История Украинской ССР в десяти томах. Том четвертый - Коллектив авторов

Наиболее многочисленными группами крестьян в дореформенный период были помещичьи и государственные крестьяне. На время проведения 10-й ревизии (1858) на Украине числилось 2515 тыс. (49,9 %) помещичьих и 2582 тыс. (50,1 %) государственных крестьян. В самом тяжелом положении находились крепостные крестьяне. Они не имели никаких прав, и помещик-крепостник мог распоряжаться ими, как хотел. «На практике, — отмечал В. И. Ленин, — …крепостное право, особенно в России, где оно наиболее долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства»[54].

Крепостных меняют на собак. Художник И. С. Ижакевич

Стремясь приспособить свои имения к потребностям развивающегося рынка, помещики, наряду с расширением площадей собственных посевов за счет сокращения наделов крестьян и перевода их в дворовые, усиливали эксплуатацию крепостных. В. И. Ленин писал, что крестьяне получали от помещика надел для того, чтобы прокормить свою семью, и за это вынуждены работать 3 дня (а иногда и больше) на помещичьей земле. Надел едва мог прокормить крестьянина. «И за этот корм крестьянин и сам и вся его семья должны были обрабатывать помещичью землю крестьянскими же лошадьми, крестьянскими орудиями или «инвентарем». Такова сущность крепостнического хозяйства: нищенский надел вместо платы за труд; обработка помещичьей земли крестьянским трудом и крестьянским инвентарем; принуждение крестьянина работать из-под палки помещика. При таком хозяйстве крестьянин и сам должен был становиться крепостным, потому что без принуждения силой ни один человек, сидящий на наделе, не стал бы работать на помещика»[55].

В течение первой половины XIX в. помещики повсеместно увеличивали барщину путем внедрения урочной системы, назначения на полевые работы всей семьи, перевода крепостных в дворовые и на месячину и т. п. Царское правительство под натиском усиливавшегося крестьянского движения указом от 5 апреля 1797 г. вынуждено было рекомендовать им придерживаться трехдневной барщины. Помещики в обход этого указа вводили так называемые уроки, т. е. определенные нормы выработки на каждый день. В большинстве случаев устанавливались такие дневные нормы, для выполнения которых крепостному приходилось работать по 2–3 и больше дней. Как свидетельствуют жители с. Ясногородка Киевского уезда, местный помещик в 1831 г. определил на два дня столько работы, что ее едва можно было выполнить за четыре. Один из подольских крепостных вспоминал, что, выполняя урок, крестьяне работали на помещичьих полях от понедельника до субботы и не успевали закончить работу, а со следующего понедельника назначался новый урок. На себя люди работали преимущественно ночью.

Об этой чудовищной эксплуатации крестьяне сложили песню:

Молотив я в понеділок,Молотив я і в вівторок.Обмолотив я у вівторок,Лишилося снопів сорок,А в середу докінчив —День панщини одробив.

Таким образом, внедрение урочной системы фактически привело к увеличению размера барщины до 4–5 и даже 6 дней в неделю.

Возрастало обезземеливание крестьянства. Широко применялась месячина, особенно мелкопоместными дворянами Южной и Левобережной Украины.

В целом по всем группам имений безземельные крестьяне в конце 50-х годов составляли около 1 млн. душ, из них почти 367 тыс. были дворовыми, а преобладающее большинство — месячниками. Стремясь в условиях кризиса феодально-крепостнического строя приспособить свое хозяйство к потребностям рынка, помещики увеличивали барскую запашку, лишая надела крестьян, вынужденных за полуголодный месячный продовольственный паек и одежду выполнять беспрерывную барщину. Месячина — тяжелейшая форма крепостнической эксплуатации. Положение месячников было нетерпимым. Характеризуя его, русский публицист и общественный деятель Ю. Ф. Самарин не мог не признать, что месячники пребывают на самой грани между крепостным состоянием и рабством. Месячнику нет выхода из его положения, и кроме нищенского содержания и постоянной работы на помещика до истощения сил будущее ему ничего не сулит.

Месячина и урочная система, которые получили значительное распространение уже в 20 — 30-е годы и достигли наибольшего применения в период кризиса феодально-крепостнической системы, довели феодальную эксплуатацию до крайних пределов. Во многих имениях крепостных принуждали работать ежедневно, даже в воскресные и праздничные дни. Об этом, в частности, рассказывали в 1816 г. в жалобе, адресованной Киевскому губернскому правлению, крепостные сел Чернявка и Ерчик Сквирского уезда. Городнянский земский исправник, проверив жалобу крестьян Ваганицкого имения, вынужден был в рапорте на имя черниговского губернатора от 28 октября 1826 г. признать, что действительно в имении Евреинова крестьяне задавлены господскими работами. Согнанные на работу люди целую неделю, не сменяясь, отбывали барщину, сообщал он, питаются преимущественно одним черствым хлебом и работают беспрерывно с 3 часов утра до 10 часов вечера. О жестокой эксплуатации и тяжелом экономическом положении писали в своих жалобах жители многих сел. Так, в 1855 г. крепостные помещика Криштафовича (Павлоградский уезд Екатеринославской губернии) жаловались, что они «дошли до крайнего разорения и нищеты, терпят вместе со своими семьями крайнюю нужду и недостаток в питании»[56].

С подобными заявлениями обращались к губернаторам крестьяне помещика Быкова из Екатеринославской губернии, сел Яблоновка Липовецкого уезда Киевской губернии, Лесогорка, Подпилипье Каменецкого уезда Подольской губернии и многих других местностей Украины.

В жалобе на помещика Басова (Волчанский уезд Харьковской губернии) крестьяне писали, что притеснениями и чрезмерной работой они доведены до обнищания и разорения. Уездный предводитель дворянства, проверявший их жалобу, докладывал губернатору, что крепостных, в том числе подростков и стариков, принуждали выполнять такие уроки, что размеры барщины достигали 5 и даже 6 дней в неделю. К тем, кто не выполнял уроков, применяли жестокие телесные наказания.

Однако в ответ на жалобу губернатор обвинил крестьян в «непослушании» и приказал полиции привлечь их к ответственности. Выполняя распоряжение губернатора, волчанский земский исправник поручил полицейскому приставу вызвать инициаторов подачи жалобы Моисея и Ефима Печенковых, Алексея и Григория Фоменковых и добиться полицейскими методами их повиновения, а Ефима Камышникова, как подстрекателя, арестовать.

Непосильная барщина, повсеместное уменьшение помещиками крестьянских наделов привели к значительному ухудшению экономического положения основной массы крестьян. Об этом свидетельствует неуклонный рост удельного веса так называемых пеших хозяйств, т. е. лишенных рабочего скота и инвентаря. В конце 50-х годов эта категория хозяйств в Харьковской губернии составляла 30 %, Черниговской — 36, Киевской — 70, а в Полтавской — даже 75 % их общего количества.

Государственные крестьяне в сравнении с крепостными находились в несколько лучшем положении. Во-первых, они были лично свободными и могли распоряжаться собой и своим временем, во-вторых, имели некоторые гражданские и имущественные права, пользовались большими, чем крепостные, земельными наделами. В среде государственных крестьян более интенсивно шел процесс социальной дифференциации, особенно среди тех, кто принадлежал к казацкому сословию и однодворцам (принцип распределения находившихся в пользовании однодворцев земель был не подушный, а подворный).

Однако и государственные крестьяне подвергались притеснениям как со стороны отдельных дворян-помещиков, которые получали от государства поместья в долгосрочный кредит и держали крестьян на так называемом хозяйственном положении, так и со стороны феодально-крепостнического государства в целом. Они выполняли ряд повинностей, но, кроме того, обязаны были платить государству значительные налоги. Об обнищании и разорении государственных крестьян свидетельствует неуклонный рост их задолженности по подушным налогам и различным земским сборам.

Генерал-губернатор Одессы и Новороссийского края писал в феврале 1814 г., что крестьяне не в состоянии выплатить недоимку. Задолженность государственных крестьян Левобережной и Южной Украины составляла в 1831 г. около 22,3 млн. руб. На Правобережье задолженность по налогам в 1844 г. превышала 344,6 тыс. руб. Огромные суммы недоимок по разным видам платежей, непрерывно возрастая, тяготели над хозяйствами государственных крестьян, вели их к обнищанию и разорению.

Государственные крестьяне нередко терпели также различные притеснения со стороны помещиков. Об этом, в частности, рассказали в 1858 г. жители слободы Боровая Славяносербского уезда Екатеринославской губернии. Они писали в своей жалобе, что местный помещик, не обращая внимания на их протест, самовольно захватил участок мирской земли с лесом, отбирает у них скот, накладывая чрезмерные штрафы за случайные потравы посевов.