Трудный ребенок 2 - Джон Томпсон

А вот такие мысли — об отсутствии или нехватке денег, наоборот, классифицируются как будоражащие дух и довольно мрачные. Тем более, что благодаря их лаконичности Большой Бен успел прокрутить их в голове за вечер неоднократно. Какой уж тут сон!

Храп из комнаты Большого Бена не раздался, но матрас скрипеть перестал. Отсюда можно сделать вывод: по древней своей привычке старик отправился на кухню чего-либо перехватить.

Впрочем, думать при этом он не перестал: день думал, так что, ночью жалко мозги поднапрячь? Итогом мыслительного напряжения принято считать вывод. В кухне у Большого Бена этот самый вывод и созрел: «Нет, нужно выезжать из этого дома! Мой сын сумасшедший, собака у меня пропала, а мой внук — это просто дьявол воплоти!»

От ясности неожиданно пришедшей в голову идеи старина Бен до такой степени растерялся, что уронил на пол кусочек ветчины: вечно же дарами моря сыт не будешь. В поисках улики, которая не должна была попасть завтра утром на глаза домашним, Большой Бен опустился на колени и замер. Потом взорвался радостным ликованием:

— Ниппи! Ниппи! Ты вернулся? А я уже думал, ты меня бросил. Ну, конечно, кобелек мой, как я мог о тебе такое подумать! Ты всегда рядом, ты меня никогда не бросишь… Верно? Ты мой единственный, верный друг…

В такие моменты Ниппи обычно вертел хвостом как заведенный. В этот же раз он даже не попытался изменить стойку.

— Ниппи! Ниппи! Что с тобой случилось?

Этим криком старина Бен разбудил своих сына и внука, но не заставил пса и шага сделать навстречу вновь обретенному хозяину.

Вбежавшие на кухню Маленький Бен и Джуниор застыли от удивления: такого искреннего выражения чувств от своего старикана они не ожидали. Тот скорбил!

Малыш подумал…

Нет, сначала вернемся к тем мыслям, которые тревожили Джуниора Хилли чуть раньше, перед зеркалом в ванной комнате: «Эта девчонка им здорово показала! Кто бы мог подумать, что у такой симпатичной медсестры такая психованная дочка!»

Подобные размышления принято считать облагораживающими и весьма полезными для растущего организма. Особенно если эффект воздействия таких раздумий усиливается глубоким и здоровым сном. Судя по тому, что малыша разбудил истошный вопль дедушки, мальчик поддался в конце концов убаюкивающему влиянию своих истомно-сладких мыслей (именно так можно, в принципе, их классифицировать).

Итак, разбуженные воплем старика Хилли сын и внук застыли в дверях кухни, а дедушка скорбил. И малыш в этот момент подумал: «Видно, я немного перебрал. С Ниппи следовало вести себя осторожней».

Все последующие часы проходили в доме Хилли под знаком неустанной заботы о братьях наших меньших. Большому Бену на выбор предлагались среднеазиатский жук-медляк, тихоокеанский краб, антарктический пингвин и чистопородный дог, чтобы он на них мог перенести свою нежность и забыть о Ниппи — не живом и не мертвом.

Но Большой Бен не хотел изменять своей собачке. Соорудив ей подобие мавзолея из плексигласовых коробочек, неудавшийся губернатор Луизианы нес бессменную вахту у тела своего любимца.

Не в силах вынести подобного зрелища, Маленький Бен уже через день позвонил Луанде: уж она-то сможет умерить безутешное горе старика.

Мисс Дюмор примчалась сразу же.

— Где он?

— На кухне. Знаешь, ему так тяжело… — Маленький Бен с трудом сдерживал слезы.

— Ну, не расстраивайся, мой дорогой!

— Я теряю рассудок! Мой сын ведет себя все хуже и хуже. Мы даже не можем сообразить, что он сотворил с этой собакой. Да тут еще дедушка. Что мне с ними делать?

В этот момент Луанда поняла: ее час пробил. Она торжественно провозгласила:

— Бенджамин! Я буду говорить совершенно откровенно…

— Не пугай меня, Луанда.

— Да, совершенно откровенно… — мисс Дюмор решила, что она слишком круто взяла и поспешила сделать неглубокий обходной маневр. — Знаешь, у твоего сына сейчас критический период.

— Но я стараюсь, как могу. И наш дедушка…

— Ты не виноват, ты чудесный, прекрасный человек. Но даже замечательнейший человек в одиночку не может справиться с такой непосильной задачей. Твоему ребенку нужны оба родителя.

Чувствуя, что отступать больше некуда; обольстительно открытый бюст Луанды оттеснил мистера Хилли в уголок прихожей, и выхода было два — взять лом, пробить дырку в стене да уйти или взять мисс Дюмор и сделать ее миссис Хилли-Дюмор. Маленький Бен решился.

