Стрельба по «Радуге» - Фридрих Незнанский

— Слушаюсь, шеф, — привычно ответил Турецкий. — Извини, забылся. — Но Меркулов только шутливо отмахнулся от него.

— Итак, господа, у меня есть для вас еще двадцать минут, не более. Изложите кратко, но емко вашу историю. Чтобы я мог сказать, что в курсе этого дела… Александр Борисович, сделай личное одолжение, проследи, чтобы Клавдия Сергеевна быстренько сделала мне по паре копий этих заявлений и актов медицинского заключения. И чтоб там посторонних не было, ты понимаешь… И свою бумагу прихвати.

Турецкий забрал документы и быстро вышел. А когда вернулся и положил оригиналы с копиями на стол Меркулова, услышал, как Уткин рассказывал уже о «методах убеждения», которые с большим успехом продемонстрировали им Ловков и Грошевым, ну, и подручными охранниками. Подтвердил сказанное медицинскими заключениями. Упомянул и о роли нотариуса.

Наблюдая за Уткиным, Турецкий задавал себе вопрос: что он за человек? Прост, вроде бы, судя по речи, достаточно интеллигентен для технаря-бизнесмена, но каждую фразу обставляет массой ненужных подробностей, боясь, очевидно, что будет неправильно понят. Это его многословие раздражает, вот и Костя знакомо морщит нос.

А жена Уткина — прехорошенькая, этакое воздушное создание. Кстати, вторая женщина, если говорить о внешней красоте, пожалуй, не идет в сравнение с первой, она более земная. И, определенно, верная супруга. И вот если бы он, Турецкий, встал перед выбором, то, несомненно, остановился бы на Ленке, как они ее все называют.

Молчаливый Гусев тоже Турецкому больше понравился, ему и досталось, видно, куда крепче, нежели Уткину. Потому, надо понимать, и «работал» с ним сам Грошев. Давил его физически. Значит, понимал, что этот парень более крепкий. Возможно, знает и дело основательнее, но пока отмалчивается. Вот с ним и надо бы подробно обговаривать все их производственные взаимоотношения. Чем, собственно, могло заинтересовать их производство именно Ловкова? Не просто же тот отнимает его, чтобы оставить одни стены, все разрушив, а потом эти стены продать втридорога? Хотя, глядя на сегодняшних «бизнесменов» подобного рода, приходится верить не только очевидному, но и невероятному. Генерация разрушителей. Убивают, грабят, воруют, набивают карманы, но для чего? Деньги для денег? Так ведь жить невозможно, однако все они живут и считают, что иначе и нельзя… А может, они устали от долгой и тяжкой необходимости соблюдать законность, и вырвавшись, даже частично, из объятий «системы», кинулись, наконец, во все тяжкие?..

Кстати, надо в обязательном порядке добиться разрешения на обыски у них. Но это уже будет поручено следственной группе, и в том случае, если Костя подпишет сам у городского судьи постановления на взятие конкретных участников избиения бизнесменов под стражу. Никому другому судья наверняка не подпишет, надо ему со спецслужбами пререкаться? А вот когда возьмут их, наконец, под жабры, тогда и вскроется бандитское нутро захватчиков.

А вот с задержанием Игоря Грошева, пожалуй, ничего не выйдет, никого он не бил. И шантаж с его стороны, судя по всему, недоказуем. Никакой нотариус не подтвердит этого, если его вызовут в качестве свидетеля.

Кстати, о нотариусе… У того это дело, разумеется, не первое, значит, есть такие факты, обнаружения которых он боится, должен бояться. И тут у Турецкого мелькнула совсем ясная мысль: надо первым делом найти того нотариуса. И срочно взять его в такую плотную разработку, чтобы тот опомниться не успел, как все его делишки вылезут наружу. А подскажет, где его найти, именно Игорь Грошев, который сам в тюрьму не захочет. И поручить поговорить потом с ними обоими надо Филе.

Он умеет убеждать без применения силы, и те не только ручонки, они даже и ножонки свои благоразумно протянут ему навстречу. Но только, чтоб без откровенного членовредительства, «Глория» все ж таки не милиция, и тогда тем нечем будет крыть…

Так о чем, бишь, речь-то у Кости? За раздумьями Турецкий пропустил, когда тот, выслушав обоих бизнесменов, заговорил сам.

Меркулов заявил, что намерен сегодня же обратится в следственную часть ГУВД Москвы с указанием немедленно произвести задержание всех подозреваемых в совершении тяжкого преступления и возбудить по фактам зверских избиений и вымогательств уголовное дело.

