Обратный счет - Марина Зосимкина

Или что со мной никто ужиться не может, или я после нее, моей королевы, сам ни с кем ужиться не могу. Или что я вообще убогий импотент. Я не хочу, чтобы она так решила. Я не хочу, чтобы это даже так выглядело! Это унизительно, ты понимаешь? Невыносимо унизительно. Лучше не ходить совсем. А не ходить нельзя. Такая засада.

Василий молчал и задумчиво отковыривал этикетку с пивной бутылки.

— А почему ты и вправду не женишься? Женщин хороших много.

Нашел бы себе кого. С такими-то деньжищами…

— Во-во, и ты про то же. Ты пойми, Вась, — раздраженно прокашлялся Иван, отхлебнув лишку, — у них же у всех моментально внутренний калькулятор включается, как только они начинают соображать, к чему все идет. А из голов мощнейшая телепатема в мои мозги лезет: «Купи. Купи! Купи!!» И чем они тогда от обычных проституток отличаются? Вот и я говорю. И они все без исключения стараются от меня залететь. Некоторые даже думали, что я сам об этом мечтаю. Да ну их в Караганду, Вась, не об этом. Делать-то мне чего?

— Все что ли прямо такие? Может, ищешь не там, а, Викторыч?

Иван начал свирепеть, совсем как на планерке:

— Ты вообще о чем тут со мной? Я тебя сватать разве просил? Да и когда мне искать? И как? На сайтах знакомств приключения на свою задницу? А вообще мне оно нужно? Я такой оргазм от хорошей сделки получаю, что вам всем и не снилось, понятно?

— А этих-то где находишь? — невозмутимо поинтересовался Василий, доковырявший, наконец, этикетку, и со стуком опустивший бутылку на бетонный пол гаража, — тех, у кого калькулятор?

— На деловых фуршетах, где же еще. Журналистки, пресс-секретари, и прочая челядь.

Василий пожевал губами, что-то прикидывая, а потом, растягивая слова, проговорил:

— Знаешь, что я тебе скажу? Тебе для твоего дела Киреева нужна. Не знаешь, кто такая Киреева? На тебя работает, капиталист хренов. Руководит патентным отделом. Уникальная женщина. Обратись к ней, она точно что-нибудь придумает. Или вообще бери ее с собой на этот твой банкет. А что, отличная мысль! Эта — справится. Она вообще. шикарная женщина.

Иван тогда скептически хмыкнул, а теперь думает — Васька прав. Женщина непростая. Однако сейчас, рассматривая ее красивое безмятежное лицо, он колебался и не знал, как ему поступить. Конечно, то, о чем она просит, выяснить не сложно. Через Кольку Потапова, сотрудника одной конторы. Но не слишком ли много дамочка себе позволяет? Может быть, после завтрашнего банкета она вообще будет обращаться к нему на «ты» и «Ванечка»? А если сейчас ее поставить на место и в просьбе отказать, то как она отреагирует? Заявит, что передумала и никуда с ним завтра не пойдет? Времени искать другую статистку у Лапина не осталось. Дьявольщина.

Он сопнул носом, вырвал из ее руки листок с информацией и неприятным тоном произнес:

— Если получится, с вами свяжется мой референт.

Однако прежде, чем набрать номер Кольки Потапова, Лапин вызвал к себе менеджера по кадрам. А потом, подумав, и начальника по безопасности.

Мысли порхали веселыми мотыльками, а щеки приятно горели. Сердце взволнованно, но тоже очень приятно билось. На столе перед Надеждой Михайловной лежал лист бумаги с распечатанным адресом, который Лапин не стал передавать через Звереву, хотя Надежда на него за это бы не обиделась. Он сам ее вызвал к себе, и Киреева торжествующе простучала каблучками по приемной, не повернув головы в сторону надутой Ириночки. Взяла из его рук через стол протянутый листок, мельком взглянула на строчки печатного текста. Радостно улыбнулась и поблагодарила счастливым голосом. Он пробурчал что-то в ответ и вновь уткнулся в бумаги.

Но Надя вместо того, чтобы, пятясь и приседая в книксенах, тут же направиться к двери, застыла в неподвижности, а потом, несколько поколебавшись, спросила: «Иван Викторович, а в чем вы собираетесь пойти на это мероприятие?» Не ожидавший ничего подобного, он замер, так и не поднеся золотое перо «паркера» к поверхности листа.

— А какое это имеет значение, госпожа Киреева? Разве это не мое личное дело, а? — немного более грубо, чем ему хотелось, вскинув голову, отозвался Лапин.

— Нет, ну что вы, это же очень важно! — не заметив грубости, горячо возразила она. — Мы ведь с вами должны будем изображать пару, не так ли? Чтобы было убедительно, следует продумать все до мелочей.

