Хоббит, или Туда и обратно - Джон Толкиен

Ничего лучшего хоббиту придумать не удалось, все его мысли вертелись вокруг еды — ведь он сам теперь мог в нее превратиться! Загадка была, как вы понимаете, «с бородой», так что Голлум, разумеется, знал ответ не хуже вашего.

— С-старье! — просвистел Голлум. — Зубсы! Зубсы, сокровище мое! Но у нас их только ш-шес-сть! И Голлум задал вторую загадку:

Без крыльев летает,Без пас-сти кусает, Без пальцев он с-свищетИ по с-свету рыщет.

— Минуточку! — воскликнул Бильбо. Он все еще не мог отделаться от мысли, что его вот-вот съедят. На его счастье, что-то похожее он уже слышал раньше; хоббит напряг свою память и сразу же вспомнил: — Ветер! Конечно, ветер!

Бильбо был так доволен собой, что тут же сочинил новую загадку («Пусть помучается эта подземная каракатица!» — подумал он со злорадством):

Сокрушался как-то разГлаз на синем поле,Увидав в низине глазНа зеленом поле:«Мы друзья, да вот беда —Не спуститься мне туда!»

— С-с-с-с! — зашипел Голлум.

Он жил под землей безвылазно уже много, много лет и почти забыл о подобных вещах, то есть в буквальном смысле забыл обо всем на свете. Но когда Бильбо уже начал надеяться, что это чучело так и не догадается, о чём речь, Голлум вспомнил, как много, много веков назад жил со своей бабушкой в норе на берегу речки, и…

— С-с-с-с, с-сокровище мое! — прервал он наконец молчание. — С-солнце и подс-солнух! Вот ш-што!

Как бы ни были заурядны эти «наземные» загадки, Голлума они порядком утомили. Кроме того, они напомнили ему о тех далеких днях, когда он был еще не так одинок, не так подл и гадок, и тем самым испортили ему настроение, хуже того — пробудили в нем голод. На этот раз он придумал загадку потрудней и пострашней:

Не уловиш-шь это ухом,Не отыщеш-шь это нюхом,Не дотронеш-шься рукой —Всякий он и никакой.

Залегает в звездных с-сферахИ хоронитс-ся в пещерах;Он начало и конец —С-смертного меча кузнец!

К несчастью для Голлума, Бильбо уже где-то слышал нечто в этом роде, а кроме того, за ответом не нужно было ходить далеко — он был повсюду.

— Мрак! — уверенно сказал хоббит, даже не наморщив лба и не почесав в затылке. И сразу же задал новую загадку:

Ларчик без ключа закрыт —Слиток золота хранит.

Бильбо решил просто выиграть время для того, чтобы в следующий раз придумать по-настоящему трудную загадку. А эту он считал совсем простенькой, несмотря на то что несколько переиначил ее на свой лад. Однако, против всяких ожиданий, она привела Голлума в явное замешательство. Он шипел, пыхтел, бормотал себе что-то под нос — и все не мог догадаться.

Бильбо начал терять терпение.

— Ну так как? — не выдержал он. — Судя по твоему пыхтению, ты, верно, решил, что речь идет о кипящем чайнике!

— Дай нам подумать. Пус-сть нам дадут подумать, с-сокровище мое!

— Ну? — повторил Бильбо после некоторой паузы, которую он счел вполне достаточной. — Говори!

И Голлум вдруг вспомнил! Вспомнил, как лазал когда-то по деревьям и разорял птичьи гнезда, а потом сидел на берегу реки и учил свою бабушку, учил бабушку, как высасывают…[53]

— Яйтс-со! — прошипел он, — Яйтс-со, вот ш-што это такое! И он задал новую загадку:

И не дышит, а живет,Жажды нет, а воду пьет,Холоднее, чем гранит,И в броне, а не звенит[54].

Голлум в свою очередь считал эту загадку совсем простенькой, тем более что ответ все время вертелся у него в голове, но предыдущая загадка про яйцо потребовала от него такого напряжения, что ничего лучшего никак не припоминалось. Однако Бильбо пришлось крепко поломать над ней голову, тем более что он всегда старался держаться от воды как можно дальше — если удавалось. Вы, наверное, знаете отгадку или уже догадались; но ведь вы сидите дома, в тепле и уюте, и никто не мешает вам сосредоточиться, не стоит над душой и не угрожает съесть вас. Бильбо сел на камень и разок-другой откашлялся, но на ум попрежнему ничего не приходило.

Вскоре довольный собой Голлум прошипел, обращаясь к самому себе:

— А оно вкус-сное, с-сокровище мое? С-сочное? А может, оно восхитительно х-хрустящее? — И Голлум уставился на Бильбо из темноты.

— Еще чуть-чуть, — взмолился хоббит, дрожа от страха. — Я же дал тебе в прошлый раз время подумать!

— Пус-сть оно поторопитс-ся, поторопитс-ся! — со значением прошипел Голлум и начал потихонечку вылезать из челнока на берег, подбираясь поближе к Бильбо. Но едва Голлум опустил в воду свою длинную перепончатую лапу, как оттуда выскочила перепуганная рыбка и упала на камни прямо к ногам хоббита.

— Ой! — воскликнул Бильбо. — Холодная! — И тут его Осенило. — Рыба! Рыба! — закричал он. — Это рыба!

Голлум был весьма раздосадован. А Бильбо, не теряя времени, тут же задал новую загадку, так что Голлуму не оставалось ничего другого, как вернуться в челнок и снова думать.

На одной без ног лежала,Рядом сели две на трех,И от двух с одной упалоКое-что для четырех.

Бильбо выбрал не самое подходящее время для этой загадки, но уж больно он торопился. В другой ситуации Голлум, пожалуй, и поломал бы себе голову в поисках ответа, но тут, когда речь только что шла о рыбе, это «без ног» он раскусил в два счета, а остальное было, как говорится, делом техники. «На одноногом столике лежит рыба, которую ест человек, сидящий на трехногой табуретке, а кости получает кошка» — таков ответ, и Голлум не замедлил его найти. После этого Голлум решил, что пришла пора спросить о чем-нибудь по-настоящему трудном и страшном, он немного помешкал — и вот какую он загадал загадку:

Вс-се ш-што ни попадя с-сожрет —Траву, кус-старник, зверя, птицу;Железо ржавое с-сгрызетИ камень с-сгложет по крупицам.И города, и горы рушит,И королей в объятьях душ-шит[55].

Бедный Бильбо сидел во мраке и перебирал в уме имена всех ужасных великанов и людоедов, о каких ему только доводилось слышать в разных страшных историях, но ни один из них не годился, так как не мог сотворить стольких бед сразу. У хоббита было ощущение, что ответ лежит где-то рядом и что он, Бильбо, ищет его совсем не там, где надо, но в голове у него словно что-то заклинило. Ему становилось все страшнее, а это, как вы понимаете, никак не помогало думать. Тем временем Голлум вновь начал вылезать из челнока. Вот он уже спустил ноги за борт и зашлепал к берегу… Бильбо увидел приближающиеся к нему из темноты бледные светящиеся глаза… Язык у него прилип к нёбу, во рту пересохло. Хоббит попытался крикнуть; «Дай мне время подумать! Дай мне время!» — но смог только жалобно пропищать: