Чужестранка - Диана Гэблдон

Это подействовало как нельзя лучше — уголок широкого рта приподнялся, и голубой глаз сверкнул на меня через плечо.

— Конечно, опасная, — сказал он. — Просто удивляюсь, как это вы, английская барышня, чувствуете себя в безопасности наедине со мной.

— В настоящий момент вы выглядите достаточно мирно.

Это была неправда: даже такой, без рубашки, весь в рубцах, испачканный кровью, с покрасневшими глазами и ввалившимися щеками после бессонной ночи, он производил достаточно грозное впечатление. Пусть и усталый, он, конечно, нашел бы в себе силы перейти в случае необходимости в нападение.

Он рассмеялся — на удивление искренним, заразительным смехом.

— Мирный, как голубок, — согласился он. — Я слишком голоден, чтобы угрожать чему-нибудь, кроме завтрака. Появись поблизости заблудшая пресная лепешка, и я не отвечаю за последствия… Ой!

— Простите, — пробормотала я. — Резаная рана, глубокая и очень грязная.

— Ничего страшного, — успокоил меня он, но даже сквозь отросшую рыжеватую щетину было заметно, как он побледнел.

Я решила продолжить разговор.

— Что такое обструкция? — спросила я. — Мне не кажется, что это большое преступление.

Он глубоко вздохнул и сосредоточенно вперил взгляд в резной кроватный столбик, так как я обрабатывала глубокую часть раны.

— Ну, думаю, что это слово у англичан в ходу, — заговорил Джейми. — В случае со мной оно означало защиту моей семьи и собственности, и во время этой защиты меня чуть не убили.

Он прикусил нижнюю губу, словно бы не хотел больше говорить об этой истории, но потом продолжил, по-видимому, отвлекаясь таким образом от своего плеча:

— Это было года четыре назад. На поместья поблизости от Форт-Уильяма наложили подать — продовольствие для гарнизона, лошади для перевозок и так далее. Нельзя сказать, что это дело кому-то пришлось по душе, но большинство уступило. Небольшие отряды солдат в сопровождении офицера разъезжали по округе с телегой или даже с двумя телегами и собирали продовольствие и вещи. И вот в октябре капитан Рэндолл явился в Л… — Джейми вдруг запнулся, быстро поглядел на меня и закончил: — В наш дом.

Я кивнула ему и сосредоточила все внимание на своей работе.

— Мы не думали, что они доберутся в такую даль. До форта расстояние большое, дорога трудная. Но они добрались, — Джейми прикрыл глаза. — Моего отца не было дома, уехал на похороны в соседнее поместье. А я был в поле вместе с другими мужчинами, потому что приближалось время жатвы, дел полным-полно. Моя сестра оставалась в доме одна, если не считать двух или трех служанок, и они все убежали наверх и попрятались, когда увидели красные мундиры. Они думали, что солдат прислал дьявол, и, говоря по правде, я не считаю, что они так уж ошибались.

Я отложила ветошку, при помощи которой обрабатывала рану. Самая неприятная часть работы кончилась; оставалось только наложить припарку — не имея ни йода, ни пенициллина, это было лучшее, что я могла сделать, — и хорошенько перевязать рану. Молодой человек не открывал глаз и, по-видимому, ничего не замечал.

— А я как раз вернулся к дому, — продолжал Джейми, — потому что мне надо было взять из амбара часть упряжи. Услышал шум, услышал, что моя сестра кричит в доме.

— Ну?

Я постаралась произнести слово как можно спокойнее и ненавязчивее, но мне ужасно хотелось узнать побольше о капитане Рэндолле. Пока что история, которую рассказывал Джейми, не расходилась с моим первым впечатлением от него.

— Я вошел в дом через кухню и увидел, что двое обшаривают кладовую и набивают ранцы мукой и беконом. Одного я хватил кулаком по голове, второго выкинул в окно вместе с его ранцем и прочей амуницией. Потом я кинулся в гостиную и нашел там свою сестру Дженни и двух солдат. У Дженни было разорвано платье, у одного из солдат расцарапано лицо. — Он открыл глаза и улыбнулся невеселой улыбкой. — Я не стал задавать вопросов. Мы начали драться, и я вложил бы как надо им обоим, но тут вошел капитан Рэндолл. Он остановил драку самым подходящим способом — приставил к голове Дженни пистолет…

Вынужденный капитулировать, Джейми был немедленно связан солдатами. Капитан Рэндолл очаровательно улыбнулся своему пленнику и сказал: «Так-так. У нас тут две злые кошки, которые царапаются. Надеюсь, что тяжелая работа поможет исправить норов, а если не поможет, придется познакомить вас еще с одной кошкой, ее называют девятихвосткой. Но для иных кисок имеются у нас и другие лекарства. Что ты на это скажешь, славная кошечка?»

