Ирландская принцесса - М. Джеймс

Я оглядываюсь вокруг и вижу, что он прав. У Джейкоба на коленях соблазнительная блондинка в черном нижнем белье, а Квинт и Чарли оба почти в восторге наблюдают за сценой, где две девушки, темноволосая и светловолосая, танцуют вокруг шеста с грацией и мастерством, которые, я уверен, намного превосходят стрип-клубы, к которым они привыкли.

Я откидываюсь на спинку одного из черных бархатных диванов, потягиваю второй стакан виски и наслаждаюсь шоу. Все танцовщицы выходят в нескольких слоях нижнего белья, чувственно раздеваясь, пока не остаются с обнаженной грудью и не остаются в шелковых стрингах. Одна из них полностью обнажается, опускаясь на полный шпагат в передней части сцены, и я слышу, как Квинт стонет.

— Не спусти в штаны, — говорит один из мужчин, и Квинт бросает на него кинжальный взгляд.

— Я мог видеть каждый дюйм ее маленького обтягивающего…

Я не обращаю внимания на его протесты, наблюдая, как девушка, садящаяся на шпагат, грациозно поджимает ноги, покачиваясь на ногах, когда она идет обратно по сцене, ее идеальной формы попка двигается в такт музыке.

— Наслаждаешься шоу? — Справа от меня раздается мелодичный голос, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть великолепную рыжую девушку в черном нижнем белье, которая бочком пробирается к моему дивану. Я видел ее раньше, хотя она еще не танцевала, и она полностью одета для этого вечера. Ее полные, бледные груди приподняты в черном атласном бюстгальтере, соответствующие стринги прикрывают пространство между ног, которое, я предполагаю, гладкое и обнаженное, учитывая, насколько мала передняя часть стрингов, без намека на волосы. Поверх этого есть черный кружевной пояс с подвязками, поддерживающий непрозрачные черные чулки, которые спускаются по ее длинным стройным ногам до высоких каблуков на платформе, а поверх всего этого на ней черный шелковый халат, отделанный кружевом, оставленный распахнутым, чтобы я мог видеть намеки на все, что она может предложить.

Она перекидывает свои длинные, свободно вьющиеся рыжие волосы через плечо и присаживается на край моего дивана.

— Видишь что-нибудь, что бросается в глаза?

— Я мог бы сделать это и сейчас. — В тот момент, когда эти слова слетают с моих губ, я сожалею о них. Я пришел сюда сегодня вечером, планируя провести время с любой женщиной, кроме той, которая похожа на эту девушку… бледная, с мягко вьющимися рыжими волосами, большими зелеными глазами, окаймленными черными ресницами. Вид этих черных стрингов у нее между ног слишком хорошо напоминает мне те, которые я отодвинул в сторону, чтобы потрогать клитор Сирши в лондонском секс-клубе, пропитанный ее возбуждением, когда она умоляла меня позволить ей кончить.

Я не хотел думать о Сирше сегодня вечером. Я хотел думать о чем угодно, но только не о том, чтобы заглушить ту часть меня, которая думает, что я дурак, раз даю Лиаму хотя бы шанс забрать ее обратно, даже если это означает возвращение в Лондон. Сегодня вечером я планировал опробовать как можно больше женщин, чтобы напомнить себе, что Сирша всего лишь одна из миллиона женщин, а не одна из миллиона. Что я не такой глупец, как Лука или Виктор, чтобы позволить себе настолько влюбиться в одну женщину, что это может повлиять на мои решения, мой выбор, само мое будущее. И все же, словно по какой-то космической шутке, женщина, сидящая передо мной, могла быть сестрой Сирши, как будто какую-нибудь дочь О'Салливан могли застать в подобном месте.

Сиршу могли бы, нашептывает мой предательский разум. Она достаточно легко пошла в секс-клуб, как только я ее подзадорил. И однажды она была там… Я не хочу думать о том, что мы с Сиршей делали в той отдельной комнате, но как только эта мысль приходит мне в голову, ее невозможно вытеснить. Воспоминание о том, как я приковывал ее наручниками к скамейке, шлепал по раскрасневшейся заднице, как ее тугая маленькая дырочка сжималась вокруг моего пальца, когда она кончала, все время краснея от смущения и удовольствия…

— О, ты, конечно, хочешь. — Рыжеволосая соблазнительно улыбается, ее рука скользит вверх по моему бедру к тому месту, где мой член начал набухать, его выпуклость стала более отчетливой под моими брюками от темного костюма. — Мм, я рада, что пришла посидеть рядом с тобой. Твоя невеста счастливая женщина.

— Давай не будем говорить о ней, — резко говорю я. У меня вертится на кончике языка сказать ей, чтобы она ушла, и прислала кого-нибудь другого, но почему-то я не могу заставить себя сделать это. Как будто какая-то извращенная часть меня хочет страдать, смотреть, как эта девушка выступает для меня наедине, и представлять, что это Сирша, это своего рода воображаемое самобичевание.

Она хорошенько меня блядь оттрахала.

Я вижу, как Джейкоб встает, и пышнотелая блондинка с ухмылкой ведет его обратно в одну из частных комнат. Рад, что кто-то хорошо проводит время, мрачно думаю я, когда рука рыжей застывает, едва коснувшись моего члена, который с каждой секундой становится все тверже от совокупного чувственного ощущения танцующих женщин, густого запаха духов и возбуждения в воздухе, и ее руки на моей ноге.

— Хочешь пойти со мной в приват? — Кокетливо спрашивает она, ее пальцы потирают внутренний шов моих брюк, и я, скорее всего, скажу ей "нет". Не только из-за ее сходства с Сиршей, но и потому, что впервые в своей жизни я не испытываю голодного желания, которое обычно испытываю в таком месте, как это, где нет ничего, кроме красивых женщин, ожидающих, когда я озвучу эти желания.

В последнее время, когда я думаю об удовольствии, я думаю о моей предстоящей первой брачной ночи с Сиршей и о том, как сильно я хочу наконец погрузить в нее свой член, и чтобы между нами не осталось никаких барьеров или ожиданий остановки. Брачная ночь, которую я теперь подверг опасности, предложив Лиаму шанс все исправить. В конце концов, это то, что заставляет меня бросить взгляд на рыжую, позволяя моему взгляду потемнеть от вожделения, когда я поднимаюсь на ноги.

— Пойдем, — говорю я ей, и она широко улыбается мне, прежде чем взять мою руку в свою более мягкую и повести меня обратно к залам с шампанским.

Комната, в которую она меня ведет, маленькая и уютная, по-прежнему выдержана в черно-белой цветовой гамме, с приглушенным освещением и тактильными тканями из роскошного бархата и кожи, которые так и просятся, чтобы к ним прикоснулись, как и к великолепной женщине передо мной. Сцена находится так близко к бархатным креслам в форме луны, что я почти могу дотронуться до нее, когда она поднимается на нее после того, как твердой рукой усадила