Как преодолеть чувство беспокойства - Дейл Карнеги

Тетя Эдит дорого заплатила за свое раздражение и злопамятность. Она потеряла душевное спокойствие.

Когда Б. Франклину было 7 лет, он сделал ошибку, о которой помнил 70 лет. Тогда ему безумно хотелось иметь свисток. Он зашел в магазин игрушек и выложил все свои деньги на прилавок, попросил свисток, даже не поинтересовавшись ценой.

«Когда я пришел домой, — писал он своему другу 10 лет спустя, — я стал расхаживать по своему дому и свистеть, очень довольный своей покупкой. Но когда старшие братья и сестры узнали, что я заплатил за свисток гораздо больше, чем он стоил, они подняли меня на смех. Я от досады заплакал».

Годы спустя, когда Франклин стал всемирно известным и был послом США во Франции, он еще помнил этот случай.

«Когда я стал взрослым, — рассказывал Франклин, — и увидел поступки людей, то понял, что много, очень много людей платят слишком дорого за приобретение свистка. Короче говоря, что большая часть несчастий человечества обусловлена неправильной оценкой ценности вещей, тем, что они слишком дорого платят за свисток».

Как написано в британской энциклопедии, Лев Толстой последние 20 лет жизни был самым почитаемым человеком в мире:

С 1890 по 1910 год нескончаемый поток почитателей совершил паломничество в ясную поляну, чтобы взглянув на его лицо, услышать звук его голоса, дотронуться до его одежды. Каждое слово, которое он произносил, записывалось. Но что касается жизни, — обычной жизни здесь Толстой проявлял меньше здравого смысла в свои 70 лет, чем Франклин в 7 лет! У него вообще не было здравого смысла. Вот, что я имею в виду.

Толстой женился на девушке, которую очень любил, они были счастливы так, что вставали на колени и просили у бога, чтобы он продлил, как можно дольше, их неземное блаженство. Но Софья Андреевна была по натуре очень ревнивой. Она переодевалась крестьянкой и следила за каждым шагом мужа, даже во время прогулок в лесу. У них вспыхивали ужасные ссоры. Она стала ревновать его даже к собственным детям. Однажды схватила ружье и прострелила фотографию своей собственной дочери. Она каталась по полу с бутылкой опиума около рта и грозилась совершить самоубийство, в то время как дети, забившись в угол, кричали от страха.

А что делал Толстой? Я не виню его за это — он ломал мебель, он был достаточно раздражен? Но он делал хуже. Он вел личный дневник. Дневник, в котором все вину возложил на жену. Это был его «свисток»! Он хотел, чтобы грядущие поколения оправдали его и возложили всю вину на его жену.

А что делала жена в ответ на это? Она, конечно, вырывала страницы из дневника и сжигала их. Она начала вести свой дневник, где считала его негодяем, Софья Андреевна написала даже роман «Кто виноват?», в котором представляла своего мужа дьяволом, а себя — святой. И что в результате? Почему эти два человека превратили свой дом в то, что Толстой называл «сумасшедшим домом»?

Очевидно, было несколько причин. Одной из них было жгучее желание произвести впечатление на окружающих. Да, мы те потомки, о чьем мнении они беспокоились! А много ли мы задумываемся о том, кто из них виноват?

Нет, у нас достаточно своих проблем, чтобы тратить время, думая о Толстом. Вот цена, которую эти два несчастных человека заплатили за свисток! 50 лет жизни в аду — только потому, что ни у одного из них не нашлось здравого смысла сказать: «Остановись!» Ни один из них не сказал: «пора немедленно остановиться. Мы растратим жизнь. Сейчас же скажем: довольно».

Я твердо верю, что знание реальной меры вещей, является величайшим секретом обретения спокойствия. И я уверен, что мы можем избавиться от 50 % огорчений, если однажды установим для себя золотое правило определять, какие вещи представляют для нас жизненную ценность.

Итак, чтобы изжить привычку к чувству беспокойства прежде, чем она поломает вас, возьмите на вооружение пятое правило:

Вовремя остановитесь и задайте себе три вопроса:

1. Насколько действительно важна вещь, о которой вы беспокоитесь?

2. В какой момент должен я сказать «остановись!» В отношении дела, вызывающего беспокойство, и поставить точку?

3. Сколько я плачу за этот «свисток»? Не заплатил ли я уже больше, чем он того стоит!?

