Срединное море. История Средиземноморья - Джон Норвич

К счастью, оказалось, что Хосров устроил свой набег скорее ради грабежа, нежели завоевания. Получив 5000 фунтов золота и обещание ежегодных выплат по 500 фунтов, он, довольный, возвратился в Персию. Но даже при таком обороте дел Велисарий так и не получил своей награды. К несчастью, он встал поперек дороги императрице Феодоре, и в 542 г., когда Юстиниан заболел чумой и находился между жизнью и смертью, она лишила полководца командования на Востоке, разгромила его клан и конфисковала все нажитые им богатства. В следующем году, когда император выздоровел и вновь взял бразды правления в свои руки, Велисария простили и отчасти вернули ему прежнюю милость, но теперь, возвратившись в мае 544 г. в Италию, он стал более серьезным и мудрым, хотя и не достиг еще сорокалетия.

Здесь полководец увидел, что все его труды пошли прахом. Очевидно, Юстиниан узнал, что готы предлагали Велисарию трон, и опасался, как бы преемники последнего не поддались подобному соблазну. Поэтому он доверил ведение дел в Италии не менее чем пяти военачальникам, ни одному из них не дав власти над остальными; предоставленные самим себе, они просто поделили территорию между собой и начали ее грабить. За несколько недель византийская армия в Италии полностью разложилась, и это расчистило путь для возвышения наиболее привлекательного и самого выдающегося из готских правителей после Теодориха. Согласно надписям на всех его монетах, его звали Бадуила, но даже при жизни его, как кажется, все знали как Тотилу, и под этим именем он вошел в историю.

При восшествии на готский трон в 541 г. ему было немногим более двадцати, но мудр он был не по годам. Тотила всегда помнил, что большинство его подданных не готы, а италийцы. При Теодорихе и его преемниках отношения между италийцами и готами были близкими и сердечными. Но после побед Велисария италийская аристократия связала свою судьбу с Византией. Именно поэтому молодой правитель стал знаменем для занимавших более скромное положение слоев италийского общества — среднего класса, городской бедноты и крестьян. Он обещал избавить их от византийского гнета. Рабы получат свободу, большие поместья будут раздроблены, земля перераспределена. Не будет больше налогов для содержания огромного и развращенного двора, возведения громадных дворцов за тысячи километров от Апеннинского полуострова или выплаты дани далеким варварским племенам, о которых в Италии никто и не слышал. Тотила говорил о самых заветных желаниях людей. За три года он взял под свой контроль практически весь полуостров, и в январе 544 г. византийские военачальники просто заперлись в своих укреплениях. Они почтительно сообщили императору, что не могут более отстаивать дело империи в Италии. Скорее всего именно их письма подтолкнули Юстиниана к решению вновь отправить туда Велисария.

Велисарий старался делать все, что мог. Почти сразу, однако, он увидел недостатки, присущие императорской армии (многие воины более года не получали жалованья) и понял, что дело не в готах, которые являлись активными врагами империи, — теперь враждебность стало выказывать подавляющее большинство населения. С теми силами, которые у него имелись, Велисарий мог лишь обеспечить византийское присутствие в Италии, но не надеяться отвоевать весь полуостров. В мае 544 г. он писал самому императору:

«Ваше величество, я должен вам совершенно определенно сказать, что основная часть армии поступила на службу врагу и теперь воюет под его знаменами. Если бы отправка Велисария в Италию являлась всем, что требуется, то ваши приготовления к войне были бы превосходны, но если вы хотите одолеть ваших врагов, то нужно сделать еще очень многое, поскольку полководец без подчиненных — ничто. Первое и главное — необходимо отправить ко мне мою гвардию, кавалерию и пеших воинов; во-вторых, большое число гуннов и других варваров; третье — деньги, которыми можно платить им всем».

Но ответа из Константинополя не последовало. В следующем году Тотила после еще одной длительной осады овладел Римом. Сразу после этого он отправил послов к императору, предлагая мир на основе того положения, которое существовало при Теодорихе, но Юстиниан ничего не хотел слышать. Поступить так означало бы признать тщетность десятилетней войны и смириться не только с поражением византийских армий, но и с крахом его самых сокровенных устремлений. С другой стороны, однако, он не оказал своему полководцу поддержки, в которой тот нуждался.[96] Ситуация в Италии стала патовой, и в начале 549 г. расстроенного и разочаровавшегося Велисария отозвали домой.