Джейми прервал свой рассказ и тяжело задвигал челюстями.

— Он заломил Дженни руку за спину и держал ее так, — продолжил Джейми через несколько секунд. — Но тут он отпустил ее, чтобы схватить за грудь.

При воспоминании об этой сцене Джейми неожиданно усмехнулся.

— Дженни изо всех сил наступила ему на ногу, а локоть впечатала прямо в живот. Он скрючился. Она извернулась и двинула его коленом в пах, — Джейми фыркнул от смеха. — Он выронил пистолет, и Дженни потянулась за ним, но один из драгун, которые держали меня, опередил ее…

Я закончила перевязку и тихо стояла возле него, положив ему руку на здоровое плечо. Мне было необходимо, чтобы он рассказал все, но я боялась, что он перестанет говорить, если вспомнит о моем присутствии.

— Когда Рэндолл очухался и начал нормально дышать, он приказал солдатам вытащить нас обоих во двор. С меня стянули рубашку, привязали к дышлу телеги, и Рэндолл начал бить меня своей саблей плашмя по спине. Он был в бешенстве, но владел собой. Бил он меня больно, но недолго. И это было не самое невыносимое.

Оттенок злой радости в голосе Джейми теперь совсем исчез, и мышцы плеча у меня под рукой напряглись.

— Он перестал бить меня и повернулся к Дженни, которую держал один драгун. Он спросил, хочет ли она посмотреть еще или предпочитает пойти с ним в дом и оказать ему более ласковый прием.

Плечо резко дернулось.

— Я не мог пошевельнуться, но я крикнул ей, что мне не больно, мне и вправду было не очень больно, и чтобы она не соглашалась ни за что, даже если мне перережут глотку у нее на глазах. Они держали ее позади меня, я не мог видеть, но по звуку догадался, что она дала ему пощечину. Должно быть, так, потому что Рэндолл после этого сгреб меня за волосы, откинул мою голову назад и приставил нож к горлу. «Я, пожалуй, приму твое предложение», — прошипел он сквозь зубы и кольнул меня ножом так, что закапала кровь. Я видел кинжал совсем близко, а капли крови падали в пыль под телегой…

Голос у него сделался какой-то сонный, и я решила, что от боли и усталости он впал в некое гипнотическое состояние и не помнил, что рядом с ним нахожусь я.

— Я хотел крикнуть сестре, сказать ей, что предпочитаю смерть ее бесчестью по вине такого мерзавца, но Рэндолл убрал кинжал с моего горла и всунул его мне между зубами. Я ничего не мог выговорить.

Джейми вытер губы, словно вновь почувствовал на них горький вкус стали. Он умолк, глядя куда-то в пространство.

— А что же произошло потом?

Мне, наверное, не следовало спрашивать, но я не удержалась.

— Она пошла с ним, — отрывисто произнес он. — Она боялась, что он убьет меня, и, наверное, не ошибалась. Что было дальше, я не узнал тогда. Драгун ударил меня по голове прикладом мушкета. Я очнулся связанный в телеге, полной цыплят, меня везли в Форт-Уильям.

— Понимаю, — как можно мягче сказала я. — Простите меня. Это было ужасно для вас.

Он вдруг улыбнулся, и выражение усталости исчезло.

— О да, цыплята не слишком приятная компания, особенно если ехать приходится долго.

Он понял, что перевязка закончена, и на пробу повел плечом, но тотчас сморщился от боли.

— Не делайте этого! — встревожилась я. — Вам нельзя двигать плечом. Ни в коем случае.

Я окинула взглядом стол, чтобы проверить, остались ли там подходящие полосы полотна.

— Сейчас прибинтую вам раненую руку к боку. Посидите спокойно.

Он не отвечал, но заметно расслабился, когда понял, что боли не будет. У меня возникло странное ощущение близости по отношению к почти незнакомому молодому шотландцу, частично, как я думала, из-за ужасной истории, которую он мне рассказал, а частично из-за того, что мы долго ехали вместе, прижавшись друг к другу в дремотном молчании, сквозь ночь. Кроме своего мужа я спала с немногими мужчинами, но заметила, что перед этим непременно возникало именно такое ощущение близости, словно бы твои собственные смутные мысли смешивались с его и накрывали обоих неким покрывалом бессознательного взаимопонимания. Атавизм, возврат к прошлому, как считала я. В старые, более простые времена («Подобные этому?» — прозвучал в голове вопрос) спать в присутствии другого человека считалось актом полного доверия. Если доверие было обоюдным, то сон рядом сближал больше, нежели телесное соединение.