Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца - Милослав Стингл

Чучи Капак повел себя с послами очень достойно. Он не склонил головы, совсем наоборот. Через этих же послов он сам пригрозил Пачакути, что если тот не откажется от агрессивных намерений в отношении Колья, то поплатится за это жизнью. Ибо тогда он, Чучи Капак, велит сделать себе кубок из черепа Инки, чтобы выпить из него за свою победу.

Коса инков нашла на камень аймара, однако она оказалась более сильной. Многочисленное войско инков действительно вторглось в страну Колья. После нескольких тяжелых сражений и столкновений (самое кровопролитное произошло у города Пукари) была захвачена столица империи Чучи Капака – город Хатун-Колья.

В руки Пачакути, лично возглавившего поход против колья, попали Чучи Капак и оба его сына. Однако владыка отнюдь не спешил вернуться вместе со своими пленниками в Куско. Он устремился на сей раз на запад, то есть к морю. Он стал первым Инкой, увидевшим голубые воды Тихого океана. И как это бывает с каждым, кто не привык к океану с детства, Пачакути подпал под его волшебные чары. Из путешествия к берегам Тихого океана девятый Инка увез к себе в горы один совершенно необычный трофей: огромного кита.

В результате этого, а также других военных походов, предпринятых в период правления девятого Инки, «сыновья Солнца» овладели значительной частью южного побережья Перу – от его современных границ до нынешней столицы этой южноамериканской республики, Лимы. В доинкский период в этой прибрежной зоне находились многие местные культуры, достигшие большого расцвета и имевшие немалое значение, например Паракас или Наска. Их города, их речные долины попали теперь в руки Пачакути. В результате захвата южной части приморского Перу во власти «сыновей Солнца» оказалось и важнейшее место паломничества в Косте – знаменитый Пачакамак – Дельфы древней Америки.

Во время своего знаменательного похода на запад и юг Перу девятый Инка, проявлявший столь большой интерес к истории и легендам своего народа, посетил и развалины Тиауанако, играющего столь большую роль в мифах индейцев Анд. Некоторое время он находился в крупном перуанском городе Арекипа, который позже также захватил. Пачакути подчинил себе и несколько других городов, племен и небольших королевств. После всего этого вместе с упомянутым выше тихоокеанским китом, с плененным правителем империи Колья, а также с другими правителями, подчинившимися власти инков, Пачакути окончательно возвратился в Куско, чтобы здесь принять почести от жителей города.

Наделенный совершенно исключительной фантазией, Пачакути явился автором целого ряда общегосударственных торжеств и церемоний. Он же создал и «ритуал» триумфальных приемов, оказываемых населением возвращающимся правителям Тауантинсуйу. Если судить по хроникам доколумбова Перу, то даже столетием позже память индейцев все еще хранила яркие впечатления о великолепном приеме, оказанном Куско и его народом победителю Колья, покорителю приморских царств, своему Пачакути.

Город стоял в торжественном убранстве из благоухавших цветов и великолепных ковров, развешанных прямо на стенах домов и дворцов. В воздухе порхали привязанные на длинных шнурках диковинные птицы, доставленные из джунглей Амазонки. Население облачилось в самые лучшие одежды. И вот в конце концов наблюдатели, разместившиеся на холмах над Куско, возвестили о приближении к родному городу победителя вместе с его армией.

Впереди великолепной процессии Инки вышагивали музыканты, игравшие на индейских флейтах, за ними маршировали несколько сотен барабанщиков и трубачей, которые дули в морские раковины. Вслед за ними шли певцы. Хор исполнял гимны инков-айльи, – восхваляющие замечательные военные подвиги Инки. Автором этих од в честь Пачакути, впрочем, был сам Пачакути.

За музыкантами и певцами шагали первые соединения армии Инки. И наконец, уже после них, гордых победителей, шли, опустив головы, военнопленные, раздетые догола. Рядом с ними «шли» и их убитые офицеры! Пачакути приказал сделать из тел аймарских генералов так называемых «людей-барабаны». Из тел офицеров вынимали внутренности, потом тела бальзамировали и набивали горной травой ичу. Руки покойников складывали таким образом, что при каждом шаге они ударялись о живот, издавая при этом специфический глухой звук.

Верховный правитель Колья – Чучи Капак – пока еще не был убит победителем. Его, раздетого да к тому же связанного, несли на носилках бывшие подданные. Вслед за ними снова шагали войска Инки. После них в сверкающей одежде следовала знать Тауантинсуйу – «большеухие». Верховный жрец, некоторые «епископы», управляющие провинцией, генералитет.

