Кустари и Рокфеллеры - Эдуард Омаров

Искажения начинаются уже с источника информации, который сначала сам формулирует ее на бессознательном уровне. Второй уровень искажения – передача через речь, вербалику. Вспомните фразу: «Ой, я не то хотел вам сказать. Вы не так меня поняли!» Звучит она чаще всего в ситуациях, когда человек словами сказал одно, а другими средствами – невербаликой, то есть темпом речи, интонацией, мимикой, жестами, – передал совсем другое. И чаще всего это «другое» – те самые скрытые (имплицитные) представления говорящего о предмете разговора, которые он, может быть, и сам не осознает. И знающий человек эти представления считывает с той или иной степенью легкости.

Кстати, о невербалике. В процессе передачи информации вербалика, то есть непосредственно речь, играет не такую уж большую роль: что-то около 10%. Примерно 90% – это невербальная и интонационная часть общения, представляющая собой одно большое искажение информации. Хотя часто это искажение является тем, что мы действительно – или бессознательно – имели в виду.

Думаете, искажение информации заканчивается после ее передачи говорящим? Вовсе нет. Потому что дальше вступаем мы – те, кто слушает. Сначала информация поступает к нам, попадает в оперативную память, и мы подключаем всю свою сенсорику. Как правило, для полного анализа новой информации нам не хватает данных, и мы вытаскиваем дополнительные из долговременной памяти, и так каждый раз: при нехватке данных из подсознания достается то, что было вытеснено туда из оперативной памяти. Все это происходит мгновенно, на бессознательном уровне. То есть к пониманию новой информации мы подключаем данные, имеющиеся у нас в онтогенезе, часто к данной информации отношения не имеющие, но влияющие на то, в каком виде она осядет в нашей голове, в нашем сознании.

А потом ведь мы должны выдать что-то в ответ? И мы начинаем передавать уже нашу собственную информацию, применяя и все описанные выше инструменты искажения. Что же в итоге остается от идеи, которую хотели выразить оба участника разговора? Ровным счетом ничего. Поэтому неудивительно, что возникает такое количество интерпретаций.

Собственно, именно по этим интерпретациям, искажениям можно более или менее «прочитать» человека и даже вычислить, является ли он успешным. Достаточно поговорить с ним и попытаться услышать его скрытые, то есть действительные представления о себе самом и об успешности, и посмотреть, как он вербализует их.

Особенность успешных людей в том, что они более эффективны в коммуникации: они ясно и точно формулируют свое сообщение и принимают встречное. Ловят оттенки и полусмыслы: отличают истинное сообщение, переданное невербальным или вокальным (голосовым) путем, от ложного, переданного словами. Такой эффективный процесс транслирования и приема сообщений – энергосберегающий.

Сообщение успешного человека – короткое и четкое. Он, как правило, говорит весьма конкретно, кинжально. Может сформулировать то, что хочет сказать, в трех-четырех словах, оперируя при этом известными «земными» категориями: цифра, число, килограмм, минута.

Сообщение неуспешного – запутанное и длинное, дающее множество возможностей для интерпретаций. Он «растекается мыслью по древу», любит обобщать и оперировать глобальными и неконкретными категориями: все, везде, много. Вообще чем глобальней цели ставит перед собой человек (завоевать полмира или жениться на королеве), чем больше и витиеватей, через сложносочиненные предложения, образы и символы, говорит о своей цели, тем меньше успешности в нем можно заподозрить.

Пример: два начальника отправляют своих подчиненных за мандаринами. «Нужны какие-нибудь… ну, такие… какие-нибудь вкусные, в общем», – скажет первый. «Мандарины, абхазские, два килограмма», – скажет второй. Думаю, несложно догадаться, какой из двух начальников успешней в коммуникации, а следовательно, и в жизни.

Одно из правил, которое я вывел сам для себя: хочешь узнать, успешный или нет человек перед тобой, – поговори с ним о его целях. Спроси, чего он хочет добиться. А потом слушай, как и сколько он говорит, какие слова выбирает и в какие конструкции их складывает.

Причем надо понимать, что в этом деле много нюансов и тонкостей. Не стоит записывать человека в потенциально неуспешные только потому, что он не умеет формулировать свою цель вербально. Разговаривая на языке аналогий, можно привести в пример такую ситуацию: если у человека есть травма позвоночника, то какая-то другая часть организма компенсаторно берет на себя часть нагрузки. В нашем случае одна недостаточно развитая компетенция может компенсироваться другой. К примеру, человек не способен эффектно выступать с трибуны, зато умеет готовить хорошие письменные доклады. Предприниматель, занимающийся строительством, не может связать двух слов, но там, где он работает, умение красиво говорить, в общем, и не требуется. Его подчиненные (а строительство – бизнес довольно-таки брутальный) понимают на другом уровне, тут мысль доносится не словами, а как раз невербаликой – интонацией, мимикой, жестом, паралингвистикой.

Но вообще быть успешным предпринимателем и неважным коммуникатором – это скорее исключение, чем правило. Потому что коммуницировать нужно в трех плоскостях: вверх, вниз и по горизонтали – то есть с начальством, подчиненными, партнерами. Это три разных языка, три разных формата. Можно сравнить такую сложную коммуникацию с тройкой лошадей, которые скачут ровно и быстро, если все три животных – в хорошей форме. Захромает хотя бы одна лошадь – движение тут же замедлится, если не остановится вовсе.

Искажения информации происходят не от злого умысла. Редко когда человек действительно осознает, что делает, как бы говоря себе: пожалуй, пойду создам о себе ложное впечатление, постараюсь показаться лучше, чем я есть. Конечно, нет. Дело в том, что мы действительно как-то иначе себя видим и представляем. Иногда мы находимся во власти самообмана и неких убеждений, в которые заставили себя поверить.

Но порой случаются интересные проколы: вот перед нами хороший человек, и вроде бы ничто не мешает общаться с ним, дружить. Однако мы его почему-то избегаем. Почему? Потому что где-то он не попал в наши глубинные представления о том, что такое «хороший человек». Он соответствует каким-то внешним, формальным признакам, которые мы принимаем умом, но не можем принять сердцем. И даже не осознаем, что это неприятие; просто, когда мы думаем, позвать ли этого человека в гости, что-то внутри нас говорит четкое «нет», нас же самих и удивляя: «А чего это я? Человек-то вроде хороший…»