— Да? А вы не преувеличиваете данный аспект? — с сарказмом поинтересовался Лапин.

— Ну, если для вас важно, чтобы все прошло безупречно и нам с вами поверили, то не преувеличиваю. Мне нужно знать, в чем вы будете одеты, чтобы самой поработать над туалетом.

— Не знаю. Подберу что-нибудь. У меня много всего.

И тут Надежда выступила так, что до сих пор себе изумлялась. Она сказала:

— А давайте, — непринужденно произнесла она, — я приеду к вам завтра утром и подберу вам комплект. Свадьба на два часа дня назначена? А я в одиннадцать к вам подъеду, хотите?

Она произнесла эти слова очень просто и совершенно без подтекста, как будто они не взрослые люди, а второклашки и сидят за одной партой, и двери их квартир открываются на одну лестничную площадку.

«Однако, сильна. Лихо она скользит по острию, — хмыкнул про себя Лапин. — Круто. Заметь я малейшую слабину, она моментально схлопотала бы. Я не Иосиф Сталин, но летела бы она по коридорам большой испуганной птицей до самого выхода на улицу с трудовой книжкой в клюве. За развязное поведение и несоблюдение норм офисного этикета. Отличный кураж. А пусть приезжает. Забавно».

И он ей ответил:

— Если вы считаете, что цвет моего галстука — это важно, то приезжайте. Но я думаю, вы усложняете.

На пижонском сиреневом квадратике с серебристой тисненой окантовкой он быстрым росчерком написал адрес. Подумал и добавил еще номер мобильного, искоса поглядывая на Надежду. Протянул ей листок и предупредил: «Номером не торговать».

Надежда с удивлением сообразила, что это он так шутит. Шутить изволит, наш рабовладелец. Тогда она, стараясь попасть в нужный тон, заметила, что на этот счет господин президент может быть спокоен, она ни за что не продаст этот номер, даже если ей будет грозить на завтрак пустая овсянка. Лапин посмотрел на нее со странным недоумением, поспешно уткнулся в свои бумаги и махнул рукой, отпуская. Киреева выдавила из себя слова, которые следует говорить большому боссу, покидая его кабинет, и торопливо вышла.

«Вот так история, — то ли смущенно, то ли растерянно думала Надежда, раскачиваясь на своем стуле. — Как меня понесло, однако.

Да ладно, чего уж там. В жизни так мало приключений. Почему бы и не побузить немного, почему бы и дурака не повалять? А то он привык, что все перед ним приседают. А я не буду. Я вам не крепостная. Хотя, конечно, вылетать с предприятия не хочется. Давно я тут. Привыкла, и место достойное. Так что, Наденька, ты взвесь хорошенько, стоит ли твоя привычка дергать тигра за ус занимаемой тобою должности»

Тут ей надоело себя ругать, имеются дела и поважнее. Например, ознакомиться с данными на «кукловода», которые раздобыл для нее президент Лапин, а затем решить, чем эти данные могут ей помочь. Вчитавшись в строчки, она поймала себя на ощущении, что чем-то этот адрес кажется ей знаком. Вот оно что! Та же самая набережная. С номером дома Надя уверена не была, но можно же посмотреть по карте в Яндексе.

Посмотрела и торопливо принялась набирать номер Андрея. А потом быстро нажала «отбой». Что она так замельтешила? Не нужно отрывать сына от работы. Она с ним дома прекрасно поговорит, перехватив по пути от кухни до компьютера. И ничего многозначительного в этом совпадении нет. Мало ли кто еще проживает в том самом доме.

Глава пятнадцатая

Андрей пришел позже обычного и был мрачен. Надя накормила сына индейкой, тушеной с овощами в сметане, и вкусным рассыпчатым рисом, а потом налила кружку крепкого чая и приступила к расспросам. Правда, настроение Андрея после ужина не улучшилось, но Надя решила не обращать внимания. Нужно выяснить, значит им обоим придется потерпеть. Она спросила:

— Сынуль, а Даша, она ведь на Краснопресненской набережной живет? Мы с Валерией Львовной ее подбросили до подъезда, но я подзабыла в каком именно доме.

Андрей угрюмо спросил:

— Зачем тебе, мам? Дашка умерла позавчера.

Надежда оторопела.

— Постой. Как — умерла? Мы же как раз позавчера ее с нашей дачи везли. Она нормально выглядела! Я точно говорю, она нормально выглядела! На нее что, напали в подъезде? Да нет, не может быть. В таком подъезде, как у них, охраны полк. Что с ней…

— Мам, мам, успокойся. Никто на нее не нападал. Она собой покончила.

Мысли в голове Надежды, как по жезлу пьяного регулировщика, заскрипели тормозами и замерли, образовав бесформенный затор. Что?! Еще одно самоубийство? С чего вдруг нормальной девчонке сводить счеты с жизнью?