Храм ночи - Донован Фрост

— Ну, Митра им там не поможет, — решительно сказал Конан, топнув ногой, а Ройл, подошедший сзади, и услышавший последние слова, уверился в своих подозрениях. — Так что там с этим сетовым отродьем в кольчуге?

— Там, в восточной части урочища, есть такой ручеек с весьма скользкими и крутыми бережками, к которым мы, было, прижали главаря банды и с ним еще троих.

— Неужели вы его? — с явной тревогой вскричал Конан.

Армледер и Ройл вопросительно подняли брови — столько было неподдельного сожаления в этом возгласе.

— Увы, нам это не удалось, мой король, — с некоторой задержкой проговорил капитан.

— Хвала Крому! — вскричал киммериец.

— Тем не менее, — с металлом в голосе произнес Армледер, придавая лицу то самое отстраненное выражение, — моя честь офицера Аквилонской Короны задета, и я без сомнения сведу с ним счеты в ближайшее время!

— Ха, а ты мне нравишься! — Конан вновь ожил, будто и не было жаркой схватки и пары-тройки лишних десятков лет за плечами. — Только вряд ли это тебе по силам. Есть у меня подозрение, что учил его один восточный мечник, которому вся ваша, да и моя, гвардия, что кабану стая комаров. Ну, да ничего, к мастерству надо еще прибавить и опыт, и силу. Итак, что там у тебя произошло у ручья?

Лицо капитана Черных Драконов оставалось столь же бесстрастным, однако слова короля задели его за живое — на скулах проступили красноватые пятна, грозя залить краской всю физиономию. Тем не менее, телохранитель принца сухо ответил:

— Когда он понял, что его настигают, то развернулся и крикнул своим, чтобы отступали. Потом он бросился на нас. Один. Место было топкое, да и кони успели разогнаться, так что в ближнем бою он сразу получил преимущество. Подсек ноги одной лошади, другой, загородился трупами… Словом, я потерял троих убитыми, да несколько коней он покалечил, словно мясник…

— Что ж вы его пиками вашими оттуда не выковыряли? — спросил Ройл.

Гвардеец не удостоил его и взглядом.

— Этот змей перерубал древки, словно метлы городских мусорщиков, даже мою пику, а у меня-то древко было окованным. И все это легкими сабельками. Пришлось спешиться и брать его в кольцо.

— Молодец! — воскликнул Конан, и ни у кого не было сомнений, к кому относилась данная похвала.

— Наконец я до него добрался, и мы скрестили клинки. Мне даже удалось его ранить…

— Куда? — быстро спросил король.

— В левую кисть, но, кажется, вскользь, он даже не уронил оружия, только старался парировать другой рукой, и все. И тут из чащи налетели его дружки. Полезли с разных сторон, словно овцы на убой. Мы покрошили пятерых или чуть больше, но меня уже оттеснили от вожака, и он растаял в чаще. Следом юркнули и оставшиеся в живых. Я не рискнул спешивать и отправлять в непролазный лес бойцов.

— А зря, — перебил его Ройл с досадой, но Конан зыркнул на него, и ветеран унялся. — Мои кавалеристы больше приучены вести бой в седле, кроме того, они без сомнения ломились в сторону немедийской границы, словно раненые лоси.

— Капитан, сколько у вас здесь людей? — спросил король, судя по всему, весьма довольный допросом.

— Со мной прибыл полувильд при заводных конях. Убитыми и ранеными десять человек ровно. — При словечке из лексикона выпускников Бельверусской военной академии Ройл скривился и сплюнул:

— Половина вильда — это сотня, не так ли, мой любитель немедийских выкрутасов? Минус десяток убитыми и ранеными, минус еще десяток, чтобы сопроводить пленных, минус еще десяток, чтобы перерыть лагерь, тут должна быть часть добычи этих псов. Итого — остается семьдесят рыл, мой король.

Армледер стал совершенно пунцовым. Рука его потянулась, было, к палашу, но затем собралась в кулак и устремилась в челюсть следопыта. Ройл еле успел отшатнуться. Вывихнутая нога подвернулась, и ветеран полетел в грязь, оглашая лес отборнейшими богохульствами. Однако гвардеец уже пришел в себя и обратился к киммерийцу, весьма снисходительно созерцающему все происшедшее:

— Мой король, я готов понести любое наказание. Оскорбление офицерского звания низшим чином не оправдание для самоуправства в присутствии августейшей особы.

Конан скорчил такую гримасу, словно у него неожиданно заболело три или четыре зуба.

— Капитан, ты приобретешь славу полного болвана в глазах своего короля и вон тех рогатых «нижних чинов», если будешь еще нести такую чушь. Прибереги все это для дворцовых стен и ушей своего принца, а тут, в лесу, скоро птицы начнут дохнуть на лету от твоих великосветских манер. И ты, Ройл, не сверли капитана красным глазом — тебе что, ни разу в рыло не давали?

— Да он и не попал, — весело произнес Иллиах, помогая подняться следопыту. — Одно слово, чернокафтанник.

— Стоп, стоп, а ну-ка прекратить, — гаркнул Конан, уголком глаза уловив, что Армледер воинственно шагнул к «эйнхерию». — Тут вам не тарантийская мостовая, и не кабак. Хотите подраться? Будет вам драка. Капитан! Отрядите десяток из вашего, Кром, полувильда, хоронить павших и сжигать падаль, еще десяток — для сопровождения раненых и быстрого обыска лагеря. Пусть потом направляются в расположение пограничной заставы. Остальные семьдесят рыл — к немедленному построению.

— Мой король, на немедийской стороне сильный гарнизон, — умоляюще произнес Ройл, которому уже помогли подняться.

— А тебя, старая пограничная крыса, никто в поход и не берет. Ковыляй с бравыми гвардейцами к моему сынку, сообщи ему, что я прихватил его Драконов и охочусь на кабанов, или… цапель. Перчаточки-то соколиные у нас с капитаном есть… — хохотнул киммериец.

— Вот и вся благодарность за десятилетия службы, — пробурчал Ройл. — Если там не будет меня, то ты, Конан, чего доброго, еще кинешься наступать на Бельверус, даже толком не обсохнув от купания в той луже у оврага.

— Не ворчи, а лучше докладывай, сколько там немедийцев, за перевалом. — Конан повелительным жестом пресек попытки вмешаться удивленного гвардейского капитана.

— Полсотни конных пикинеров, столько же арбалетчиков, десятка три следопытов из местных, два десятка тяжелой пехоты — морд, значит, не меньше ста. Ну, баллисты там, самострелы на стенах, рогатки вокруг лагеря — вот капитан лучше меня разбирается, как они свои укрепленные лагеря оборудуют. Я-то его только издалека видел. Многовато, а?

— Ну, все они из лагеря нам навстречу не пойдут, — рассудительно вмешался ванир.

— Точно, — задорно проговорил Иллиах, косясь одним глазом на Армледера, которого всего передернуло при виде того, как телохранители и простой ратник разговаривают с Золотым Львом. — Тяжелозадная пехота останется за стенами, половина арбалетчиков, наверное, тоже. Это уже минус четыре десятка…