Рядом с элитой империи, гордившейся своим происхождением, своей знатностью, шли те, чьим украшением было их очарование, их женственность, – «девы Солнца». Как утверждают, их было около трех тысяч. Это были те девушки, которые не могли принадлежать никому иному, кроме того единственного, в чью честь, и только его одного, было устроено это великолепное торжество. И вот теперь он демонстрировал себя своему народу. Он не шел! Нет, он плыл над головами ликующей толпы, полулежа на золотом сиденье великолепных носилок, украшенных драгоценными камнями.

Так, словно Божественный Цезарь, родной «сын Солнца» возвращался в город своих отцов. И великий город ликовал, приветствуя его. Ликовал потому, что в результате этого и последующих походов (позднее их возглавлял обычно сын владыки, Тупак Юпанки) Пачакути положил к ногам «сыновей Солнца» все Перу.

Девятый Инка сам назвал себя Преобразователем Мира. И верно, именно Пачакути преобразил мир доколумбова Перу, как никто до него и никто после него. Все это делалось для собственного блага, для блага своего народа, для блага гордых «сыновей Солнца». Всему же остальному населению Южной Америки он принес лишь скорбь и зависимость. Так или иначе, он был человеком действия. А в истории, как известно, больше, чем идеи или же идеалы, ценятся именно действия.

IX. Дорога на север

После великолепного триумфа, ожидавшего величайшего «императора» Тауантинсуйу на улицах и площадях Куско, герой на какое-то время уединился в Кориканче – главном святилище государства, отданном на этот раз ему одному. Именно здесь он склонил голову перед своим национальным божеством, которому так долго молился в Кориканче, размышляя о нем и о самом себе.

Покорность, с которой Пачакути предстал перед божественным Инти, резко контрастировала с возмездием, которое владыка уготовил тому, кто отказался подчиниться инкам, – аймарскому правителю Чучи Капаку. После окончания «молитвы императора» вождь Колья был торжественно обезглавлен в помещении национального храма Тауантинсуйу. Два его сына были осуждены на пожизненные каторжные работы в каменоломнях. Остальных начальников аймара, тех, чьи тела не были превращены в шагающие барабаны, бросили на растерзание хищникам в зоопарке Инки в Куско.

Поход против аймара, завершившийся столь пышными церемониями, более чем в два раза увеличил площадь империи «сыновей Солнца». И война с чанками, и этот большой поход против Колья, и последовавшее за ним постепенное подчинение одного за другим небольших прибрежных королевств на юге страны – все это явилось дальнейшим подтверждением выдающегося полководческого таланта столь разносторонне одаренного Пачакути.

Девятый Инка, мечтавший об объединении империи, о создании действительно единого государства и народа, намеревался теперь посвятить себя реализации этого замысла. Это было тем более важно, что Тауантинсуйу, столь увеличившееся ныне, в значительной степени превратилось в конгломерат различных племен и этнических групп, сильно отличающихся друг от друга по культурному уровню, а зачастую и по религиозным верованиям. Как и правители множества других гигантских государств, он хотел осуществить ex pluribus unum, то есть из множества племен создать единый народ, из множества маленьких государств – единую гомогенную супердержаву. Поэтому он и вверил своему первенцу – любимому принцу Амару – командование своей армией, многочисленные соединения которой по-прежнему находились в стране Колья для осуществления контроля над этой большой, недавно завоеванной инками территорией. Не исключено также, что по велению Инки Амару какое-то время даже правил вместе со своим отцом.

Первородный сын Пачакути был утонченным и образованным человеком, рыцарем и романтиком по духу. На полях сражений он особенно не блистал: ему недоставало той жестокости и решительности, которые были в избытке у других полководцев-инков. И вот теперь, когда по поручению отца ему пришлось командовать армиями, дислоцированными в недавно завоеванной стране Чучи Капака, Амару не смог расправиться даже с небольшими повстанческими группами аймара – партизанами, действовавшими в отдельных областях Кольясуйу. При Амару ослабла, как бы «размякла» и вся юго-восточная граница империи, отделявшая ее от беспокойных племен Аргентины и Чака. Полная неспособность принца к решительным военным действиям пагубно отразилась и на его авторитете у большинства влиятельных членов правящей семьи и в особенности у высших военачальников государства. Особое возмущение, однако, вызвала любовная история сына и преемника Инки, в которой он проявил себя как рыцарь. Так, если в наши дни вызвала бы скандал попытка столь знатного молодого человека силой завоевать понравившуюся ему девушку, то в Тауантинсуйу было совсем наоборот. Инки и другие члены королевского айлью привыкли, имели право и даже более того – были обязаны брать себе жен по собственному выбору, брать вообще все, никого и ни о чем не спрашивая, не обращая внимания на чувства и желания женщины.