Все ради любви - Мишель Рид

– Не знаю. – Нахмурившись, Рашид снял трубку и уже набирал какой-то номер.

Эви стояла, дрожа всем телом от испуга, прислушиваясь к шуму и возгласам, раздававшимся у входа в ее дом. Рашид сдавленным и срывающимся от ярости голосом что-то быстро говорил на родном языке, мрачнея с каждой секундой, а шум за дверьми все нарастал, так что Эви уже с трудом слышала голос Рашида.

С громким проклятием Рашид бросил трубку. В этот момент в почтовую щель в двери протиснулась газета и со стуком упала на коврик у порога. Эви хотела поднять ее, но Рашид ее опередил.

– Вы можете что-либо сказать об этом, мисс Делахи? – раздался приглушенный голос из-за двери. – На первой полосе. Вы не пропустите, – добавил голос услужливо.

«На первой полосе. Вы не пропустите».

Эви стояла рядом с Рашидом и молча смотрела на то, что предстало ее взгляду. Это была фотография, на которой запечатлен был их с Рашидом поцелуй – тогда, под навесом, на свадьбе. А над снимком крупными буквами красовался заголовок: «Не прощание ли это?» Внизу же, более мелким шрифтом, было набрано: «Посольство Берана объявило о предстоящем бракосочетании шейха Рашида Аль-Кадаха и дочери шейха сопредельного государства! Этот брак объединит две богатейшие правящие фамилии и полностью отодвинет в сторону Эви Делахи».

– Я не давал разрешения печатать такое! – яростно воскликнул Рашид. – Мой отец хочет надавить на меня!

– О нет! – только и смогла прошептать Эви, бессильно падая в ближайшее кресло, до которого ее смогли донести ослабевшие ноги.

Рашид стоял, стиснув злосчастную газету так, что даже костяшки пальцев побелели. Его и без того расстроенное лицо помрачнело еще сильнее. Оба молчали. Да в словах и не было нужды. Они слишком хорошо понимали, что это значит.

Потому что, как бы сильно ни хотел Рашид отказаться от того, о чем было только что объявлено, Эви понимала, что он не сможет. Это означало бы нанести страшное оскорбление семье Айши и опозорить свою.

Вот и все, с нарастающим отчаянием подумала Эви. Больше ей не придется заставлять себя говорить, что она не выйдет за него замуж. Это и без нее решено. Но только теперь, когда все стало предельно и окончательно ясно, Эви поняла, что, отказывая ему, она лгала самой себе. Это больно ранило ее. Так больно, что она с трудом могла пошевелиться.

Снова раздался телефонный звонок. Ни Эви, ни Рашид словно не услышали его. В тот же миг в окно и в дверь одновременно застучали. Но даже если бы под напором репортеров рухнули стены коттеджа, они все равно не сдвинулись бы с места.

Почтовая щель в двери снова приоткрылась, и в ней показалась пара любопытных глаз.

– Вы знали об этом вчера вечером, мисс Делахи? – спросил чей-то голос. – Поэтому вы и шейх так тщательно избегали друг друга на протяжении всей свадебной церемонии?

«Видимо, недостаточно тщательно, – с горечью подумала Эви, вспомнив о том вездесущем фотографе. – Да и не избегали мы друг друга, – добавила она мысленно, безучастно глядя, как Рашид в ярости швыряет на пол газету и хватает кухонный стул, первым попавшийся ему на глаза. Подняв его, он очень точно закрыл спинкой почтовую щель. Да, мы танцевали, – продолжала тем временем вспоминать Эви. – Занимались любовью в моей комнате… а потом вместе спустились вниз, в бальную залу».

Рашид злился на нее за то, что она его избегает. Он не подозревал об этой статье, в этом Эви могла быть уверена. Потому что, как бы то ни было, негодяем он не был.

Да, позже, узнав о ребенке, он снова разозлился. Потому что понимал, какие проблемы в связи с ребенком встают перед ним, так как отец уже толкал его на скорый брак с Айшой.

Но это… это было жестоко. Эви чувствовала себя так, как будто с нее публично содрали кожу и обнажили перед всеми ее истерзанное сердце.

Рашид не мог бы так поступить с ней.

– Я уеду, – пролепетала она едва слышно. – У меня есть родственники в Австралии. Я могу…

– Нет! – грозно рявкнул на нее Рашид.

Подняв глаза, она посмотрела на него сквозь слезы. Его смуглая кожа побледнела, глаза на осунувшемся лице сверкали двумя золотыми солнцами.

– Ты не сделаешь ничего – ничего, пока я не найду выход из этой ситуации! Есть выход – не может не быть хоть какого-нибудь выхода! – хрипло прорычал он.

Его слова резанули Эви по сердцу острым ножом. Потому что Рашид, как и она сама, прекрасно понимал бессмысленность этой фразы.

Шум за дверьми нарастал и усиливался. Кто-то выкрикивал в динамик домофона какие-то нелепые вопросы. С проклятием Рашид нажал кнопку на домофоне так сильно, что едва не сломал ее.

Потом пробормотал:

– Нам надо выбираться отсюда. – Вынув из кармана пиджака мобильный телефон, он отшвырнул пиджак и подошел к окну кухни, выходившему во дворик, чтобы проверить, не окружен ли коттедж полностью. Однако ни один смельчак не рискнул пока преодолеть преграду из высокого кирпичного забора, которым был обнесен задний двор.

– Подгони машину к задней калитке, – резко скомандовал Рашид кому-то. – Держи мотор включенным и будь готов в любой момент тронуться.

Подойдя к Эви, он наклонился и стиснул ее здоровую руку.

– Идем.

– Но…

Она была смертельно бледна и дрожала всем телом. Рашид только покачал головой.

– Ты не можешь оставаться здесь, – непререкаемым тоном заявил он. – Тем более со мной вместе. Судя по их вопросам, репортеры еще не знают, что я здесь. В этом наше преимущество. Я успел приехать до их появления, а моя машина стоит за углом. При некоторой удаче, – продолжал он, открывая дверь черного хода, – нам удастся выбраться отсюда прежде, чем они догадаются, что ты сбежала.

– Куда сбежала? – уныло поинтересовалась Эви, когда Рашид уже вытащил ее за руку во двор и закрыл за ними дверь.

– Ко мне, – совершенно серьезно отозвался он, словно не замечая унылого тона ее вопроса. – По крайней мере там я смогу защитить тебя от всего этого кошмара, пока мы не придумаем, что делать дальше.

Что делать дальше? Эви нервно рассмеялась, чувствуя, что сейчас начнется истерика. Они оба прекрасно знали, что делать дальше Рашиду. А вот ее будущее сейчас висело на волоске.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

День был жарким и солнечным, и небольшой дворик уже успел раскалиться. Но Эви трясло как в лихорадке, когда Рашид тащил ее к тяжелым дубовым воротам, выходившим на узкую зеленую аллею, тянувшуюся вдоль длинного ряда таких же частных коттеджей.

У ворот они остановились. Рашид отпер ворота и, не открывая створок, замер, выжидая, когда подъедет его машина. Эви, опустив голову, стояла рядом и бездумно смотрела на белое полотенце, по-прежнему окутывавшее ее обожженную руку. Кожа еще немного ныла, но не сильно, и разве можно было обращать внимание на какой-то пустяковый ожог, когда весь мир вокруг медленно, но верно рушился?