Глава 11

Не пытайтесь «пилить опилки»

Когда я пишу эту фразу, я могу выглянуть из окна и увидеть следы динозавра в моем саду — следы динозавра, отпечатавшегося в глине и камне. Я купил эти следы в музее Пибоди Йельского университета; у меня есть письмо от хранителя музея, и в нем говорится, что эти следы были сделаны сто восемьдесят миллионов лет назад. Даже самому круглому идиоту не пришло бы в голову пытаться вернуться на сто восемьдесят миллионов лет назад, чтобы изменить эти следы.

Однако это было бы не более глупо, чем испытывать беспокойство по поводу того, что мы не можем вернуться обратно и изменить то, что произошло сто восемьдесят секунд назад, — а многие из нас именно так и поступают. В самом деле, мы можем стремиться как-то изменить результаты того, что случилось сто восемьдесят секунд назад, но, по всей вероятности, мы вряд ли в состоянии изменить то событие, которое тогда произошло.

Существует лишь один способ в этом мире извлекать пользу из прошлого — он заключается в спокойном анализе наших прошлых ошибок, чтобы никогда не повторять их в будущем, а затем следует полностью забыть о них.

Я убедился в том, что это действительно правильно. Но всегда ли у меня хватало мужества и ума осуществлять это на практике? Чтобы ответить на этот вопрос, позвольте мне рассказать вам об одном фантастическом случае, который произошел со мной много лет назад. Случилось так, что более трехсот тысяч долларов, которые были у меня в руках, оказались выброшенными на ветер, и я не получил ни цента дохода. Дело было так: я решил организовать широкомасштабное предприятие в области обучения взрослых, открыл филиалы в различных городах страны и не жалел денег на накладные расходы и рекламные объявления. Я был настолько занят преподаванием на курсах, что у меня не было ни времени, ни желания заниматься финансовыми вопросами. Я был слишком наивен и не понимал, что мне требовался умный и проницательный управляющий, который руководил бы моими расходами.

Наконец, примерно год спустя, я обнаружил отрезвляющую и поразительную правду. Я понял, что наш огромный денежный вклад в организацию курсов не принес ни одного цента дохода. Узнав об этом, мне следовало сделать две вещи. Во-первых, мне следовало иметь здравый смысл поступить так, как поступил Джордж Вашингтон Карвер, негритянский ученый, потерявший сорок тысяч долларов, когда банк, где находился его вклад, обанкротился. Это были сбережения всей его жизни. Когда кто-то спросил его, знает ли он о своем полном разорении, он ответил: «Да, я слышал об этом». Затем он спокойно продолжал читать лекцию. Он полностью вытеснил эту потерю из своей памяти и никогда больше не упоминал о ней.

Во-вторых, мне следовало бы сделать следующее: я должен был проанализировать свои ошибки и извлечь из них урок на всю жизнь.

Говоря откровенно, я не сделал ни того, ни другого. Вместо этого я измучил себя беспокойством. Месяцами я находился в удрученном состоянии. Я потерял сон и похудел. Вместо того, чтобы извлечь урок из этой огромной ошибки, я снова затеял то же самое и опять потерпел фиаско, только меньшего масштаба!

Неприятно признаваться во всей этой глупости; но я понял много лет назад, что «легче научить двадцать человек тому, что следует делать, чем самому стать одним из двадцати, воспринявших мои поучения».

Очень жаль, что мне не довелось учиться в школе имени Джорджа Вашингтона в Нью-Йорке в классе мистера Брэндуайна, того самого учителя, у которого обучался Аллен Сондерс.

Мистер Сондерс рассказал мне, что преподаватель курса гигиены мистер Брэндуайн дал ему один из самых ценных уроков в его жизни. «Я был еще подростком, вспоминал Аллен Сондерс, рассказывая о себе, — но я уже тогда имел склонность беспокоиться по всякому поводу. Я обычно нервничал и переживал из-за сделанных мною ошибок. Когда я сдавал на проверку письменную экзаменационную работу, я не спал всю ночь и грыз ногти от страха, что провалюсь. Я постоянно переживал по поводу того, что сделал в прошлом, и сетовал, почему не сделал то или другое иначе. Мне все время казалось, что я что-то не так сказал и сделал.

Но как-то утром наш класс строем вошел в научную лабораторию, где нас ждал учитель мистер Брэндуайн. На краю его стола на видном месте стояла бутылка с молоком. Мы заняли свои места, и с удивлением уставились на бутылку, не понимая, какое отношение она имела к уроку гигиены. Вдруг мистер Брэндуайн встал и швырнул бутылку с молоком в раковину. Бутылка разбилась, и молоко вылилось. А он крикнул: „Не плачьте из-за разлитого молока! Потерянного не воротишь!“