Танцовщица из Хивы, или История простодушной - Хаджарбиби Сиддикова

После моего возвращения свекровь сразу мне заявила:

— Теперь он мой. Если тебе нужен ребенок, роди еще одного.

Как свекровь заказала мне ребенка, так я сразу и забеременела. А тут свекор внезапно заболел, диагноз поставили — рак легких. Через несколько месяцев он умер. Хороший человек был.

Свекровь отправила меня к соседям, чтобы моего сына во время похорон не напугали. Ему исполнился ровно один год, и сама я беременна была на восьмом месяце.

Не увидев меня на поминках, родственники свекра разыскали меня у соседей и принялись ругать:

— Наш брат на вас пахал, только на вас, а ты спряталась! Что скажут люди? Что сноха не была на панихиде и не плакала! Ну-ка давай оставь здесь ребенка и пошли быстрее, сейчас его повезут на кладбище! Ты должна плакать вместе с нами.

Свекровь промолчала, не могла родственникам возразить. Мне пришлось идти с ними. Зашла в комнату, где гроб стоял. Там все плачут, причитают, кричат, машут руками: «Зачем нас оставил?», «Без тебя как будем жить?», «Ой, мой сладкий!», «Ой, мой милый!» Вот таким образом показывали свое горе. А у меня в глазах ни слезинки не было, хотя я очень его жалела — ему всего пятьдесят семь лет было.

Родственники все на меня смотрели с осуждением, и я должна была что-то придумать. Прошла я на кухню, взяла нож и две-три головки лука. Во дворе народу очень много было. Я незаметно зашла в баню и ножом стала чистить лук. Потом намазала им веки, лицо, нос, чтобы у меня появились слезы. Через несколько секунд слезы так и пошли из глаз. Самые настоящие слезы! Потом никак не могла остановить их.

Присоединилась я к родственникам. Теперь уже в самом деле плакала, хотя не столько от горя, сколько от горького лука. Но и этого им показалось мало, они хотели, чтобы я металась, кричала, — короче, в экстаз входила, как остальные женщины. В это время одна из соседок подошла ко мне и сказала:

— Уходи отсюда, с таким большим животом нельзя тебе находиться здесь, иди-иди!

Я качала головой: нет, родственники не разрешают.

Тогда она подошла к моей свекрови и уговорила ее, чтобы она меня отпустила еще до того, как гроб унесут. Тогда только свекровь разрешила мне уйти. А что делать? Она тоже зависимая была от родственников мужа.

Через полтора месяца после смерти свекра родился мой второй сын — Надирбек. Как я хотела избежать тринадцатого числа! Но как назло именно тринадцатого числа родила второго сына. Я сама тринадцатого, первый сын тринадцатого и второй сын тоже родился тринадцатого! Когда паспорт получала туркменский — тоже выдали тринадцатого. Хорошо хоть в разные месяцы.

Первый сын, Айбек, похож на свекра: кудрявые волосы, смуглый и худой. Второй сын пошел в свекровь — он светлокожий, только глаза черные, ресницы очень густые и длинные. Знакомые женщины говорят:

— Ради одних ресниц хочется родить девочку и подарить этому красавцу.

Первый сын шустрый, но безалаберный, все забывает: сменную обувь, куртку, шапку оставляет в школе. Любит компьютер, которого у нас нет. А второй серьезно занимается дзюдо и самбо. Он очень аккуратен, любит порядок.

Шли годы, а как они шли, только Богу известно. Дети росли. Свекровь отдала их в детский сад, в русскую группу. Потом они ходили в русскую школу и еще в музыкальную школу, учились играть на фортепиано. Купили им пианино, занимались они хорошо. С детства говорят только по-русски. Свой язык не знают. Когда старшему сыну было шесть лет, пришел из садика и говорит:

— Мама, я женюсь!

— На ком? — засмеялась я.

— На русской, мне твои чукчашки не нужны, женюсь только на русской.

Вот такое заявление сделал в шесть лет.

Я не стану писать здесь о том, что случилось со мной и с моими сыновьями в последние годы перед нашим переездом в Россию. Лучше об этом мне не вспоминать: когда начинаю вспоминать об этом, умереть хочется. Никогда не думала, что и после замужества буду мучиться.

Но сейчас уже все позади. А о том отрезке жизни напишу отдельную книгу, когда мне лет шестьдесят исполнится!

Не стану больше время тянуть, напишу про наш переезд в Россию. Это тоже по-своему забавная история. Я думаю, вам интересно будет узнать, каким образом выживают в России те, кто приехал из бывшего СССР.

