Темная алхимия - Сара Лаветт

— Кристин одолевают сомнения по поводу ее работы. Да и как ей не сомневаться? Она разрабатывает противоядия и лекарства и в то же время создает новые токсины, новые яды, новое биологическое оружие. Как же ей не сомневаться? — она смотрела на Свитхарта невидящими, потемневшими от страха глазами. — Я считала, что наша задача — создать психологический профиль серийного отравителя.

— Так и есть, — отрезал он.

— Но теперь я знаю, с чем мы имеем дело — токсины, биологическое оружие…

— Сильвия…

—..мне страшно, вокруг сплошные тайны, все нам лгут, и как в таких условиях можно работать?

— Сильвия, стоп. — Он придвинулся к ней. — Сначала ты сказала верно, мы создаем профиль серийного убийцы. А что там творится в Портон-Дауне или «БиоПорт», что такое проект «Никандр» — это не наше дело.

Она посмотрела на него:

— Но нельзя же не обращать на это внимания.

— Можно, — сказал он твердо, — именно так мы и сделаем.

По пути в аэропорт такси остановилось в центре района под названием Ковент-Гарден.

Сильвия, закутавшись в ярко-синий плащ, шла за Свитхартом по узкой аллее. На полпути он остановился перед массивной дверью старого здания. Из водостока лило, и на лестнице образовалась лужа. Сильвия прочитала полустертую надпись на деревянной табличке: «ТЕАТРАЛЬНЫЙ СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД».

Как ни странно, когда Свитхарт потянул засов, дверь открылась. В здании театра оказалось темно. Свитхарт поднялся по небольшой лестнице, подошел к древней конторке и коротко, шепотом переговорил с человеком в форме. Тот покивал и указал на полутемный коридор, куда Свитхарт и направился, к свету и голосам.

Сильвия затаила дыхание, когда они дошли до кулис и оказались слева от сцены, позади декораций, вокруг царил таинственный полумрак. Рядом суетились призрачные фигуры: рабочие сцены и актеры, ожидающие своего выхода.

Внезапно кто-то произнес: «Дорогу ей!»

Со сцены донесся голос: «Что там за суматоха?»

Сильвия отскочила — мимо прошмыгнула женщина, оставив за собой шлейф запахов: косметика, апельсиновая корка, пот. Актриса неторопливо выступила на сцену, все внимание зала устремилось на нее. Она была одета в белое и двигалась с необычной грацией.

Без крышки гроб его несли,скок-скок со всех ног…[13]

Сильвия завороженно смотрела, как Офелия поет свою безумную песню. Свитхарт привел ее на эту шекспировскую трагедию к моменту объяснения между королем, Лаэртом и его обреченной сестрой. Офелия сошла с ума, узнав, что отец погиб от меча ее возлюбленного; Лаэрт — вне себя от горя, он жаждет мести.

Но во всем виноват король, — размышляла Сильвия, — кровожадный король со своим ядом.

Но вот сцена закончилась, актриса убежала за кулисы, Свитхарт пошел за ней.

— «Гамлет»? — прошептала Сильвия, следуя за ним по пятам. — Ты это к чему?

— «Гамлет». — Он тихо постучал в дверь гримерки, за которой исчезла Офелия.

Раздался голос:

— Открыто.

Они вошли в маленькую захламленную комнату.

— Я вас жду, — сказали из-за ширмы. — Располагайтесь, подождите минутку.

Они присели. Сильвия сгорала от любопытства. Она принялась рассматривать туалетный столик, заставленный баночками, клеем, лосьонами, пудрой, кисточками, карандашами. На зеркале висело потрепанное расписание репетиций, на стуле лежала открытая рукопись с подчеркнутыми строчками.

Определенно не Шекспир.

Из-за ширмы вышел мужчина. Он уже снял белокурый парик и лиф и остался в длинной струящейся юбке. Он широко улыбался, зубы на фоне белого грима и красной помады казались желтоватыми.

Сильвия не смогла скрыть удивления.

— А вы ожидали увидеть манящий блуждающий огонек? — спросил он. — У нас авангардная постановка «Гамлета», дорогуша.

— Доктор Сильвия Стрэйндж, позвольте представить вам достопочтенного сэра Энгуса Блэкмора, — произнес Свитхарт.

Сэр Энгус приподнял над головой воображаемую шляпу и поклонился.

Сильвия послала мрачный взгляд коллеге, прежде чем обратиться к высокому и, как она теперь заметила, довольно красивому актеру.

— Сэр Энгус, очень приятно. Однако мы вторглись в вашу комнату для переодевания…

— Просто Энгус. — Он достал из-за уха сигарилью. — Комната для переодевания — это фальшь, подделка, обман, наглая ложь. Чулан для переодевания, шкаф для переодевания, каморка для переодевания, нора для переодевания — но не комната, ни в коем случае не комната.

