Драконье лето - Олег Игоревич Кожин

друзей, он бросился по коридору, и маленький отряд поспешил следом. Там, в комнате, затаилось Нечто, трясясь от холода, голода и ран. Но под всем этим, Серый чувствовал, пряталось хитрое коварное самодовольство. Тварь насыщалась.

У входа в комнату липкая неизвестность оплела Серого, сделала беспомощным, как там, на чердаке. Он почувствовал себя мухой, со всего лету влипшей в паутину. Это длилось ровно секунду. На бегу Серый продрался, пробился сквозь свой страх, не дав мороку сформироваться в знакомое до дрожи высохшее мертвое тело. Зацепилась за порог нога, и Серый не вбежал – влетел в комнату и растянулся на полу, прямо у норы.

Подобрать иное название этому сооружению не получалось. Занимая все свободное пространство от стены до стены, скрученной воронкой уходила во тьму настоящая нора. Собранная из матрасов, выдранной мебельной обивки, из пиджаков и кальсон, полушубков и пуховиков, рубашек и маек. Из всей той одежды, что нашлась в шкафах у Сильвера. Где-то в этой груде лежала тварь и жарким летним днем содрогалась от холода.

Серый едва успел встать на четвереньки, когда нора всколыхнулась, оплыла, и из нее показалась странная конечность, увенчанная черным когтем. Следом еще одна, такая же длинная и несуразная. Раздвигая гору грязной одежды, существо протиснуло наружу уродливую морду с полным рядом кривых зубов, и Серый наконец понял.

Они были правы. Все, кто видел тварь, были правы. Вывернутые ноздри, морщинистая кожа, клыки, выпирающие из-под тонких губ, короткая седая пакля свалявшейся шерсти на черепе – в темноте она могла показаться древней старухой, ночной ведьмой. Слепые глаза застыли двумя огромными белыми полусферами. Конечности распахнулись, хлопнув кожистыми перепонками – расправились драконьи крылья, не такие большие, как казалось тогда, на чердаке, но внушительные. Следом появились короткие задние лапы с острыми крючьями когтей.

И в то же время – все они ошибались. Перед внутренним взором Серого мельтешили чудовищные образы – мертвец, дракон, ведьма, зверо-ящер, кракен, мохнатый оборотень, бледный вампир и тысячи, тысячи уродливых, мрачных, жутких ликов. Ни один из них не успевал оформиться, стать реальным хотя бы в глазах смотрящего – существо слишком ослабло, но даже от этой мешанины хотелось кричать или бежать отсюда как можно дальше, но Серый знал: нельзя. С улицы из-за балконной двери доносились жалобные крики тети Светы – она искала свою дочь. Жизнь Симы теплилась где-то там, под разорванными одеялами и воняющими испражнениями матрасами, и от него, Серого, зависело, погаснет она или разгорится вновь.

Покрытое короткой шерстью рыло приблизилось к Серому. За рядом кривых зубов заклокотало звериное горло. Нечем было ответить, нечего противопоставить, кроме голых рук и отчаянной ярости. Не помня себя, не понимая, что это он, здесь и сейчас, совершает чудовищную глупость, Серый зарычал и вцепился твари в шерсть на морде.

Неслышный визг исполосовал нервы, как тогда, на чердаке. В ухе Серого словно лопнула пробка, и теплая влага побежала по шее. Крыло сильнейшим ударом отбросило его к стене, и тварь чуть не распорола живот когтем. Воздух вышибло из легких. Кашляя, Серый принялся отползать к выходу, откуда, вопя громче отряда викингов, уже бежали друзья.

Вращаясь как лопасть вентилятора, пролетел зонт, ударил тварь рукояткой в грудь. Не теряя ни секунды, Тоха ловко перекатился по полу, увернулся от крыла и запрыгнул твари на спину. Подоспевший Жан без раздумий врезал тростью по уродливой морде, целя в глаза. Тварь завертелась, пытаясь избавиться от противников, и Серый понял, что ей это удастся. Силы оказались неравны. Он наконец рассмотрел ее во всех подробностях – огромную летучую мышь, ростом с невысокого человека, с толстыми волосатыми плечами, широкими крыльями и морщинистым старушечьим лицом. Даже с почерневшей раной в животе, ослабев от холода и кровопотери, тварь оставалась опасной и сильной. И, поняв это, Серый еще быстрее пополз к двери.

– Стой! – зарычал Тоха. – Куда?!

– Серый, помогай! – кликнул Жан, отбиваясь от когтя тростью.

– Сер-р-рый! Тр-р-рус! Дер-р-рись!

Но Серый уже вывалился в коридор. Кашляя и отплевываясь, держась за стены, добрался до кухни, где, он знал это совершенно точно, на стене висели абордажная сабля и два старинных, к сожалению, незаряженных пистолета. Серый сдернул саблю со стены и бросился обратно. Туда, где отчаянно дрались его друзья и хищно клекотал крылатый ночной кошмар.

– Разойдись! – заорал Серый, врываясь в комнату.

Дважды повторять не пришлось. Жан отпрыгнул в сторону, а Тоха, округлив глаза от изумления, соскользнул назад, утонув в горе тряпья. Тварь выпрямилась во весь рост, расправила крылья, на одно мгновение став по-настоящему огромной. Окровавленная морда раззявила пасть, яростно зашипела, поворачиваясь навстречу новой опасности. Черное тело колотил озноб, ему хотелось спрятаться обратно в гнездо, заползти поглубже, туда, где можно согреться, согреться наконец, обнимая крыльями теплое тело, высасывая из него жизнь… Все это Серый чувствовал, ощущал как свои собственные эмоции, и от этого ему даже было немного жаль это чудовищное создание, выпавшее в наш мир, который даже жарким летом казался ему холодным и неуютным.

Предательский линолеум подвел, и кеды все же разъехались. Падая, Серый отчаянно закричал. Неумело, так, что хрустнуло запястье, но сильно, широко, от самого плеча, рубанул саблей наискосок, сверху вниз. Свистнул воздух, и уродливая голова с глухим стуком покатилась по полу. Крылья взмахнули раз, другой, подняв ураганный вихрь. Обезглавленное тело задергалось, заметалось по комнате. Сбив с ног Тоху, оно метнулось к балкону, вышибло приоткрытую дверь и, звеня разбитым стеклом, рухнуло вниз на асфальт. Через минуту с улицы донесся звонкий женский визг. Кричала тетя Света.

Отрубленная голова укоризненно смотрела на своего убийцу закатившимися зрачками. Серый отпрянул, торопливо поднялся на ноги. Только тогда заметил, что все еще сжимает потной ладонью тяжелую саблю. Жан с Тохой ворошили нору, разбрасывая в разные стороны вонючее тряпье. Из-под груды белья долетел слабый стон, и мальчишки ускорили работу. Наконец Тоха сунулся вглубь, уйдя в гнездо по пояс, и вынырнул обратно, держа на руках кукольно-маленькую Симу. Желтое, в крупный черный горох платье было изжевано и разодрано, на коже отпечатались красные отметины, ноги и руки – сплошь один синяк, но она была жива, дышала – негромко, но глубоко.

С улицы доносился гомон людских голосов и обстоятельный победный лай Хана, узревшего мертвого врага. Распинывая нору, Тоха понес Симу прочь из комнаты, едва не ставшей ее могилой. Не веря, что все закончилось, Серый осторожно положил саблю возле головы, целящейся в потолок острыми ушами-локаторами. Вздрогнул, когда почувствовал на запястье горячие пальцы Жана.

– Пошли, надо Тохе помочь, – бледный как смерть Жан зажимал ладонью