Топот шахматных лошадок - Владислав Крапивин

— Не знаю, где, адрес не сказали… — Костя проглотил тошноту.

— Как с тобой обращаются?

— Нормально обращаются. К стулу вот привязали. Стул ничего, удобный. Холодно только, я ведь почти голый, прямо из спортзала…

Было и правда зябко, он только сейчас это ощутил, вздрогнул.

— Костя, это скоро кончится, я делаю все возможное, — уверенным тоном сообщил отец. — Ты держись. Будь мужчиной.

Злость резанула Костю неожиданно и сильно.

— А как это быть мужчиной? Мне, наверно, не дадут!..

— Держись, — опять сказал отец.

— Папа, а много они запросили?

— Это не твое дело! — Отец, кажется, сорвался, занервничал. — Потерпи! Скажи этим… что я не опоздаю.

Тягучая спокойная тоска обволокла Костю. Вместе с тошнотой и зябкостью она образовала кокон, в котором он обессилел и стал равнодушен.

— Папа, ты не торопись… Если ты заплатишь, они деньги загребут, а меня все равно убьют.

То, что его убьют, Костя понял, когда увидел «Мистера Икса». Запрыгали мысли, сложившиеся в такое вот соображение: «Он в маске. Не хочет, чтобы я его видел? Нет, он не от меня прячется, а от них. Наверно, из другой шайки или заказчик какой-то. А они-то без масок. Значит, не боятся, что когда-нибудь я опознаю их. Значит, не отпустят…»

Страшно было? Да, наверно. Но страх жил отдельно, как бы за внешней оболочкой кокона, которая окружала Костю. Внутри же было ощущение, похожее на вопрос: «А если и не убьют — что потом?» А по границе сознания проходила зеленая, с бурлящим гребнем стена воды — то дальнее и давнее цунами…

И хотелось потерять сознание. А что дальше будет — наплевать…

«Тренер» взял у него мобильник.

— Андрей Андреевич, вы убедились, что это ваш сын? Не обращайте внимания на его фантазии, убивать его мы не будем… если вы не станете тормозить дело. А если станете, тогда увы… Но он умрет не сразу, а после некоторых ощущений. И чтобы вы поняли, что мы не шутим, вы сейчас послушаете, как мальчик верещит… — «Тренер» протянул назад руку, и вновь появился «Мистер Икс». На этот раз он держал большой фаянсовый чайник — все с тем же милым утенком, что и на кружке. Из-под крышки чайника вскакивали клочки пара.

— Дайте мне! — подскочила к «Мистеру Иксу» девица, она часто дышала. Тот волнообразным движением отстранил ее, плавно шагнул к распахнувшему глаза Косте, медленно наклонил носик. На ногу упала капля.

Стальной раскаленный стержень прожег кожу, мышцы, кость, всё существо. Костя выгнулся, задохнулся. Но… почти сразу он ощутил, что это не его боль. То есть она была ужасна, но… опять где-то за оболочкой кокона. А здесь, внутри, были два чувства: брезгливое отвращение к эти гадам и желание все кончить скорее.

— Кретины, — выдохнул Костя. — Думаете, я боюсь? Ну-ка дай!..

Видимо, «Мистер Икс» растерялся. Потому что он позволил Косте перехватить ручку чайника, отпустил. Чайник был тяжелый.

— Смотрите, — сказал Костя и пустил из носика на левую руку струю…

Багровая боль оглушила его, стиснула, остановила дыхание. Но мягкий кокон снова защитил Костю, а следом стала наваливаться спасительная тьма. Последнее, что увидел Костя, это как на дверце шкафа вдруг отлетела щепка и появился черная дырка. «Бу-туп! Бу-туп!.. — донеслись тугие удары. Уже после Костя понял, что это были выстрелы с раскатившимся по подвалу эхом. Кто-то (наверно, девица) тонко заорал. И тьма стала глухой и полной…

— Меня спас Вадим и его друзья, — сказал Костя Белке. — Отец уволил его, но мы все равно иногда встречались, я убегал к нему, если удавалось отвязаться от охраны. Редко удавалось, но бывало… И один раз Вадим подарил мне эту штучку… — Костя расстегнул пуговки рубашки и показал желтый прозрачный шарик на шнурке. — Просил никогда не снимать. Я и не снимал… Сюда вделан чип, он дает излучение особой частоты… Когда папочка заметался… — (Костя сказал «п-папочка», не скрывая усмешки.) — Когда он заметался, то понял: в милицию звонить — себе дороже, телефоны на перехвате. И пустил гонца разыскивать Вадима, тут уж не до гордости. Вадим был единственный, кто мог всерьез что-то сделать… Ну и сделал. Его локаторы тут же взяли пеленги… Знаешь, что такое пеленги?

— Еще бы! — вспомнила Белка Треугольную площадь.

— Ну вот… Вадим с ребятами сразу в машину. Они знают, как себя вести в таких случаях… А я очнулся только в ожоговом центре… Рука замотана, на ноге пластырь… Отец рядом сидит. Спрашивает:

«Как ты себя чувствуешь?»

У меня рука ноет, нога тоже, но не сильно. Сделали, наверно, обезболивающий укол. Я говорю:

«Как… В соответствии с указанием. Ты же велел мне быть мужчиной…»

А он:

«Ты и был им».

Хотя, он еще не знал, что я сам плеснул на руку.

Меня опять досада взяла, прямо хоть плачь. Я говорю:

«А вот и нет. Мне все было по фигу… А много они за меня запросили?»

Он только хмыкнул:

«Да уж немало…»

«А ты долго торговался?»

«Недолго, — сказал он и, кажется, тоже рассердился. — Ровно столько, чтобы протянуть время. Чтобы Вадим успел…»

Тут я и услышал про Вадима. Как он спасал меня…

Вадим пришел на следующий день. Откуда-то он знал уже, что Костя сам ошпарил руку.

— Зачем ты так?

— Не знаю… Думал, все равно конец. Хотелось… ну, все разорвать, что ли…

— Наверно, не в этом дело, — сказал Вадим. — Не только в этом, да?

Костя молчал.

— Кот… — сказал Вадим (он часто называл Костика именно так). — Если человека нет в списке погибших, есть еще шанс… Может, она просто не хочет возвращаться… пока…

— Почему?

— Откуда я знаю…

«Если жива и не хочет, это еще хуже», — чуть не сказал Костя и вздрогнул. Потому что нет, не хуже! Путь не возвращается, но лишь бы весточку подала…

И все же он не сдержал горечи:

— Улетела, как бабочка…

— Кот, — сказал Вадим. — Давай договоримся. О матери — ни одного плохого слова.

— Почему? — сумрачно спросил Костя.

— Потому что это нарушение законов природы.

— А когда они бросают детей, это не нарушение? Вон, сколько пишут, как избивают ребятишек! И как новорожденных оставляют в мусорных баках…

— Кот, у тех, кто избивает и оставляет, судьба страшнее, чем у их детей. Эти женщины потом спохватятся и… содрогнутся от ужаса. Не раз бывало, что через много лет они искали дочерей и сыновей, чтобы вымолить прощение…

— Кто-то, может, искал, а кому-то до лампочки…

— В таком случае… воздастся им за все дела после… — тяжело выговорил Вадим.

— На том свете, что ли? — хмыкнул Костя.

— Ну да, я знаю, ты человек неверующий…

— А ты верующий. Тогда скажи. Если Бог существует, зачем допускает такое?

— Ты про цунами?

— Ну… и про него тоже…

— Это не Бог. Это Земля. Людям бы жить с планетой в ладу, а они уродуют и тиранят ее. Вот она и вздрагивает. Создатель сотворил вселенную с законами для планет и человечества, а если люди нарушают эти законы, Он здесь при чем?

Костя хотел заспорить снова. Он мог бы задать кучу новых горьких вопросов, но вдруг ослабел и устал. Посмотрел Вадима, который тоже очень устало согнулся на табурете. Клочкасто-рыжий, веснушчатый, худой. Совсем не похожий на человека из боевой группы. И Костя вдруг спросил то, о чем ни разу не спрашивал прежде:

— Вадим, а ты убивал людей?

— Нет, я ведь служил во флоте, в команде крейсера. Поэтому не приходилось. До вчерашнего дня, когда брали подвал. Там снаружи было четверо. Они в нас, мы в них…

— А тебе за это ничего не сделают?

— Да что ты! Это борьба с захватом заложников, мы имеем право…

— Костя, а их всех постреляли, да? — шепотом спросила Белка.

— Нет, девчонку ту и мужика, который со мной говорил, взяли. Я их потом узнал на фотографиях… А тот, что в маске, слинял… Следователь мне даже не верил, что был какой-то «Мистер Икс». Говорил, что это у меня типа бреда… Ух, Белка, я разозлился! Сказал: «Видать, немало вам в лапу дали, чтобы вы его посчитали бредом!» Он тоже психанул: «Был бы ты мой сын, показал бы я тебе «лапу», несмотря на твои бинты!»… Это уже в частной клинике было, его врачи быстро попросили на выход…

— А твой папа этого Вадима… он его не звал обратно в вашу охрану?

— Звал, конечно! Чего только не обещал! Но Вадим был уже в группе «Локатор».

— Спецназ такой, да?

— Нет… Они спецназ лишь в особых случаях. А вообще это организация по защите безнадзорных детей. Помогают им по-всякому, устраивают, оберегают от всяких гадов, как могут…

— Ой, Костя! — сразу вскинулась Белка. — У меня есть знакомый мальчишка, бывший беспризорник… Да нет, сейчас у него все в порядке, только тут такое дело… У тебя дома не найдется ненужных шахмат?

И коротко рассказала про Сёгу.

Костя ничуть не удивился.

— Нет проблем. У тебя есть телефон? Дай твой номер и запиши мой… А насчет больницы я отцу, конечно скажу. Только ведь сама понимаешь…

— Понимаю, — грустно кивнула Белка.