ПАЛАЧИ И КИЛЛЕРЫ. - П. Кочеткова

Статья Либкнехта ("Несмотря ни на что!") заканчивалась так: "Потерпевшие поражение сегодня будут победителями завтрашнего дня. Будем ли мы тогда еще живы или нет, будет жить наша программа; она будет господствовать в мире освобожденного человечества. Несмотря ни на что!"

К вечеру, когда Роза Люксембург прилегла, почувствовав головную боль, а Вильгельм Пик приехал с гранками очередного номера "Роте фане", раздался звонок. У двери стоял трактирщик Меринг, пожелавший видеть г-на Либкнехта и г-жу Люксембург.

Сначала оба велели сказать, что их нет, однако Меринг не уходил. По его зову появилась группа солдат под командованием лейтенанта Линднера. Они вошли в квартиру, обнаружили там тех, кого искали, и предложили им следовать за собой. Либкнехт и Люксембург собрали свои вещи и были доставлены в отель «Эден», в котором с утра этого дня размещался штаб гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии. Там их уже ждали. Последующие события развивались очень быстро и могут быть изложены в нескольких словах.

В отеле «Эден» их встретили оскорблениями и побоями.

Либкнехт, которому прикладом в двух местах разбили до крови голову, попросил бинт, чтобы перевязать раны, но ему отказали.

Тогда он попросил разрешения умыться в туалете, но ему и этого не позволили. Затем обоих арестованных привели на первый этаж в номер к капитану Пабсту, который руководил операцией. О чем был разговор у Пабста, неизвестно. Имеется лишь заявление, сделанное Пабстом во время состоявшегося позднее судебного процесса, когда он был уличен во лжи по ряду пунктов. По его словам, он спросил у Розы Люксембург: "Вы г-жа Роза Люксембург?" — "Решайте, пожалуйста, сами". — "Судя по карточке, это вы". — "Ну, раз вы так считаете…" Либкнехта, а несколько позже и Розу Люксембург повели или поволокли, подвергая избиениям, вниз по лестнице и передали уже стоявшему наготове отряду убийц. Тем временем Пабст сидел в своем кабинете и составлял подробное сообщение, появившееся на следующий день во всех газетах: Либкнехт был застрелен при попытке к бегству во время транспортировки в следственную тюрьму Моабит, Розу Люксембург захватила разъяренная людская толпа, смявшая охрану, и увела в неизвестном направлении.

В действительности улица у бокового выхода из отеля, через который Карла Либкнехта и Розу Люксембург вывели в их последний путь, была оцеплена и пуста. На посту у этого выхода стоял егерь Рунге. Ему было приказано размозжить голову прикладом тем, кого поведут через выход: сначала Либкнехту, затем Розе Люксембург. Он так и сделал, однако оба страшных удара, нанесенных им, оказались не смертельными. Либкнехт, а через несколько минут и Роза Люксембург, оглушенные или полуоглушенные страшными ударами, были брошены в подъехавшие автомобили.

Отрядом убийц Карла Либкнехта командовал капитан-лейтенант Пфлюгк-Хартунг, а убийц Розы Люксембург — лейтенант Фогель.

Обе машины с интервалом в несколько минут направились в Тиргартен. У Нойензее от Либкнехта потребовали выйти из машины; затем он был убит выстрелом из пистолета в затылок, а тело на той же машине доставлено в морг как "труп неизвестного мужчины".

Роза Люксембург сразу после отъезда от отеля «Эден» тут же в машине была убита выстрелом в висок и сброшена с Лихтенштейн-брюкке в Ландвераканал. Окончательно не установлено, что было причиной смерти — удары по голове, пуля или утопление.

Вскрытие трупа, всплывшего через несколько месяцев, показало, что черепная коробка не была расколота, а пулевое ранение, возможно, не было смертельным.

(Хаффнер С. Революция в Германии 1918–1919. Как это было в действительности. М., 1983).

В 1954 году либеральный юрист и историк Эрих Эйк пит сал: "Нельзя оправдывать убийства напоминанием старой пословицы "кто поднял меч, пусть от меча и погибнет". Слишком много кровавых преступлений было совершено единомышленниками Либкнехта и Люксембург, чтобы испытывать чересчур сильное возмущение постигшей их самих судьбой". И еще в 1962 году "Бюллетень ведомства прессы и информации правительства ФРГ" (N27) назвал эти убийства "расстрелом по законам военного времени".

