Ярость Сокола - Вячеслав Шалыгин

Геннадий снова заглянул в подъезд. В нем было тихо, как в склепе. Даже самые любознательные жильцы не рисковали высовываться из квартир до прибытия милиции. Это было Евстратову на руку. Он быстро поднялся на злосчастный пятый этаж и осторожно вошел в квартиру.

Пыль частично осела, а частично улетучилась со сквозняком в разбитое окно. В связи с этим картина разгрома с каждой секундой становилась все более четкой даже в темноте. Впрочем, темнота не была полной.

С улицы лился свет луны и фонарей, а из подъезда светили галогенные лампы.

Евстратов шагнул в сторону кухни, под ногами захрустело стекло — где-то здесь раньше висело зеркало. Полковник сделал еще шаг, под ногой чавкнуло. Останки Зинчука? Второй раз вляпался. Преследует старый друг, что ли, хочет досказать, что не успел? Геннадий себя одернул. Хреново все, от и до, это факт, не требующий доказательств, но это не повод сходить с ума.

На следующем шаге Евстратов неожиданно споткнулся и упал на четвереньки. Только оказавшись в этом неудобном положении, он понял, что на самом деле вовсе не споткнулся, а получил удар в живот. Следующий удар пришелся в плечо, и Геннадий понял, что бьют его вовсе не кулаком или, допустим, палкой, а пулями из бесшумного оружия. Просто бронекостюм превращает расстрел в относительно безобидные салочки.

— Алло, гараж! — Полковник на всякий случай плюхнулся на пол. — Свои!

— Гена?

— Нет, Чебурашка. — Евстратов поднял голову. — Ты живой? Климов, чего молчишь?

— Живой. — Из полумрака разрушенной кухни выполз Вася с «грачом-МБ» в руке. — На меня во-от такой кусок стены рухнул, и ничего, представляешь?

— Еще как представляю.

— Погоди, а ты-то как уцелел?! Я думал, все, кранты. С пятого этажа вниз башкой… или, погоди, ты тоже в бронекостюм успел нарядиться?

— Успел, но повезло иначе. За дерево уцепился. Вставай. Наемники умотали, и нам бы не мешало. Сейчас сюда менты нагрянут.

— Надо проверить там… в комнатах.

— Сначала здесь. Где девчонка?

— Тут. — Примерно из того же угла, где прятался Вася, выбралась Тамара. — Я в порядке… тоже.

Голос у нее дрожал, но в целом держалась она молодцом, то есть молодкой… ну, короче, держалась. Достойно.

Тем не менее Евстратов приказал ей оставаться у входа. По комнатам они с Климовым прошлись вдвоем. Командир выяснял потери личного состава, а Вася — состояние материальной базы. Вернулись ни с чем.

Здание трое уцелевших оперативников покинули через черный ход. Пока спускались по лестнице, Евстратов в двух словах изложил план дальнейших действий, но, очутившись на улице, Геннадий был вынужден признать, что план придется изменить. В первую очередь его пункт «А» — связаться с оставшимися в живых членами группы, теми, кто должен был прибыть лишь к полуночи. Машина одного из этих ребят — с разбитыми стеклами и спущенными колесами — была припаркована с обратной стороны здания, прямо у запасного входа. Все трое опоздавших сидели в ней с простреленными затылками. Когда Вася осветил фонариком салон, Евстратову стало окончательно не по себе. За каких-то полчаса он потерял девятерых из одиннадцати подчиненных. И это еще не начав работать!

Серьезность намерений противника была очевидна. А еще было очевидно, что кто-то в Конторе ведет двойную игру.

— Кто, если о нашей группе знают лишь директор, Тимофеев и его ближайшее окружение? — резонно спросил Климов, когда полковник озвучил свои сомнения.

— Может, кто-то из окружения?

— Они в курсе общих дел, но частности известны только Тимофееву и директору. Зачем им разыгрывать спектакль, зачем все эти сложности?

— Незачем, — согласился Евстратов. — В чем же тогда проблема?

— А может, дело в «Неводе» и Системе? Может, мы о них не все знаем? Вот смотри, версия навскидку: раньше «Невод» видел только то, что можно узреть с орбиты, в диапазоне от инфракрасного до радиоизлучения. Широкий спектр, но не все. Система же способна внедрить своих роботов — то есть фактически шпионов — всюду, даже в самые хорошо экранированные закутки. Соедини возможности этих двух монстров — и получишь глобальную следящую систему без дураков и дырок. Вот уж кто будет видеть, чувствовать и осязать все на свете.

— Тогда у нас нет шансов, так?