Закончив, Константин Дмитриевич в упор взглянул на Саню: понял, мол? Я пошел навстречу, но больше ничего сделать не могу. Оно и ясно: при нынешней ситуации в Генеральной прокуратуре, в руководстве которой сейчас много новых людей, в том числе и в Следственном комитете, они постараются спустить дело на тормозах. Или, во всяком случае, не сделать его «громким»: как-никак один из фигурантов — далеко не рядовой «конторский» товарищ. Говорят, бывший протеже одного из заместителей Директора, страстного коллекционера старинного оружия. Эти сведения уже из Меркуловских источников. Успел Костя разузнать после вчерашнего позднего разговора с Саней, вот молодец… Интересно, а по какой причине? «А вот это уже, Турецкий, твое дело выяснять…».

А в ГУВД есть толковые ребята, особенно в оперативно-розыскном отделе. Кстати, надо бы узнать побольше об этом Иване Рогожине… А может, и встретиться с ним. Александр Борисович, приняв для себя такое решение, ни на миг не задумался, какие последствия могут проявиться в результате такого его шага. Но… кто из ныне сущих способен внимательно прочитать книгу судеб? Да еще и понять прочитанное?..

Ну, что ж, вот и программа действий на ближайшие часы. А еще надо «прекрасных дам» отправить на Истру. Турецкий сам с удовольствием принял бы эту почетную миссию на себя, но… как говорится в старом анекдоте, «мама, не отвлекайтесь»… А Уткину с Гусевым тоже лучше всего сегодня ночевать снова вместе, чтобы не распылять силы охраны. Все равно конец дня уйдет на разговоры, уговоры и прочие разборки, а за полковников возьмутся, скорее всего, только завтра. Главное, чтоб им не «слили» информацию из Генеральной прокуратуры каким-то случайным, или, что гораздо хуже, далеко не случайным, образом. Вот тоже задачка…

Из Генеральной прокуратуры они вернулись в «Глорию», благо было недалеко. А потом мужья хотели увидеться со своими женами — может, у них свои проблемы какие-то.

Решение о пансионате на Истре было встречено с удовлетворением буквально всеми. И минут десять спустя Агеев вывел женщин через служебный выход, усадил в джип и укатил в направлении Ново-Рижского шоссе. Дороги туда и обратно было часа на два, не больше. И теперь, когда у мужчин руки, по существу, были развязаны, все уселись в кабинете Голованова, чтобы обсудить ближайшие действия.

Заменять собой работу оперативно-следственной группы, когда таковая будет сформирована в ГУВД, подменять собой никто из сыщиков агентства не собирался. Их дело — организовать защиту пострадавших. Но пока они заседали у Меркулова, Всеволод Михайлович успел навести необходимые справки по всем пунктам, оставленным перед отъездом Турецким. И вот какая стала складываться картина.

Алексей Петрович Кротов, который официально числился в списках сотрудников «Глории», но, являясь давно уже внештатным специальным советником в ряде силовых структур, время от времени выполнял задания этих организаций и был, естественно, вхож в их святая святых, то есть в кадры.

Но был а агентстве и еще один человек, который мог бы и соперничать с отставным полковником Кротовым, это — Максим, или Бродяга Макс, компьютерный бог и хакер-ас, для которого еще не создали пароля, который он не смог бы взломать. Случалось, что даже коллеги из МВД, стыдливо пряча глаза, просили Голованова посодействовать в добыче тех или иных сведений. Чекисты знали, естественно, о феномене из «Глории», но что они могли поделать с истинным талантом? Ничего противозаконного Макс не совершал. А если даже и влезал туда, куда никому не положено, так кто это видел? Или, может, ловил за руку?..

Сева поставил задачу перед обоими. Кротав обещал уже к вечеру доставить более или менее подробное досье на полковника Ловкова. А Бродяга ничего конкретного не обещал, но молча кивнул, махнул нечесаной своей бородой, за которую и имел прозвище Бродяга, потом распечатал новую пачку чипсов и заварил кофе, что говорило о серьезности его ближайших намерений. Вот, что имелось пока по первому вопросу — по Ловкову.

Второй касался ОРБ и роли в той организации Григория Грошева. Начальник МУРа Яковлев, не прекращая разговора с Головановым, по внутренней связи дал задание срочно найти ему информацию по вышедшему в отставку полковнику Грошеву. Об эфэсбэшнике Ловкове Сева не стал подробно информировать Владимира Михайловича, лишь упомянул о возможных контактах обоих полковников. Но генерал ответил, что такие связи прослеживать он не может, нет лишних сотрудников. «Вы уж сами как-нибудь, ребятки», — посоветовал он.

Третий вопрос — с нотариусом — пока завис. Неизвестна фамилия. Голованов разговаривал с Петуховым, и тот сказал, что, вероятно, от полной растерянности, даже не взглянул на подпись нотариуса. Или взглянул, но не успел запомнить. Что-то вроде фамилии известного композитора на букву «С»… Сарафанов, вроде, но точно не эта, хотя и похожа. Тут уже все агентство полтора часа головы ломает, разгадывая кроссворд.