Не чужие (СИ) - Вильде Арина

— Моя чёрная полоса закончилась, так что ты со мной теперь в полной безопасности, — пытаюсь пошутить я, но Давид шутку не оценивает. Все так же сосредоточенно смотрит на дорогу и напряжённо сжимает пальцами руль.

Остаток дороги мы проводим почти в молчании. Перекидываемся несколькими ничего не значащими фразами, ловим короткие взгляды друг друга и делаем вид, что слушаем музыку, хотя на самом деле я даже не могу сказать, какая песня звучала перед треком, что играет сейчас.

Атмосфера между нами накалена. У меня вообще создаётся ощущение, что Давиду неприятно общение со мной, но я быстро выбрасываю эту мысль из головы. Ведь иначе он не позвал бы меня на свидание.

— Это же свидание? — на всякий случай уточняю я, поражаясь своей смелости.

— Как пойдёт, — загадочно усмехается Давид.

— Тогда где мои цветы? — ради шутки спрашиваю я и замечаю, как сжались челюсти мужчины. Решаю, что мне стоит и дальше держать язык за зубами, чтобы не испортить остаток вечера, ляпнув лишнего.

Проехав полквартала, Давид неожиданно сворачивает на обочину. Машины позади нас громко сигналят, я испуганно хватаюсь за ручку двери, пытаясь понять, в чем дело.

— Я сейчас, — резко произносит Давид, включает аварийку и покидает салон.

Он ёжится на холоде, куртка осталась в машине, на улице минусовая температура. Закуривает на ходу и направляется… в цветочный магазин. Черт, я ведь пошутила!

Лицо горит от стыда. Теперь он решит, что я избалованная и капризная папина дочка. Возможно, стоит позвонить ему и сказать, чтобы возвращался? Нет, лучше этого не делать.

Минуты кажутся вечностью, я чувствую, как мое тело бьет мелкая дрожь. Волнуюсь до чертиков. Я представляла себе наше свидание совсем по-другому, и мои мечты не имеют ничего общего с реальностью. В них мы целовались с Давидом прямо в машине, много шутили, а ещё выбрались за город, чтобы посмотреть на звёзды.

Мощная фигура появляется в дверях магазинчика, и я напряжённо наблюдаю за приближением Давида. В руках — букет ирисов, и на моем лице появляется лёгкая улыбка. Все же это свидание.

— Держи, — протягивает букет в мою сторону, и, когда наши пальцы соприкасаются, меня бросает в жар,

— Спасибо, они прекрасные. — Подношу к лицу цветы, чтобы вдохнуть их аромат, и прячу взгляд в ирисах. — Но не нужно было, я ведь пошутила, Давид, — смущенно улыбаюсь я и ловлю на себе его задумчивый взгляд.

Он смотрит на меня безумно долго, словно решает сложную задачу. Я не решаюсь отвернуться первой. Букет в моих руках кажется безумно тяжелым, а губы Давида — привлекательными. Я сама не замечаю, как подаюсь вперёд. Наклоняюсь к нему всем корпусом и тянусь своими губами к его.

Глава 26. Лера

В первое мгновенье ничего не происходит. Губы Давида плотно сомкнуты. Он замер и не двигается. Никак не реагирует на мой внезапный порыв, но и не отталкивает меня.

Поэтому я смелею, провожу языком вдоль его губ, легко прикусываю его нижнюю губу, оттягиваю ее зубами. И когда уже решаю, что не добьюсь взаимности, Давид внезапно приоткрывает рот, а его пальцы зарываются в волосы на моем затылке.

Он фиксирует мою голову, медленно отвечает мне. Наши языки переплетаются, жесткая щетина царапает нежную кожу моего подбородка. В одну секунду целомудренный поцелуй превращается в нечто иное. Порочное и неудержимое.

Я забываю, как дышать, прижимаюсь к Давиду всем телом, желая оказаться еще ближе. Забываю о цветах в своих руках, обо всем забываю. Есть только это мгновенье, губы желанного мужчины, наши сердца, что бьются сейчас в унисон, и дыхание — одно на двоих.

Из моего горла вырывается стон. Ладонь Леонова ползет вниз по спине, поглаживает поясницу, он обхватывает обеими руками меня за бедра, я приподнимаюсь, желая пересесть к нему, как вдруг рядом с нашей машиной кто-то начинает громко сигналить — мы перегородили заезд во двор, — и момент улетучивается.

