Танцовщица из Хивы, или История простодушной - Хаджарбиби Сиддикова

Как-то из-за этих коров у меня целая история вышла. Одна сноха доила коров два раза в день. Утром рано и вечером поздно. После дойки приносила ведро, полное молока, и всегда вешала его в одном и том же месте и покрывала ведро марлей, чтобы насекомые не попали в молоко.

А я каждый день рано утром вставала, пока все спят, ведро опускала вниз, марлю снимала, совала все пять пальцев в молоко и облизывала свои пальцы: там за ночь густые-густые сливки получались. Каждый день я воровала сливки из ведра. Бедная сноха говорит:

— Слушайте, у коров молоко раньше было хорошее, а последнее время никак не могу сбить масло, не получается. Может быть, другие корма им нужны, даже не знаю, что делать?

А другие снохи отвечают:

— Да нет, с кормами, с травой все нормально, мы вовремя кормим, вовремя убираем. Может, коровы просто болеют?

Никому в голову не пришло, что это я снимаю самое вкусное лакомство, пока один из моих дядей не обнаружил меня, когда вышел в туалет. Он здорово меня отлупил и потом сказал:

— Больше так не делай, у нас тоже есть рот, и мы тоже хотим кушать!

Эти слова для меня на всю жизнь уроком стали.

Моя бабушка имела привычку во время завтрака, обеда, ужина в рот смотреть. Это меня раздражало. Теперь, если кто-то со мной рядом сидит и кушает — гости или кто угодно, — я никогда не смотрю им в рот: пусть кушают сколько хотят!

Но вернемся к моему замужеству. Однажды мы с Икрамом вместе пошли на базар. У них есть очень большой колхозный рынок, а рядом вещевой рынок. Икрам хотел мне все это показать. В конце зашли купить фрукты.

Там что хочешь — все есть, и все дешевле, чем в России. Здесь, в России, космические цены ка фрукты и овощи. А у меня сколько-то своих денег было: муж давал, и на свадьбе люди тоже кидали деньги мне на голову. И теперь я решила их потратить. В это время Икрам остановился с кем-то поговорить, а я пошла по фруктовым рядам. Иду, ищу, где самые дешевые, а значит, и самые плохие яблоки, гранаты. Поторопилась и купила, не помню сколько, наверное килограмма три. Это моя первая покупка была в качестве жены. Вот Икрам подходит ко мне и спрашивает:

— Ну, дорогая, что ты купила? Давай-ка посмотрим, чего вкусненького в сумке, — открыл сумку, заглянул и сразу расстроился: — Зачем такие гнилые купила? Дай мне сумку, чтобы мои родители этого не увидели, а то скажут: «На помойке копались, что ли?!» — Он взял из моих рук сумку и выкинул все фрукты в помойку. Потом подошел ко мне и сказал: — Есть такая пословица: «Скупой платит дважды». Так что всегда покупай только хорошие фрукты, хорошие вещи, мы не для того живем, чтобы кушать гнилое и тухлое.

Мне так жалко было, что он выкинул фрукты, потому что я всю свою сознательную жизнь, и в детстве, и в юности, кушала только такие дешевые, подгнившие фрукты, ведь папа не успевал нас накормить. Нас девять детей было, попробуй накорми всех дорогими фруктами. А одеть? Сколько надо было денег иметь отцу моему? Ведь он один работал в семье.

Икрам снова купил фрукты — хорошие, большие, не гнилые, а мне очень неловко было. Так мы и вернулись с колхозного рынка.

Я потом до такой степени привыкла кушать гранаты, что мне мешками их Икрам покупал.

Однажды родственники спросили у свекра:

— Ну, как ваша невестка, привыкает к городской жизни? Вы довольны или она с фокусами, непослушная? Или, может, невоспитанная? Как вы оцениваете ее?

— Привыкает, и мы тоже к ней привыкаем. Жалоб пока нет, все нормально. Вот только она кушает очень много гранатов, приходится покупать мешками, — он засмеялся, — так что, если такими темпами будет идти дальше, нашей зарплаты не хватит. Ну, на здоровье, если хочет, пусть кушает, ради Бога!

И все после этих слов смеялись.

Жили мы очень хорошо, дружно. Меня устроили на работу в узбекскую школу учительницей начальных классов. Свекор все время говорил:

— Если бы она умела говорить по-русски, я мог бы устроить ее в детский садик методистом. Жаль, что она не может разговаривать по-русски.

Дома они всегда по-русски общались. Только иногда по-узбекски, это когда приходили родственники отца. А я все время слушала их и только кивала головой.

Однажды за столом сидим — Икрам, мама и я, в то время я что-то быстро говорила, не помню что, а Икрам меня останавливает по-русски:

— А ты не гони!

