Свинцовые сумерки - Александр Александрович Тамоников

неожиданно стало стыдно за то, что эта молчаливая девушка ухаживала за ним, пока он лежал без сознания, отстирала его форму, позаботилась об ужине, а он даже не спросил, как ее зовут и не поблагодарил. Глеб горячо произнес:

– Спасибо, спасибо большое! Вы такая хорошая! Как, как вас зовут?

Радистка еле слышно от смущения прошептала:

– Мария.

– Спасибо, Мария, – еще раз поблагодарил Глеб и ушел к костру, который еле заметным огоньком вился под настилом из лапника. Там его ждал заботливо укутанный в тулуп котелок с пшенной кашей.

Когда Шубин принялся за ужин, из темноты неожиданно стали один за другим выныривать темные силуэты – партизаны, которые вернулись с вылазки к железной дороге. Они без лишних слов занялись каждый своим делом: парни принялись складывать в ящики толовые шашки, с помощью которых они планировали организовать диверсию на железной дороге; молодая женщина собрала оружие и бережно уложила винтовки в тайник, предварительно проверив их состояние. Старик, командир партизанского отряда, присел рядом с разведчиком:

– Со штабом связались? Доклад отправили?

– Да, спасибо. – Глеб чувствовал огромную благодарность к людям, которые спасли ему жизнь. Отряд и его командир удивили его невероятной слаженностью, хотя всех членов партизанской группы едва можно было назвать взрослыми. – У вас настоящая военная дисциплина, все знают свое дело. Как хорошо вы выучили ребят, настоящий командир. Не в каждой роте такой порядок встретишь.

Кузьма Дерябин кивнул, довольный похвалой разведчика:

– Да уж, у нас с дисциплиной строго. Я сразу говорю тому, кто в отряде оказался: ты не ошибки в тетрадке делаешь, за твои ошибки мы платим кровью людей. Все ребята у меня с наградами, за диверсии, за взрывы, который год мы крушим у немцев железную дорогу. – Он понизил голос. – Сейчас вот на вылазку ходили, затевают что-то немцы на железке. Вдоль всей насыпи охрана с автоматами так шныряет, что не подобраться. А у переводной стрелки целый десяток караулит. Неспроста суетятся. Значит, скоро на станцию должен прибыть ценный груз, это мы уже проходили, знаем. Если усилили охрану вокруг железки, то жди прибытия или динамита, или техники.

Шубин мгновенно понял, что за груз ожидают немцы – танки, о которых им рассказал захваченный язык. Именно для бронированных машин готовили проход через мост, группы на мотоциклах прошли по маршруту, чтобы убедиться в безопасности дороги. Только диверсии разведчиков внесли изменения в планы немцев, и все же, несмотря на задержки, опасный груз скоро прибудет на станцию, а затем в Ракитное. Скорее всего, танки прибудут в ближайшие сутки! И как только они сойдут с платформ, их уже будет не остановить. «Тигры» – слишком мощная техника для советских Т-34, которым придется сражаться с немецкими бронированными машинами. В голове разведчика Шубина зрел план, как остановить бронированный эшелон, и все же без приказа командира он его осуществить не мог. Поэтому от нетерпения, ожидая, когда пройдут два часа до следующего сеанса связи, капитан принялся расспрашивать старого партизана. Тот охотно делился сведениями и отвечал на вопросы, радуясь, что настоящий военный разведчик так внимателен к его скромному лесному отряду.

– Немцы за нами охотятся уже не первый год, а мы их всегда обходим. Больше десяти составов пустили под откос, действуем по всему району, потому что у меня в отряде все ребята местные и эти леса знают как свои пять пальцев. А взрывному делу уже я их обучил, раньше мне доводилось закладывать шашки. Когда строили плотину, то яму под запруду взрывами вырыли. Нам теперь и через линию фронта переправляют тол, проволоку, все, что нужно. Раньше как было: вручную сами делали – взрыватель, начинку. Из патронов от охотничьих ружей порох добывали, чтобы самоделки мастерить. Или приходилось к немцам в закрома лезть за динамитом, столько тогда полегло ребят, охрана перестреляла. Эх, когда уже эта проклятая война закончится…

Дерябин тяжело вздохнул, он не в силах был выразить горечь, что поселилась на сердце. Вместо того чтобы нянчить внуков, заботиться о своей семье, он каждый день с замиранием сердца ждал ребят с вылазок в стан врага. Кузьма помнил каждого парня или девушку в лицо, что побывали под его началом, их смех, светлые юные лица. А теперь они лежали в могилах, отдав только начавшуюся жизнь в сражении с врагами Родины. И мысль эта разрывала сердце старика, жгла невыносимой болью днем и ночью.

Разведчик положил руку на плечо старику, ощутил под тканью тонкое, изможденное тяжелой жизнью тело:

– Потерпеть надо, скоро уже. Наступает Красная армия, гонит Гитлера прочь. Давай-ка лучше, дядя Кузьма, над другим подумаем. Если будет приказ – пустить состав под откос, тот самый, с важным грузом, как узнать, когда он пройдет? И где лучше организовать диверсию, чтобы она наверняка удалась?

Старик задумчиво принялся теребить бороду:

– На железной дороге слишком много охраны, надо проверить, до какого участка немцы выставили цепь.

– Нет у нас времени, Кузьма, – возразил разведчик. – Груз уже идет по железной дороге, счет на часы. Надо действовать как можно быстрее, пока немцы не выполнили задуманное.

Старик прищурился и предположил:

– Танки везут? – На удивленный взгляд разведчика махнул рукой. – Уже приходил сюда такой состав, тогда тоже выставили под сотню автоматчиков вдоль насыпи рядом со станцией. Не получилось у нас в тот раз подобраться к насыпи, всех мальчишек, что участвовали в операции, повязали и потом повесили в назидание другим. – Он покачал головой. – Нельзя туда лезть, слишком опасно. Танки пойдут по дороге, потом через мост, если в сторону фронта. Мост и подъезд к нему можно заминировать и рвануть, когда пойдет колонна. Там и охраны сейчас меньше. Только здесь несколько мостов, надо знать, куда направится колонна.

– В Ракитное, – не выдержал Шубин и заговорил горячо, понимая, что ждать приказа из штаба слишком долго. Здесь, на месте, разведчику было ясно, что действовать надо незамедлительно. Ведь для организации диверсии надо проделать большую подготовительную работу: доставить шашки, снять часовых, установить растяжки, и на всю операцию отведено меньше суток.

Старик сокрушенно покачал головой в ответ на его напористую речь. Он знал – осуществить замысел почти невозможно. Далековат от их лесного лагеря поселок – в нескольких десятках километров. Дотащить туда шашки за несколько оставшихся до рассвета часов не получится. Договорить партизан и разведчик не успели, приблизилось время сеанса связи со штабом.

Снова пищали помехи в эфире, а юная радистка торопливо делала пометки на куске березовой коры. Едва она закончила, Глеб подставил под лунный свет значки, чтобы прочитать шифровку: «Приказ капитану Шубину. Совместно с партизанским отрядом