Непростой выбор - Ангелина Ширяева

в нём он выглядел таким деловым. — Это буквально на пол часа, не подождёте меня? Я бы вас отвёз домой? — глядя в его глаза небесного цвета, моё сердце замирало. Я соскучилась по нему, хоть и последнее время мы несколько отдалились друг от друга, так как редко удавалось встретиться и даже поговорить по телефону.

— Что ж, мы не особенно спешим. — я замялась. Он был всё таким же родным, но долгий перерыв в общении сказывался, я не совсем понимала, как себя вести с ним.

— Машина не заперта. Присядьте, чтобы не замёрзнуть, сегодня мороз. — Мы с сыном сели в машину, прошло буквально пятнадцать минут и Море вновь показался в дверях детского сада. Он шёл по дорожке в направлении машины, где сидели мы с сыном, и я, глядя в боковое окно, невольно залюбовалась им. О таких мужчинах снимают фильмы, определённо. Крупный, коренастый, широкоплечий, тёмные волосы, подёрнутые сединой, но при этом на контрасте, эти голубые ясные глаза, которые просто сводили с ума. Он сел в машину, а вместе с ним меня окутал шлейф его парфюма, один аромат которого будоражил мою память. Море провернул ключ в замке зажигания, запустил двигатель, обернулся на моего сына.

— Ты не торопишься? — он подмигнул ему.

— Нет! — задорно ответил тот и звонко рассмеялся.

— Вот и здорово, думаю, твоя мама не будет против, если мы съездим, покатаемся и поедим чего-нибудь вкусного. — я промолчала, не соглашаясь и не возражая. Я счастлива была с ним ехать куда угодно.

Детский сад находился в спальном районе, во дворах многоэтажек. Мы медленно двигались вдоль них. Море умело лавировал между припаркованными машинами и редкими замёрзшими пешеходами. Спустя пару минут, выехав на проезжую часть, наша маленькая компания немного повеселела. Я по-прежнему молчала, но Море с моим сыном что-то активно обсуждали. Я не слушала их, уносясь в своих мыслях далеко-далеко в те дни, когда мы с Морем, не боясь быть обнаруженными, беззастенчиво наслаждались обществом друг друга в другой стране, соединившей наши сердца.

Мы были тогда в нашей съёмной квартирке, выходящей окнами на море, я мыла персики, Море курил в окно.

— Я стал часто думать о том, что мы могли не встретиться с тобой здесь. — он выпускал клубы дыма изо рта. — Как-то однажды представил себе, что каждый из нас мог улететь в другую страну, в другой город. Мы могли в день нашей встречи идти по разным улицам и не встретиться вовсе. — он сделал паузу, а я не перебивала, лишь выключила кран. Из-за журчания воды я не так отчетливо слышала его. — Что было бы, если бы мы не встретились три недели назад? — он оглянулся, вопросительно посмотрев на меня. Я молчала, затаив дыхание, ждала, что он сам продолжит мысль. — Я ведь мог прожить остаток своей жизни без тебя, ты понимаешь? — он потушил сигарету в чашке, где было множество таких же окурков. — Я мог продолжать просыпаться каждый день с пустотой в душе, которая словно прописалась внутри меня. Мне уже так давно нет дела ни до чего. — устало потёр седеющие виски. — меня будто не трогает ничего. Все приелось, надоело и не вызывает эмоций. Жизнь течёт, дети растут, на работе проект за проектом, а меня это не трогает. Ощущение, что я смотрю фильм, наблюдаю со стороны за этой жизнью. И я мог жить так дальше. — он подошёл ко мне, провёл костяшками пальцев по щеке. — Ты меня разбудила от глубокого сна. Встреча с тобой для меня самое важное событие последних лет. И я знаю, что этот сладкий миг, длящийся месяц, закончится. Каждый из нас вернётся в свою действительность, но я никогда не забуду и не потеряю то, что приобрёл здесь.

— Помни, что в моей душе есть отдельная комната для тебя. Навсегда. И там всегда будет гореть пламя свечи. — я обвила его шею руками, приподнявшись на носочки. Он крепко обнял меня в ответ. Без пошлых фраз мы признали чувства, объединяющие и греющие нас.

Яркими картинками всплывают в памяти моменты радостных дней отпуска с моим Морем. Стараюсь не вспоминать, так легче, но память настойчиво предлагает окунуться в те дни, когда мозг не был окутан дымкой отчаяния, и когда я не ощущала муки совести так сильно, что хотелось наложить на себя руки.

Воспоминания поглощают разум, вытесняя иные мысли, доселе бродившие в сознании. Непроизвольная улыбка, слабая, едва заметная улыбка появляется на моём лице при воспоминании, как мы с Морем в лето нашего знакомства решились воплотить нашу общую, как потом оказалось, мечту-прыжок с парашютом. Все было спонтанно и оттого особенно захватывающе. Мы шли по набережной, вокруг нас не спеша прогуливались отдыхающие, я тихо напевала песню, любимый шел впереди с фотоаппаратом, ища подходящие объекты для фото. И тут неожиданно налетел тёплый ветерок. Мгновение, и я вскрикнула от неожиданности. На лицо моё прилетела листовка и распласталась по нему. Я замерла как вкопанная. Море, обернувшийся на мой крик, сфотографировал меня в этот момент. У меня до сих пор стоит эта фотография на рабочем столе, напоминающая мне о незабываемом времени, когда я была счастлива, когда эмоции были включены на максимальную мощность, когда не было запретов и блоков, когда чувства не нужно было скрывать. Я отлепила листовку от лица, прочла её и передала в руки моему спутнику. Он, пробежав глазами по листку, понимающе улыбнулся. Яркий текст приглашал всех желающих совершить прыжок с парашютом.

Это был знак, пришло время исполнения наших желаний. Это был наш первый прыжок. Подобного восторга я не испытывала прежде. Оцепенение перед прыжком, дикий, но тихий, парализующий страх. Ну а когда вдруг понимаешь, что летишь, тебя охватывает просто невероятный восторг, эйфория, хочется и плакать, и смеяться, только воздух распирает лёгкие. В тот самый первый наш прыжок даже не успели осмотреться, как следует полюбоваться землёй с высоты, потому что всецело были отданы во власть эмоций. А сквозь них пробивается страх приземления. Кажется, неправильно подвернёшь ноги, сломаешь чего-нибудь, отнесёт ветром на деревья. И это сочетание дикого восторга и страха непередаваемы и неповторимы. После приземления хотелось лечь на зелёную траву и просто чувствовать её прикосновения к телу, вдыхать её запах, ощущать себя в безопасности и просто выдыхать эйфорию через лёгкие. Мы долго молчали после прыжка. Обессиленные и довольные, мы сидели в такси, которое везло нас в наше временное пристанище, где не нужно было притворяться, где каждый из нас обрёл свою гармонию и свою часть души. После, сидя на полу возле