Я молчу. Хотела показать, что все понимаю. Через некоторое время встала, пошла в зал и на полке нашла русско-узбекский словарь. Думаю, что значит «негони»? Пролистала весь словарь и нигде не нашла этого слова — «негони». Оказывается, это просто такое иносказание!

Другой раз с мужем лежим в постели, мечтаем, а он и говорит по-русски:

— Вот купим мы с тобой хату!

Я не знала слова «хата» и опять пошла искать в словаре и нигде не нашла. Оказывается, «хата» — украинское слово! Я чуть с ума не сошла, так искала! Это только Богу известно, сколько я мучилась, чтобы изучить русский язык. И сама себе слово дала: «Если у меня будут дети, им чтобы в жизни легче было, отдам в специальную русскую школу, и мы уедем отсюда».

Прошел год. Я два раза ездила в Ташкент на сессию и родителей навещала несколько раз. Свекровь им подарила новый телевизор. А то у них очень старый «Снежок» был. В конце шестидесятых отец привез этот телевизор, помню, к нам пришли соседи, знакомые посмотреть, потому что не у всех был телевизор.

Итак, прошел год после свадьбы. Свекровь все переживала, что я не забеременела, а у мужа, кажется, надежда пропала, что я для него рожу когда-нибудь. Наконец свекровь меня показала врачу-гинекологу, и меня долго лечили. После этого лечения я забеременела. Когда дома узнали, что я наконец беременна, вообще работать мне не давали, думали, вдруг выкидыш будет, боялись за меня все время, говорили: ты сиди, ты сиди, мы сами. И еще: тебе нельзя волноваться, тебе нельзя ничего поднимать, отдыхай! Я во время беременности почему-то опухла, не знаю почему, может быть, от почек или оттого, что не двигаясь сидела перед телевизором.

У меня с этим телевизором связана одна очень смешная история. В общем, во время беременности, за девять месяцев, я стала как колобок. Все время сидела на диване или лежала и телевизор смотрела. Однажды по узбекскому каналу диктор объявляет:

— Дорогие телезрители! Если вы меня видите, оставьте все свои дела и слушайте объявление. Вот на столе стоят цветы в вазе. Я вот что вам скажу: эти цветы облучены лучами Кашпировского. Подойдите поближе к экрану.

Еле-еле я встала с дивана и подошла поближе к телевизору.

Диктор говорит:

— Ну как, надеюсь, вы, телезрители, все подошли поближе к экрану, да?!

Я отвечаю диктору:

— Да!

Диктор продолжает:

— Эти цветы хотя и находятся на телевидении, но все равно будут на вас действовать. Больные выздоравливают, а здоровые еще лучше себя чувствуют. Так что, если вы поближе к экрану подошли, понюхайте цветы.

Я и начала нюхать экран. Диктор говорит:

— Ну как, вы чувствуете, какой аромат, как будто весной пахнет, правда?

Я нюхала, нюхала телевизор, потом говорю в экран:

— Да, пахнет.

Диктор говорит:

— Если вы хорошо понюхали, все процедуры выполнили, молодцы. А теперь я хочу поздравить вас с первым апреля, это была шутка, всего вам хорошего, до свидания!

Я сижу на полу в полной растерянности. В это время свекровь вошла в комнату и спрашивает:

— Почему ты подошла так близко к телевизору, это же вредно?!

Я и рассказала ей о том, что сейчас случилось. Она так захохотала:

— Мы, — говорит, — тебе тут твердим: сиди-сиди, не двигайся, отдыхай, а ты сейчас просто подвиг совершила, до телевизора дошагала!

Мы обе смеялись, было очень весело.

Прошло ровно девять месяцев. Я всегда переживала, чтобы ребенок не родился тринадцатого числа. Потому что я родилась тринадцатого января, в праздник старого Нового года, и в жизни ничего, кроме мучений, не видела. Вот уже двенадцатое апреля, хожу и говорю себе: лишь бы не тринадцатого родить. Наступил вечер, где-то около восьми часов было, и тут всего один раз у меня слегка заболел живот, и мгновенно боль исчезла. А я-то решила — уже все, рожаю! Растревожила всех дома. Муж сразу на своем автомобиле вместе с соседкой отвезли меня в роддом. В приемный покой привезли, там сидела медсестра.

Она спрашивает:

— Когда началось?

Я говорю:

— Что?

— Схватки, спрашиваю, вы что, первый раз, что ли?

— Да.

— Ну-ка ложитесь, проверим.

Она проверила меня и говорит:

— Девушка, у вас только-только матка приоткрылась, всего на один палец, зачем вы так рано приехали?

— Я думала, уже рожаю.

Она засмеялась, вызвала мужа в коридор и говорит ему:

— У нее схватки еще слабые, отвезите ее обратно домой, а то она здесь долго еще будет мучиться. Идите, идите домой.