— Луанда…

— Да!

— Я хотел бы задать вам один вопрос…

До чего же все мужчины похожи: делают предложение, когда другого выхода не остается.

— Сынок!

Мистер Хилли не знал, как приступить к выполнению сложного и ответственного поручения. Ему предстояло объявить Джуниору, что у него скоро появится новая мама. Но, чувствуя, что обратного хода нет, Маленький Бен пошел в открытую. Тем более, что за дверью его поджидала Луанда.

— Сынок, слышишь меня?

— Да, папа. Что случилось? — малыш оторвался от созерцания прелестной картины садящегося в волны озера солнца и застыл в ожидании.

— Я хочу тебе сообщить одну новость семейного характера.

— Какую? Что, Большой Бен выезжает? А как же Ниппи?

— Ну, с Ниппи никаких изменений. И дедушка сторожит свой мавзолей. Нет, я не об этом. Сынок, послушай, это очень важно. Я принял решение. Я женюсь на Луанде.

— Но, папа, она меня терпеть не может!

— Ничего подобного. Это нелепо. Это… Ну, как ты можешь такое говорить. Она хочет тебе добра, она хочет, чтобы у нас троих была нормальная семья.

— Да нет же, папа, она все испортит, все переломает! Все будет ненормально…

— Но трое мужчин и оцепеневший кобелек, живущие вместе, — это еще более неестественно, это плохо.

Тут мистер Хилли решил, что пора ему погладить малыша по голове: этим жестом он успокаивал не только сына, но одновременно глушил свои собственные сомнения в правильности сделанного выбора.

— Кроме того, Джуниор, мне кажется, что у нее сильные моральные устои, и она окажет на нас хорошее влияние. Правда, Луанда?

Мисс Дюмор решила прийти на помощь будущему супругу. Дверь кухни распахнулась, и с порога жеманница залепетала:

— Правда, милый, правда. Так будет лучше.

Джуниор, теряя под ногами почву, закричал:

— Ты совершаешь большую ошибку, папа!

— Успокойся, Джуниор. Я человек взрослый. Я делаю то, что хочу. В субботу я женюсь на Луанде. Ведь так, дорогая?

— Ну, мои милые мужчины, вот и поговорили. Бенджамин! У нас с тобой миллион дел: нанять официантов, разослать приглашения и, кроме того, мы должны съездить к врачу и сдать кровь на анализ совместимости.

— Ну может… с анализами… я год назад сдавал.

— Нет, придется сдавать. О твоем здоровье я сама буду заботиться. Давай, поторапливайся.

— Иди, иди, Луанда, я только пару слов малышу скажу.

Мисс Дюмор удалилась из комнаты. Тоскливо поглядев ей вслед, малыш отвернулся, чтобы скрыть набегающие слезы. Мистер Хилли и сам почувствовал неловкость от излишне быстрого вхождения Луанды в роль заботливой жены и матери. Но, желая подбодрить мальчугана, как можно более твердо произнес:

— Ты подожди. Побудь пару часов один, последи за дедушкой. Я скоро вернусь, и мы с тобой поговорим. Ну, будь мужчиной, я тобой горжусь.

Не в правилах Джуниора Хилли было долго предаваться унынию. Когда еще наступит та суббота! Еще четыре дня впереди. А, может, субботы на этой неделе вообще не будет?

И малыш засобирался в дорогу. Ему уже давно хотелось добраться до далеких гор на горизонте. В принципе, папа уехал часа на два. Этого вполне должно было хватить. Можно смотаться туда и успеть к обеду домой.

Но тут Джуниору подвернулось одно дельце. У калитки их дома, с недавних пор украшенной шикарным почтовым ящиком, притормозила желто-синяя машина с эмблемой санитарной службы на дверце. Из нее выбрались два элегантных молодых человека, совсем не похожих на зубоврачебных техников. Увидев малыша, один из них, пониже ростом и куда менее упитанный, чем его товарищ, но зато более решительный и уверенный, ласково проворковал:

— Прости нас, сынок. Взрослых нет дома? Только глухой дедушка? Тогда нам надо разбираться с тобой. Понимаешь, мы из ветеринарной инспекции — я и мой друг Ричардс. Говорят, у вас тут появилась бешеная собака.

— Да, вроде.

— Так вот: мы разыскиваем животных, у которых проявились странные симптомы. Ну, знаешь, воды стали бояться, от пищи отказываться…

— Знаю, знаю… Ниппи у нас последнее время странно себя ведет.

— Ниппи? Да, именно так звали ту собаку. Давай мы на нее взглянем.

— Хорошо, сейчас.

Мальчик убежал в дом, а Ричардс, так и не вступавший в беседу, попытался поцеловать своего товарища, мужественного и смелого.

— Не сейчас, Ричардс…