Сильвия взяла со стола тонкую золотую зажигалку, высекла пламя и поднесла к сигарилье. Сладкий резковатый запах наполнил воздух.

— Спасибо, голубушка. Все это так занятно. — Его руки грациозно описывали круги в воздухе, создавая завитки из дыма. — Мое прибежище. Ваше исследование больного рассудка. Мой больной рассудок. Вы пришли по адресу. — Он посмотрел на них, рука на бедре, густо подведенные черным глаза, белый грим.

Сильвия осознавала, что откровенно пялится на него. А Свитхарт сказал ей, что они едут поговорить со старым партнером Палмер.

Что значит — партнером? Другом? Однокашником? Родственником?

— Мы с Крисси были вместе, — Энгус подмигнул, наслаждаясь удивлением Сильвии. — Ушшеный и трагишшеский актер, — прошепелявил он, словно кот Сильвестр,[14] — шшрезвышайно романтишшно. — Повернувшись к зеркалу, он окунул губку в кольдкрем и принялся стирать грим с лица. — Несмотря на платьице, дорогуша, я не питаю склонности к мальчикам.

— Я вовсе не… — пробормотала Сильвия. — Даже если… я не… в общем, неважно. — Она вздохнула, а Свитхарт округлил глаза.

Энгус улыбнулся:

— У меня с детства все пошло кувырком. Мы росли вместе. — Он рассматривал свое отражение в зеркале, тщательно протирая все складки и морщины лица. — Я знал ее отца, невероятный человек, почти Господь Бог, правда. И я дружил с Эйвери Уинтером, еще одной любовью всей ее жизни.

Свитхарт почти не двигался с тех пор, как они зашли в гримерку. Казалось, только в неподвижности его габариты не бросались в глаза. Он внимательно слушал актера.

— Кристин и Эйвери были обручены лет сто, можно сказать, обещаны друг другу с пеленок. Но свадьба отменилась из-за его болезни, рака. С большой буквы «Р», как говорят у вас за океаном. — Уголки его рта опустились, лицо стало похожим на гротескную маску Трагедии. — Кристин все равно хотела, чтобы они поженились, но Эйвери отказался. Из гордости, мужества, чести — качеств, которых нет у меня. Я должен был быть их шафером. Все это невыносимо печально.

Он отбросил губку, взял ватные шарики и флакон тоника. Комнату заполнил резкий запах спирта.

— И на редкость подозрительно. Два самых значимых в жизни Кристин человека умерли в течение месяца, один за другим. — Он нахмурился. — Выходит, что Эйвери сыграл в ящик, а я оказался на переднем плане. Не слишком красиво выглядит, верно? — Но он казался вполне довольным собой.

На несколько секунд воцарилось молчание, затем Энгус пожал плечами:

— В химии я сроду ничего не понимал. Меня даже из частной школы вышибли. Я гожусь только на то, чтоб кривляться и трахаться. Так мне Крисси говорила.

— Вы поддерживаете отношения с доктором Палмер… Кристин? — спросила Сильвия.

— Не видел ее с тех пор, как она уехала из Лондона. Примерно полгода.

— Но вы общаетесь? — спросил Свитхарт.

Энгус кивнул, жеманно улыбнувшись:

— Она позвонила мне вчера вечером. Якобы узнать, как поживаю, но я-то знаю, зачем она звонила. — Он выдержал драматическую паузу, выщипывая бровь. — Хотела выяснить, не интересуется ли кто.

— Интересуется чем?

— Ею самой, — он неодобрительно поджал губы. — Я ответил, что со мной никто уже лет сто не разговаривал. — Он выпрямился на стуле. — Ну я ведь и не солгал. Но если вдруг она позвонит сегодня, придется сказать, что ко мне на огонек заглянула парочка янки.

— А она позвонит?

— Это не в ее духе, — сказал Энгус. — Раз в полтора месяца, не чаще. Если только ты не самец года.

Сильвия моргнула, подскочив:

— У нее есть постоянные любовники?

Энгус фыркнул:

— Постоянные, переменные, тупые, совращенные; вольная птичка наша Кристин. Она знакомится с ними в Интернете, полная анонимность. Думаю, ее амуры помогают не забывать, кто она, — тихо произнес он. — Помогают помнить, что и она смертна.

Он смотрел в спину Свитхарта, теперь же перевел взгляд на Сильвию.

— «Как все другое отлетело вдруг: сомнение, отчаянье, испуг… И муки ревности зеленоглазой!»[15]

— «Лир»? — предположила Сильвия.

— Ай-яй-яй, — Энгус погрозил пальцем.

— Когда вы с Кристин были любовниками, — спокойно спросил Свитхарт, — над каким проектом она в тот момент работала?