— Есть. Ведь мы еще живы. И «дельта» твоя пока на ходу. И Лубянка на месте. И Денис с «трансформером» где-то на свободе. Короче, пока держатся наши защитные костюмчики, шансы у нас есть. Вот когда они порвутся, пойдем сдаваться, а пока…

— Машину вы тоже «С-четвертыми» замаскировали?

— А ты думал чем?

— Думал, вы умнее. Изобрели какой-нибудь хитрый прибор.

Они остановились у евстратовской «Мазды». Она действительно сохранилась в прежнем виде: с целыми стеклами и колесами. Геннадий осторожно открыл дверь и, буркнув насмешливо «конитива, дельта-сан», приказал машине завестись. «Мазда» завелась без малейших возражений. Защита из С4НП пока действовала.

— Ну, даст бог, вот так помаленьку и вырулим, — констатировал Климов. — Лейтенант Смолякова, как считаете, вырулим?

Девушка вздрогнула от неожиданности и стушевалась. Климов мягко подтолкнул ее к сдвижной дверце и кивком указал на заднее сиденье. Тамара покорно забралась в авто и сжалась на сиденье в комок. Было заметно, что ей очень хочется дать волю нервной дрожи и слезам и она ждет не дождется, когда спутники усядутся впереди. Мужчины не стали издеваться над взвинченной девушкой и поспешили занять свои места в машине. К тому же оставаться вблизи злосчастной высотки становилось опасно вдвойне. Кроме «Невода» в дело вмешалась милиция.

Ни с СБН, ни со стражами закона остаткам несостоявшегося спецотряда встречаться было невыгодно. И та и другая фирма теперь были подотчетны Главному.

Глава 6

Смену авто, на которой настаивал Питер, решили сделать в гараже тетушки Сары, очень удачно проживающей на юго-западной окраине Балтимора. Заодно у тети Сары можно было переодеть Фоули во что-нибудь более подобающее. Больничная пижама как-то не вязалась с путешествием, пусть и неформальным, даже почти нелегальным.

То, что парочка строила столь оптимистичные планы на ближайшее будущее, объяснялось просто: Питер и Дана расслабились, поскольку на протяжении всего пути из столицы их никто не преследовал и даже не попытался остановить. Фоули поначалу ворчал, что не верит в такую редкую удачу, но вскоре успокоился. Вернее, отложил сомнения до лучших времен, явно недалеких. За время поездки Питу стало гораздо лучше.

К моменту прибытия в Балтимор он чувствовал себя на твердую «си». Так он сказал Дане. Про себя Фоули называл состояние привычным русским удовлетворительно, то есть на троечку, как с глубокого похмелья. Учитывая, что после выхода из критического состояния прошло шесть часов, такой результат можно было считать невероятным прогрессом.

Восторги и попытки установить причину волшебного исцеления они с Даной по умолчанию опустили. Восторгаться было рано. Ведь нахлынувшая бодрость не являлась гарантией реального исцеления. Пит признался, что ощущает в новом состоянии какой-то подвох. С одной стороны, ничего не болит, голова работает нормально, конечности двигаются и не дрожат, но… у него нет никакой уверенности, что здоровья стало больше. У Фоули возникло странное ощущение, что остатки сил поместили под особую лупу и теперь они выглядят больше, чем есть на самом деле. Менее путано свои сомнения Пит описать не сумел, как ни старался. Он пробовал сравнить ощущения с вселением в чужое тело или облачением в особый, усиливающий все движения скафандр, но первый вариант Дане не понравился, поскольку от него веяло мистическим душком, а второй забраковал сам Пит. Теория внешнего усилителя не объясняла прозрачности мыслей, а также отсутствия у мистера Фоули головных болей и прочих симптомов, обязательно сопутствующих черепно-мозговой травме.

Но, так или иначе, Питу стало лучше, и это было важнее всего. Женщина с инвалидом на руках легкая добыча. А вот парочка вполне бодрых беглецов-агентов АН Б дело другое. Кто бы ни старался сейчас завладеть их скальпами, его задача серьезно усложнилась.

К дому тетушки Дана решила подъехать с тыла, по узкой улочке с односторонним движением. Почти у цели дорогу «Каравану» перегородил пикап соседей, грузивших какие-то коробки, но Дана не огорчилась. Они с Питом примерно так и планировали: остановиться неподалеку, разведать обстановку и уж после принимать решение — наведаться к тетушке Саре или двигать дальше. На первый взгляд, задний двор тетиного дома был свободен от притаившихся в засаде полисменов или загадочных людей в штатском. Дана уже взялась за ручку двери, но Фоули придержал ее за плечо.

— Перед домом стоит полицейская машина.