Последний нашел императора в состоянии глубокой депрессии. Феодора умерла от рака за несколько месяцев до этого. Ее супруг скорбел о ней всю оставшуюся жизнь. К тому же разразился крупнейший церковный кризис (они повторялись в Византии с болезненной частотой), и, несмотря на то что Юстиниан решил отвоевать Италию, в тот момент он просто не мог уделить этому вопросу достаточного внимания. Лишь в 551 г. с Апеннинского полуострова пришла весть, которая таки побудила его к действию. Тотила возобновил проведение традиционных игр, устраивая их со всей пышностью в Большом цирке и лично председательствуя на них в императорской ложе. Более того, его флот разорил Италию и Сицилию и к тому времени вернулся в Рим, нагруженный добычей. Этого двойного удара оказалось более чем достаточно: Юстиниан наконец решил приложить все возможные усилия для разрешения проблемы. Неясно, поручал ли он Велисарию руководство третьей экспедицией. На сей счет ничего не сообщается, но скорее всего если бы ему это и предложили, то он бы отказался. С него было довольно. Выбор пал на двоюродного брата императора, Германа, но тот умер от лихорадки перед самым отплытием. Новый выбор оказался еще более удивительным: он пал на семидесятилетнего армянина, евнуха по имени Нарсес.

Нарсес не был воином. Большую часть жизни он провел во дворце, где достиг поста начальника императорской гвардии, но это назначение предполагало скорее внутреннюю, а не военную службу. Тем не менее Юстиниан отправил его в 538 г. в Италию — формально для руководства корпусом для усиления византийской армии во время осады готами Рима, фактически же для того, чтобы приглядывать за Велисарием, чья молодость, блестящие качества и откровенное честолюбие беспокоили императора. Здесь Нарсес показал себя умелым организатором, волевым и целеустремленным. За прошедшие тринадцать лет он не утратил энергии и решительности. Кроме того, он знал своего императора лучше, чем кто-либо, и потому легко убедил его дать ему больше войск, чем предназначалось для Германа, — по крайней мере 35 000 человек, большинство которых составляли варвары, но также и некоторое число персов, взятых в плен во время недавней войны с Хосровом.

Только в июне 552 г. Нарсес начал марш на Италию. Из-за нехватки кораблей для транспортировки армии ему пришлось избрать сухопутный маршрут, двинувшись вокруг северной оконечности Адриатического моря к Равенне, где он наконец заплатил тем воинам из находившихся там отрядов, которые еще не разбежались из-за огромных просрочек с жалованьем. Затем он пересек Апеннинский полуостров в южном направлении и двинулся по Фламиниевой дороге на Рим. Тотила шел по тому же маршруту, чтобы преградить ему путь. Противники встретились у небольшой деревни под названием Тагины, где и произошло сражение, решившее судьбу войны. Армия готов была постепенно охвачена с флангов, разбита и, когда солнце зашло, обратилась в бегство. Сам Тотила, смертельно раненный, бежал с остатками войска, но через несколько часов умер.

Теперь у готов не оставалось никаких надежд на победу, но они не сдались, а, единодушно провозгласив преемником Тотилы одного из его лучших полководцев, Тею, продолжили борьбу. Тем временем Нарсес продолжил наступление на юг, и города один за другим открывали ворота перед завоевателями. Сам Рим пал после короткой осады, уже в пятый раз сменив хозяина за время правления Юстиниана, но старый евнух, не думая останавливаться, продолжал продвигаться вперед. Как он слышал, Тотила оставил огромные богатства, составлявшие резерв казны, в Кумах на берегу Неаполитанского залива. Нарсес был полон решимости наложить руку на сокровища, пока их не расхитили. Тея же, в свою очередь, хотел остановить его, и в конце октября в долине Сарно, всего в двух-трех километрах от давно забытых Помпей, оба войска сошлись в последний раз. Тею убило метко пущенным дротиком, но даже после того как его голову насадили на копье и подняли для всеобщего обозрения, бой не прекратился: его люди сражались до вечера следующего дня. По условиям последовавшего затем соглашения готы обязывались покинуть Италию и не вести войн против империи. По крайней мере наиболее честолюбивая мечта Юстиниана теперь наконец сбылась.