Научи меня забывать (ЛП) - Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но всё её внимание сосредоточилось на правой стороне её тела и на том, как близко она была к нему. Тепло, которое она ощущала, казалось, проникало в её пропитанный вином разум, и она осознавала каждое бесконечно малое прикосновение его руки к её, и на одну электрическую секунду — его бедра. А потом в помещении стало довольно тепло, и Малфой, отвечая на длинный и сложный вопрос одного из сотрудников Министерства о заклинаниях Конфундус, расстегнул манжеты и закатал рукава. Гермиона очень старалась не пялиться во время всего этого зрелища, но не была уверена, что ей это удалось.
В этот момент Эйприл определённо бросила на неё взгляд, а затем чертовски быстро исчезла, сказав, что ей нужно в туалет, а затем вернулась и села с другой стороны от Форреста. Она выкрикнула что-то смешное, что фактически перетянуло большую часть разговора на другой конец стола, оставив Гермиону и Малфоя на их собственном маленьком островке, а все остальные на их конце ушли по домам.
Кивком поблагодарив барменшу, он принял свежий виски из-за головы Гермионы и сделал глоток, немного отодвинувшись назад, но при этом повернувшись к ней лицом.
— Как дела, Грейнджер?
Его серые глаза остановились на её лице, и она немного изумилась их цвету вблизи. Такой уникальный от природы, особенно в сочетании с платиновыми волосами. Ей всегда было интересно, есть ли в роду Малфоев хоть немного вейл. Это объяснило бы цвет волос и неземную привлекательность.
Он поднял бровь, и Гермиона поняла, что уставилась на него. И молчала.
— Ну, всё хорошо, — сказала она, являя собой образец эрудиции.
— Слушания прошли успешно?
Теперь его взгляд переместился на её наряд, и Гермиона поборола желание скрестить ноги.
— Да, слушания стали последним препятствием для некоторых законов, которые я помогала разрабатывать в прошлом году.
— О чём?
— О правах русалок.
Гермиона украдкой взглянула на него, чтобы оценить его реакцию, не испытывает ли он отвращения к её деятельности, но его глаза загорелись.
— О, я читал об этом. Подобное ваш отдел устроил для кентавров несколько лет назад.
— Точно! — Гермиона постаралась не выдать своего удивления. Но она всё-таки удивилась.
— Весьма преобразующее для населения, не так ли? Некоторые столь необходимые меры защиты и кодификации?
— Да, именно. — Очень нужные, о боже. Гермиона скрыла своё искреннее удивление за глотком своего напитка. Одно дело — знать о законодательстве, но одобрить его?
Малфой опёрся на локоть.
— А ты смогла добиться от Скамандера определения существ и для русалок? Я знаю, что в прошлый раз это стало камнем преткновения.
Теперь Гермиону можно было официально сбить с толку.
— Именно об этом и было сегодняшнее слушание.
— Конечно, и ты дала показания. — Его глаза снова переместились на неё. — Думаешь, у тебя получилось?
— Я чертовски на это надеюсь. — Гермиона порывисто вздохнула, и он улыбнулся. Проклятье. Она глотнула вина. — То есть, я усердно работала над законом. Мне пришлось быть основным автором документа с обоснованием позиции. Они, безусловно, заслуживают этого.
— Я вполне согласен.
Гермиона поставила свой бокал.
— Правда? В смысле, ты согласен! Это… — чертовски шокирующее, — отлично.
Малфой бросил на неё взгляд, и она потянулась к нему.
— Ну, то есть, так и есть. Великолепно. Я рада слышать… — Гермиона остановилась и вдохнула. Запах льна был очень сильным и очень, очень приятным. Она слегка прикрыла глаза, пытаясь уловить его нотки. Свежий, но не цитрусовый… скорее белый…
— Грейнджер, что ты делаешь?
Распахнув глаза, Гермиона обнаружила, что на неё взирает забавляющийся серый взгляд, а улыбка, появившаяся ранее, будто стремится возникнуть вновь.
— Прости, — произнесла она, немного неуверенно отстраняясь от него. — Ты просто пахнешь… э-э-э… приятно.
Его брови взлетели вверх.
— Правда?
— Да, от тебя пахнет льном.
Она снова принюхалась в его сторону, выпитый чан вина притупил в ней чувство самосохранения.
— О, это, наверное, мои рубашки. Я забежал в прачечную, прежде чем прийти сюда.
Наклонившись, он открыл кожаный портфель у своих ног и показал белоснежный рукав за пластиковым пакетом. Запах ещё больше распространился в воздухе.
— Милые расширяющие чары, — заметила Гермиона, заглядывая внутрь. Рядом с пачкой рубашек лежал корешок книги, и она прищурилась. — Это что, новый роман «Западная башня»?! — Она смотрела на него с открытым ртом. — Откуда он у тебя?
— Заглянул в «Флориш и Блоттс» после прачечной.
— Но он выйдет только в субботу! У меня дата отмечена в календаре!
— Думаю, Лафит вчера вечером проводила там мероприятие, так что у них появились ранние экземпляры. Книга подписана, во всяком случае. — Драко достал книгу и протянул её Гермионе. Она с нетерпением пролистала титульные страницы. Пятая и последняя часть серии фэнтези «Западная башня» Моргейн Лафит, она ждала выхода этих книг три года. Не понимая, что творит, Гермиона начала читать первую страницу.
— Да! — прошипела она, размахивая кулаком. — Я знала, что Саяна не умерла!
Рядом с ней послышалось негромкое хихиканье, и она вздрогнула.
— О! Извини, — произнесла Гермиона, захлопнув книгу и отпихнув её обратно к Малфою, который смотрел на неё поверх стакана с виски.
— Валяй, Грейнджер. Во что бы то ни стало.
— Нет, извини. Я просто переволновалась. — Гермиона подняла бокал с вином. — Это же вечеринка. Мы общаемся. — Она отсалютовала ему.
— Действительно. Тебе нравится Лафит, да? — Он жестом указал на книгу.
— Она мой любимый не маггловский автор.
— И мой тоже. А кто твой любимый маггловский автор?
— Джейн Остин.
— Почему я не удивлён.
Малфой положил подбородок на руку.
— Ты читал Остин? — Гермиона была почти уверена в ответе на этот вопрос.
— Главные произведения.
— Они все главные… Подожди, что? Ты… — Гермиона быстро моргнула.
— «Гордость и предубеждение», — Малфой поднял длинный палец. — «Чувство и чувствительность»{?}[ «Чувство и чувствительность» (англ. Sense and Sensibility) — роман английской писательницы Джейн Остин. Первое изданное произведение писательницы было опубликовано в 1811 году под псевдонимом некая Леди.], — он поднял другой. — И «Доводы рассудка»{?}[ «До́воды рассу́дка» (англ. Persuasion) — роман Джейн Остин, написанный в 1816 году и опубликованный посмертно под одной обложкой с «Нортенгерским аббатством».]. — Он помахал тремя пальцами перед шокированным лицом Гермионы.
Девушка просто вытаращилась на него, а он вскинул брови и сделал ещё один глоток своего
