Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского - Виталий Старцев

Говоря о первой группе, мы можем отнести туда документы №№ 1,3,5. Так, документ № 1, датированный еще 17 января (здесь и далее нигде не оговаривается, какой стиль применен в документах; по логике, это должен был бы быть новый стиль, поскольку публикаторы претендовали на то, что все документы были написаны по-немецки, но по содержанию, а главное, по тому, как составитель комментариев обращается с датами, получается, что даты приводятся по-старому, русскому стилю), предписывал от имени Германского Генерального штаба всем окружным интендантам представить в трехдневный срок сведения о роде, количестве и месторасположении неприкосновенного запаса сырья. Такой же циркуляр от 8 марта требовал произвести осмотр и учет всех двигателей германского происхождения. Публикатор делал примечание: «Из этих трех первых документов ясно, что Германия не была втянута в войну в июле 1914 г., но, наоборот, сама лихорадочно готовила ее еще за полгода до ее начала». Этот вывод должен был подтвердить и документ № 5, требовавший от имени того же штаба, чтобы интенданты в 24 часа известили всех владельцев промышленных предприятий о вскрытии пакетов с мобилизационно-промышленными планами (дата — 9 июня 1914 г.). К этому было сделано следующее примечание: «Из документов №№ 4 и 5 ясно, что война была окончательно решена Германией за два месяца до ее фактического начала и за три недели до покушения на австрийского наследника».

Спрашивается, для чего необходимо было изобретать эти документы? Ответ дан в процитированных примечаниях: чтобы доказать, что именно Германия была инициатором войны. Этот вопрос получил новую актуальность в связи с угрозой заключения мира, в связи с большевистской пропагандой о том, что все империалистические государства способствовали возникновению войны.

Документы второй группы должны были доказать, что Германия с самого начала замышляла войну коварную, с нарушениями норм человеческой морали и проводила ее последовательно уже в ходе военных действий. Так, документ № 2 претендовал на то, чтобы изобличить германское Министерство финансов в том. что оно еще 18 февраля 1914 г. рекомендовало всем группам немецких и австро-венгерских банков учредить конторы в маленьких шведских поселках вдоль границы с Финляндией (Люлео, Хапаранда, Варде), что «может потребоваться при некоторых обстоятельствах, изменяющих конъюнктуру промышленного и финансового рынка». Тут же для «теснейших и совершенно секретных сношений с финляндскими и американскими банками» рекомендовались шведский «Ниа-Банкен», банкирская контора «Фюрстенберг» и торговый дом «Вальдемар Ганзен»7. К этому было сделано примечание: «Все эти конторы, как видно из дальнейшего, были денежно связаны с большевиками».

Уже в этом документе ясно видна его сфальсифицированность: если «Ниа-Банкен» действительно существовал8, возможно, существовал и торговый дом В. Ганзена в Копенгагене, то банкирской конторы «Фюрстенберг» никогда не существовало. Я. С. Фюрстенберг действительно стал директором экспортно-импортной фирмы Парвуса в Копенгагене, но в 1915 г. В феврале 1914 г. Ганецкого (Фюрстенберга) вообще еще не было в Дании. Он жил тогда в Австро-Венгрии, а после начала войны перебрался в Швейцарию. В отношении же всей серии действует закон, сформулированный американскими чиновниками из Госдепартамента, которые по долгу службы явились первыми «исследователями» документов Сиссона: если будет доказано, что хоть один документ подлинный, то подлинной является вся серия, и наоборот. Выше мы говорили, что документы №№ 56 и 58 из приложения № 1 брошюры Сиссона (у Никифоровой — №№ 5 и 7) входят одновременно и в основные документы Доклада, относительно которого доказано, что все они являются сфальсифицированными. Теперь мы показали, что и документ № 2 данной серии (в приложении № 1 Сиссона — № 54) является сфальсифицированным. Следовательно, и вся эта серия тоже состоит из поддельных документов. Но в нашу задачу входит не только установление этого факта, хотя нам и приходится выступать по отношению к документам первой серии в качестве пионеров. Мы хотим показать и мотивы, и приемы самой «производственной деятельности» А. М. Оссендовского. Поэтому продолжим начатый уже анализ. Фантастическая банкирская контора Фюрстенберга, как и «Ниа-Банкен», уже «засвеченные» в антибольшевистских публикациях июля 1917 г., нужны были А. М. Оссендовскому, чтобы внушить читателям его «документов», что коварные немцы еще за полгода до начала войны решили использовать в ней «предателей-большевиков» и загодя создавали пункты финансового обеспечения их антивоенной пропаганды. Воистину, чем абсурдней ложь, тем легче ей поверят!

Этот явный абсурд присутствует и в документе № 4. Германский Генеральный штаб объявляет 9 июня 1914 г., что им открыты во всех отделениях германских банков в Швеции, Норвегии, Швейцарии и США «специальные военные кредиты на вспомогательные нужды войны». Швеция, Норвегия и Швейцария — страны, оказавшиеся нейтральными в годы Первой мировой войны (и США до марта 1917 г. тоже). Но как в июне 1914 г., до начала войны, можно было предсказать, какие именно страны останутся нейтральными? Для Оссендовского характерен ретроспективный подход, а вовсе не исторический. Для него (как и для большевиков) история — лишь обращенная в прошлое политика данной минуты. Смотрим дальше. Кому адресован этот циркуляр? «Военным агентам в государствах, смежных с Россией, Францией, Италией, и в Норвегии». Да, Оссендовскому хватило географических познаний, чтобы не упоминать Англию: она ни с кем не граничит; чтобы выделить Норвегию: она граничит посуху только со Швецией. Но так как он абсолютно антиисторичен, то в список будущей антигерманской коалиции он включает Италию. В 1917 г. все уже привыкли к тому, что Италия — член Антанты, что она союзница России. Но в июне 1914 г. Италия была членом Тройственного союза, и следовательно, союзницей Германии и Австро-Венгрии. Поэтому помещение ее в этот список — абсолютный нонсенс. Но наш автор рассчитывает на людей с короткой памятью, озлобленных и ослепленных ненавистью к немецким агентам большевикам. Итак, и этот «документ», при применении простых приемов исторической критики, явно оказывается поддельным.

Документы №№ 7 и 8, как и содержание затронутого выше документа № 4, посвящены организации диверсионной работы против противников на их территориях и в нейтральных странах. Заслуживает упоминания то, что Оссендовский от имени германских Генерального и Морского штабов советует «военным агентам» обратить внимание (особенно в Америке) на артели грузчиков, среди которых много «анархистов». Из ненависти к капиталистам они с радостью будут взрывать пароходы и склады! И опять же это сделано для того, чтобы привязать эти «рекомендации» в примечаниях к событиям в России, например, к взрывам пароходов с боеприпасами в Архангельске во время войны. К этой же группе примыкает и документ № 10 от 23 сентября 1915 г., призывающий от имени Генштаба «военных наблюдателей на русско-шведской границе» вербовать финнов, желающих вступить в ряды германской армии, для посылки их в качестве диверсантов в Петроград и другие железнодорожные узлы. К этому опять же делается примечание: «Теперь ясна причина взрыва на одной из товарных станций Петрограда целого поезда с артиллерийскими снарядами для армии».