КОРПОРАЦИЯ УБИЙЦ

Весной 1934 года в одной из Нью-Йоркских гостиниц состоялась встреча гангстерских боссов, и был образован преступный синдикат.

"На встрече Лепке (один из лидеров американской организованной преступности) предложил организовать специальную бригаду по образцу давней банды "Багса и Мейера", готовую оперативно выполнить любые заказы со стороны.

Предполагалось, что местные боссы, когда им потребуется кого-то убить, будут заключать с бригадой "контракты на убийство", а исполнять задания станут опытные профессионалы.

Это не только гарантирует качество «работы», но и уменьшит риск для «работодателей», а также избавит банды от расходов на содержание специальных групп боевиков.

Однако ни один человек, сколько бы обоснованной ни была его обида, не получит разрешения на убийство за пределами своей территории. Если чья-то жалоба будет сочтена справедливой, а виновник — заслуживающим смертного приговора, такой приговор вынесет высший орган.

Делегатам идея понравилась, и Лепке был уполномочен создать группу убийц, впоследствии приобретшую известность как "Мёрдер инкорпорейтед".

Все шло очень гладко — вероятно, потому, что идея родилась в подходящее время. Для согласования технических деталей были созданы специальные комиссии. Споров — даже о разделении территорий — было немного: ведь фактически утверждалась существующая реальность.

Полоса невезений для "Акционерного общества убийств" началась в 1940 году, когда некий заурядный и сумасбродный гангстер Гарри Рудольф, который еще во время войны между бандами мечтал «убрать» одного из своих дружков, наконец нашел человека, пожелавшего его выслушать. Помощник окружного прокурора Туркус, не придав рассказу Рудольфа слишком серьезного значения, все же позволил ему расправиться с тремя бандитами.

Одним из них был Эйб Рильз по кличке "Малыш Твист",в прошлом член "Банды Багса и Мейера", занимавший довольно высокую должность в новой организации убийств.

Среди гангстеров были такие, которые по многу лет работали на полицию осведомителями в обмен на снисходительность властей, — и Рильз — как только его хитростью убедили в грозящих ему неприятностях — попытался сыграть в подобную игру с Туркусом. Туркус пошел на это, и "птичка запела". Однажды нарушившему неписаный закон Рильзу ничего не оставалось, кроме как выдавать своих коллег, так что его рассказ сильно затянулся и продолжался двенадцать дней. В результате он описал в мельчайших подробностях восемьдесят пять убийств и дал информацию о тысяче других.

Рильз прямо назвал по меньшей мере трех главарей синдиката: Лепке, Багси Сигела и Альберта Анастазиа. Лепке попал на электрический стул. Сигел был арестован, но избежал наказания благодаря внезапной смерти Рильза — главного свидетеля.

Анастазиа, хотя ему были предъявлены "неоспоримые доказательства" в убийстве, вышел сухим из воды. Туркус старался изо всех сил, но его шеф, окружной прокурор Уильям О'Двайер, был очень честолюбив, а голоса итальянцев много значили на выборах в Нью-Йорке (таково, во всяком случае, простейшее объяснение).

Подробности деятельности "Мёрдер инкорпорейтед", став достоянием гласности, вызвали сенсацию, но, как обычно, полная ясность так и не была достигнута. Общественность, черпавшая информацию из прессы, которая в свою очередь ссылалась на официальные источники, путала боевиков синдиката с самим синдикатом, и название "Мёрдер инкорпорейтед" было перенесено на всю организацию в целом. (Точно так же двадцать лет спустя мафия в глазах многих стала синонимом организованной преступности). Поэтому общественное мнение решило, что после расправы с бандой убийц рассыпался и весь синдикат, и теперь о нем можно забыть.

Более того: с тех пор, как имя Дьюи стало ассоциироваться с разгромом банд в Нью-Йорке, большая часть населения страны уверовала в то, что успехом этой операции народ обязан именно ему. Много лет спустя после смерти Дьюи некоторые крупные газеты, в частности, майамская «Геральд», упомянули в числе его заслуг ликвидацию "Мёрдер инкорпорейтед".

В действительности же потеря армии боевиков больше помогла синдикату, чем навредила. Наемные убийцы нужны были только на первых порах, когда в состав организации еще входили такие независимые личности, как Шульц, и между ее членами существовали разногласия на почве территориальных притязаний. Устранение сильных личностей — Лучиано и Лепке — упростили контроль над остальными без применения насилия.

Взятка уже давно заменила пулю в отношениях с политиками и полицейским начальством, теперь она становилась главным средством поддержания внутренней дисциплины.