Бабушка моего мужа была из России. Родилась она в 1908 году в Ульяновской области. Тогда это была Симбирская губерния. О том, как они оказались в Туркмении, я уже рассказывала. И вот в 1999 году благодаря русской бабушке моего мужа мы приобрели российское гражданство. Так осуществилась моя мечта жить в России.

Сначала с одной моей подружкой Леной — она русская — мы поехали в Куйбышевскую область: у нее там родители живут, она с ними хотела Новый, 2000 год встречать. Я-то, в принципе, на разведку поехала, чтобы понять, в какую область можно переехать жить. Подружка родителей навестила и обратно уехала. А я дальше отправилась. В Саратовской, Волгоградской областях побывала.

Прежде чем ехать нам на разведку в Россию, соседи, знакомые и свекровь дали адреса своих знакомых: если что, например ночевать негде или что-нибудь случится, — вот адреса, останавливайтесь у них и скажите им: это ваши знакомые нас сюда направили, привет передайте и записку.

Адресов достаточно много было: Саратов, Ульяновская область, Ленинград (моя подруга Анна Петровна), Калуга (у свекрови второй сын там живет — мой деверь), еще один город в средней полосе России (там племянник свекрови Равиль живет), и еще много других адресов было.

В путь мы двинулись зимой, в конце декабря. Ехали поездом Душанбе — Москва. На руках у меня была справка, что я гражданка Российской Федерации, поэтому по дороге никто меня не останавливал и не тревожил.

Первую остановку мы решили сделать в Саратове. Билеты надо было как-то оправдать, и мы взяли с собой хлопчатобумажные изделия — майки, трусы, трико, детские товары, постельное белье, много пар носков, — чтобы продать по дороге. Еще взяли по десять штук консервов, по пять килограммов мяса (говядины), по пять штук лимонов, сушеные абрикосы, грецкие орехи, по десять штук лепешек, по три килограмма национальных сладостей, земляных орехов, по два килограмма чаю и иранские носки — для подарков тем, у кого будем останавливаться.

И вот мы в Саратове. У меня как раз адрес был — соседка дала и сказала: «Если будете в Саратове, обязательно зайдите к моим знакомым». И еще, помню, она им передала две банки абрикосового варенья.

На вокзале нам сказали, что еще автобусом ехать надо километров тридцать. У нас столько сумок было! Еле-еле тащили до автобуса. Едем, у людей спрашиваем дорогу, они нам подсказывают — что и где. Удивительно: недаром говорят — язык до Киева доведет.

Так мы и добрались. Подружка осталась на автобусной станции, а я пошла дальше искать адрес — улицу, дом.

Был уже вечер, декабрь, холодно очень. Нашла я эту квартиру, звоню. Оттуда, не открывая, спрашивает какая-то женщина:

— Кто там?

Я попросила открыть. Открыла пожилая, здоровая, крупная, высокая женщина и сказала мне грубо:

— Чего тебе надо, ходят тут, надоели уже!

Нет у меня ничего, одной дашь, появляется другая. Иди отсюда! — и захлопнула дверь.

Я растерялась. Уж не знаю, за кого она меня приняла, наверное за цыганку. Что теперь делать? На улице холодно, уже ночь, никого тут больше не знаем, куда идти? Одна надежда была вот на этот адрес. Звоню еще раз, она опять открыла дверь:

— Если не уйдешь отсюда, сейчас милицию вызову.

— Ваша товарищ меня отправила… — И не успела договорить, как она резко ответила:

— Тамбовский волк тебе товарищ! — и опять захлопнула дверь.

Я наконец сообразила, что надо ей отдать записку от соседки. Звоню, уже никто не открывает. Терпение у меня тоже лопнуло — замерзла, в подъезде ведь тоже холодно было. Начала бить руками в дверь. Она как открыла дверь и рот тоже — я тут же отдала ей записку. Она удивилась, взяла записку, начала читать. После этого — «Ой-ой-ой!» — начала извиняться и сразу пригласила в дом.

Я ей сказала, что я не одна. И объяснила все. Она взяла свои саночки, чтобы помочь забрать мою подружку с вещами. А та, бедная, стояла на остановке и думала, что я навсегда пропала. Меня увидела, как закричит:

— Почему так долго, я чуть не замерзла на холоде!

Они поздоровались с тетенькой, и мы пошли домой. А дома еще другая женщина была. Короче, тетя Зоя и тетя Клава, они оказались сестрами. Когда-то они тоже жили в Туркмении и работали вместе с моей соседкой. Они сразу чай поставили, а мы вытащили все продукты и отдали им. И еще подарки подарили. Тетя Клава все продукты взяла и в холодильник убрала.

Мы рассказывали, какая там у нас жизнь, еще сказали, что продадим свои товары и уедем в Куйбышевскую область к родителям — моей подружки, отмечать Новый год, 2000-й!