Давид резко отстраняется от меня. Кладет руки на руль, дышит рвано и часто. Я дрожу всем телом, пораженно смотрю на мужчину, жалея, что все так быстро закончилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мужчина берет себя в руки, переключает передачу и возвращается на дорогу. Кажется невозмутимым и безразличным. Ощущение, словно между нами вновь выросла пропасть. Как же сложно понять Леонова.

— Пристегнись, — хрипло произносит он, бросив на меня быстрый взгляд.

И вновь в нем нет ни тепла, ни намека на симпатию. Но то, что произошло между нами всего минуту назад, — прямое доказательство того, что я ему небезразлична.

— Да, конечно. — Дрожащими руками дергаю ремень безопасности, потом поправляю на себе одежду и вжимаюсь в кресло. — Чем ты недоволен? — спрашиваю я, осмелев.

— С чего ты взяла?

— Твое настроение так же переменчиво, как погода за окном. У меня создается ощущение, что ты никак не можешь определиться с тем, что чувствуешь ко мне. Ты то отталкиваешь меня, то обратно зовешь. Честно говоря, я запуталась, Давид. Я тебе нравлюсь или нет? Я спрашиваю это для того, чтобы понимать, как себя вести. И стоит ли снова пытаться тебя поцеловать.

Я чувствую в себе прилив уверенности. Вновь могу говорить с мужчиной на равных. Теперь почему-то не боюсь спугнуть его своим взрывным характером. Надоело притворяться хорошей, послушной девочкой. Хочу быть смелой.

— А ты как думаешь, Лер? Нравишься мне или нет? — не поворачивая головы в мою сторону, спрашивает Давид.

— Похоже, что да. — Пожимаю плечами и поглаживаю пальцами ирисы, которые успела помять во время поцелуя. — Но отчего-то сдерживаешь себя. Как в бане. — Мои щеки покрываются румянцем, стоит вспомнить о том, что произошло там. — Ты хотел меня, но оттолкнул. Это из-за нашей разницы в возрасте? — допытываюсь я, желая сегодня расставить все точки над «і».

— Возможно. Включи музыку погромче, Лер, — уходит от прямого ответа Давид, и больше сегодня я не решаюсь начать тему наших с ним отношений.

Мы бронируем дорожку на час. Переобуваемся, делаем заказ. Никакого алкоголя сегодня, Давид за рулем. Лишь кола, салат для меня и стейк для Леонова.

Мое имя на экране высвечивается первым, я выбираю шар, который по весу кажется мне подходящим, прицеливаюсь и изящно бросаю его на дорожку. По крайней мере, я очень надеюсь, что это выглядело именно изящно.

С замиранием сердца наблюдаю за тем, как шар быстро катится в направлении кеглей и выбивает сразу четыре. Неплохо.

С улыбкой на лице поворачиваюсь к Давиду и подмигиваю ему. Он странно улыбается в ответ. Поднимается со своего места и берет в руки шар.

Конечно же, Давид выбивает страйк. Меня охватывает азарт, мне так хочется победить, что, когда счет сравнивается, я по несколько минут настраиваюсь на каждый бросок.

— Страйк! — радостно прыгаю я и показываю Давиду язык, не думая, как это смотрится со стороны.

— Не так быстро, малышка, у меня есть еще десять минут, чтобы отыграться. — Леонов допивает колу, поднимается со своего места и направляется ко мне ленивой походкой.

Я думала, что все будет намного хуже, но оказалось наоборот. Мы весело проводим время, в основном болтаю я, конечно, но, по крайней мере, Давид поддерживает разговор, смеется над моими шутками и всячески пытается обыграть меня.

Час игры заканчивается тем, что победа достается ему. Я наигранно хмурюсь и изображаю глубокое поражение.

— Время так быстро прошло, может, еще на час закажем? — предлагаю я, не желая уходить отсюда. Потому что это означает, что наше свидание может закончиться.

Давид оглядывается по сторонам, сканирует взглядом пространство. Я боюсь, что он откажет, но мужчина предлагает другое:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Давай в бильярд сыграем? — кивком указывает в конец зала, где расположено несколько столов.

— Я не умею, — раздосадованно поджимаю губы.

— Там нечего уметь, я научу, — подмигивает Давид, и мы идем к стойке администратора, чтобы забронировать стол для игры в бильярд и сдать обувь для игры в боулинг.