луну,Небо все бездоннее и шире.

Но стихает ветер, и тотчасЛистья поникают, чуть шепчась,Снова у себя пальмира дома.Все же мать-земля всего родней,Снова, как и прежде, дорог ейЭтот уголок земли знакомый.

Воспоминанье

Перевод В. Левика

Я никогда не вспоминаю мать,И лишь порой, когда я выбегаюНа улицу — с мальчишками играть,Какая-то мелодия внезапноОвладевает мной, не знаю где родясь,И кажется мне, словно это мамаВошла ко мне, с моей игрой слилась.Она, качая колыбель мою,Быть может, эту песню напевала,Но все ушло, и мамы больше нет,И песни маминой не стало.

Я никогда не вспоминаю мать.Но в месяце ашшин{47}, средь зарослей жасминаКак только начинает рассветать,И влажен ветер, пахнущий цветами,И тихо плещется волна,В моей душе встают воспоминанья,И мне является она.А верно, мама часто цриносилаЦветы, чтоб вознести моления богам;Не оттого ль благоуханье мамыЯ слышу всякий раз, входя во храм?

Я никогда не вспоминаю мать.Но, глядя из окошка спальнойНа мир, который взором не обнять,На синеву небес, я чувствую, что сноваВ мои глаза глядит онаВнимательным и нежным взглядом,Как в золотые времена,Когда, меня сажая на колени,Она смотрела мне в глаза.И взор ее тогда во мне запечатлелся,И от меня закрыл он небеса.

Из книги «Вечерние мелодии»

(«Пуроби»)

1925

Благодарный

Перевод М. Петровых

«Не забуду»,  — сказал я глазам твоим, полным слез.Прости, если забуду. Столько осыпалось розПосле того поцелуя, столько весен минуло,Столько раз увядали цветы парула{48},Чтобы вновь расцвести, а голуби в знойный часПрилетали сюда, чтобы вновь улететь,  — столько раз…Взгляд твоих черных очейПервой любви посланье в душе моейЗапечатлел… Но на каждом слове твоемИ свет возникал, и тени скользили — день за днем,И столько закатов слова твои покрывалиЗолотом забытья, и столько ночей, что едва лиЯ счесть их могу,  — писали по строчкам твоимЧто-то свое, понятное только им.Рисуя, как дети,  — и вкось и вкривь,  — сменялись мгновенья.Не распутать, не разорвать эту сеть забвенья,  —Я бессилен, если оно овладеет мной…Если ту весну я забуду этой веснойИ светильник печали сюда не смогу донести,Если пламя угаснет — прости.

Но знаю, что ты когда-то была.Тогда и возникли песни, и не было им числа,Они и сегодня звучат еще… В миг единый,Солнечный свет мне их подсказал, зазвенела вина,И все это — взгляд твой… Я больше не встречу его,Но в сердце моем осталось твое волшебство,  —Этот дивный мир и сегодня озаряет душу мою,Безотчетную радость чашею полной пью.Прости, если забуду… Но ты позвала меняСердцем когда-то. Во имя этого дняПрощаю судьбе все горести, все печали,Все, чем терзала, забыв, что было вначале,Прощаю, что счастье мое обернулось бедой,Что от жаждущих губ моих чашу с водойСудьба отняла, и обманывала, и лишала силы,И груженую лодку возле причала топила —Все прощаю… А ты, ты уходишь в далекую даль.Вспоминая твой облик, погружается вечер в печаль.Жизнь без друга в дому опустевшем не радостна, не светла.Больше всего благодарен тебе, что ты была.

Быть может

Перевод М. Петровых

Прости, если я, преисполнясь гордыни,Поверю пригрезившейся картине:Семнадцатилетняя — в еще не пришедшие времена —Ты читаешь стихи мои в одиночестве у окна,А в небе плывет луна.Безмолвие ночи трепещет в ритмах стиха,Былая мелодия льется, нежна и тиха,И радость, быть может, блеснула в глубине девических глаз,И, может быть, ты шепнула: «Если б он жил сейчас,Меня он любил бы, наверно, и тосковал обо мне…»А может быть, говоришь ты: «Он не вернется, нет,Но лишь для него этой ночью горит одинокий светВ моем окне».

Встреча

Перевод В. Потаповой

Где жизни теченье сливалосьС течением небытия,Где время для нас обрывалось,Однажды сошлись ты и я.А нынче каким океаномПлыву я к неведомым странам?Мне челн одинокий — жилище,И волны бьют в утлое днище.Плыву и плыву, вспоминая:Где низкого неба краяСрезает граница земная,Однажды сошлись ты и я.

Бок о бок сидели мы двое,И я, в забытьи наяву,Постиг, чье дыханье живоеКолеблет густую травуИ радостью проникновеннойПронзает глубины вселенной.Я понял, как звездная силаБлеснула и сумрак сразила.Как трепетно, неудержимоДыханье летит бытия,Я понял, когда недвижимоСидели вдвоем ты и я.

Мы в небо глядели. Вовеки,Сдавалось, нам рук не разнять.Ни разу не дрогнули веки,Уста замыкала печать.Я понял, что слова границаВ груди мирозданья таится,Где — в самой его сердцевине —Богиня играет на вине.Я понял ее сопричастьеК причинам того забытья,Когда от щемящего счастьяРыдали вдвоем ты и я.

Я понял, как ветру фальгунаГубительно пламя свое.Заря улыбается юно,Стирая себя самое.Как в море вливаются реки,Чтоб там затеряться навеки,Как ночь в состязанье с рассветомСтремится погибнуть при этом,Как молния самозабвенноВ себя мечет стрел острия,Я понял, когда дерзновенноИграли вдвоем ты и я.

Утро

Перевод М. Ваксмахера

Как золотистый пахучий мед,Этот утренний час течет.Я пью его медленно, он тягучею влагой струится,И песня безмолвна моя, как утомленная птица.В центре лотоса-неба молчаливой пчелойЯ вкушаю душистый покойИ роняю секунды лениво в рассветный поток,Смакуя неторопливо каждый глоток.Щедро к цветам и деревьям я сердце простер,Туда, где юный росток, как клинок, остер,Сердце земли пронзая, зеленый вздымает костер.Я слышу, как сердце мое, дыханье земли вобрав,До краев наполняется ароматами трав,Как вся трепещет душа моя,Как в ней рокочет поток бытия,В себя вбирая и свет и прах,Качая и жизнь и смерть в своих неизбывных волнах.Я слышу: в моей крови деревья ведут разговоры,В моей крови перекликаются птичьи хоры,Ропот вселенной, рожденье дня…Океаном весь мир омывает меня,И безмолвный напев мне слышится в том океане,И небо струит мне в глаза синеву расстояний…

Цветок далеких земель