Ученица Калиостро - Далия Трускиновская

Терентий знал по опыту, что меньше двух часов поход по лавкам не продлится, тем более, что княгиня выехала со свитой — там уж все примутся ее тащить налево и направо, сравнивать товар, шуметь и зря тратить время. Стало быть, можно, не слезая с козел княжеской кареты, прокатиться на Романовку и обратно. А если что — отчаянно врать, что был-де тут поблизости, только отъехал попоить коней.

Дальнейшее было овеяно терпким и головокружительным ароматом безумия. Как прикажете назвать кучера, который, оставив господскую карету в каком-то переулке под присмотром незнакомого мальчишки, с заднего двора ломится в купеческий дом? А ведь другого способа увидеть Маврушку у Терентия не было — не оставлять же экипаж с гербами на видном месте! Когда оказалось, что Маврушку со вчерашнего вечера не видели, разумный человек поворотил бы оглобли и отправился к Гостиному двору дремать на козлах, пока их сиятельство не изволят появиться. Так то — разумный, а Терентий понесся с Романовки на Родниковую, спрашивать Дуняшку: не вернулась ли горничная к своей прежней хозяйке? На Родниковой он не смог остановить экипаж в подходящем месте, поставил впритык к какому-то забору и поспешил искать Дуняшку. Она, как всегда, шила у окошечка. Дуняшка, подумав, дала совет: искать пропажу на Мельничной, где раньше жили Дивовы, там у нее полно кумушек. Терентий, совсем ошалев, поскакал на Мельничную. Там он опять же пристроил карету в чьем-то дворе, дав пьяному деду пятак, чтобы посмотрел за лошадьми. Дед оказался немцем, но про пятак и лошадей понял.

С единственной попавшейся ему кумушкой Терентий толком поговорить не сумел. Это была жена немца булочника, которая чуть что — понимать по-русски напрочь отказывалась. В глубине души Терентий был убежден, что всякая крещеная душа, даже немецкая, изначально знает русский язык, не может не знать — вон ведь и все святые были русскими, и Матушка-Богородица, иначе отчего бы ее Марией звали? И такое сопротивление фрау Вагнер его даже рассердило. Решив, что Маврушка прячется у нее, оттуда и нежелание разговаривать, он тут же выдумал план: вернуться сюда, когда стемнеет, в окнах зажжется свет и можно будет высмотреть пропажу в доме булочника. Более того, он догадался, что означает это вранье: не иначе именно у булочницы Маврушка встречалась с Косолапым Жанно. Вот теперь можно будет ее изругать за блуд и навсегда отвадить от недоросля.

Надежда на благоприятный исход дела и на то, что у Маврушки, получившей нагоняй, проснется совесть, прямо-таки окрылила Терентия. А потом Косолапый Жанно, навеки разочаровавшись в зазнобе, окончательно отдастся во власть Терентия и позволит женить себя на смиренной невесте! О, какие надежды расцвели в кучерской душе… Ведь тогда в его собственности окажутся уже два человека, а детишки пойдут — это сколько же народу будет смотреть Терентию в рот, ожидая его мудрых распоряжений?!

Похвалив себя за сообразительность, он погнал коней обратно к Гостиному двору. Там выбранное им место оказалось занято, он опять слез с козел и, бросив экипаж, пошел ругаться с другими кучерами, издали показывая пальцем на княжеский герб, украшавший дверцы. Никого ни в чем не убедив, он вернулся, объехал Гостиный двор посолонь в поисках питейного заведения, обнаружил искомое, выпил чарочку и умудрился подъехать к нужному крыльцу как раз в минуту, когда княгиня и три сопровождавшие ее дамы появились из дверей. Следом вышел лакей Степан и побежал отворять дверцу экипажа.

Дернув ее на себя, он вытянулся в струнку у заднего колеса, заблаговременно протягивая княгине руку для опоры. Но она велела первой входить Екатерине Николаевне. Та шагнула на ступеньку, на вторую — и завизжала, шарахнувшись назад. Степан еле успел подхватить ее.

Княгиня знала, что ее дамы способны упасть в обморок при виде мышонка. Она устремилась к экипажу, желая увидеть, что там за непорядок.

И увидела…

Увидел и Степан, заглянув через ее плечо. Ахнул, перекрестился…

Норов у княгини был — хоть драгунский полк в бой веди. Поэтому она не завопила благим матом, а кратко приказала Степану:

— Беги во двор, Степка, в первой же лавке вели купцу послать парнишку в часть. Потом найди для нас двух извозчиков. Да живо! Нас отправишь в замок — сам оставайся тут, пока полиция будет разбираться. А ты…

Тут она перевела взгляд на Терентия и даже замолчала, потому что переполнявшая человека злость частенько вызывает такую внезапную немоту.

— Ты… до тебя, до пьянчужки, я еще доберусь! В деревню, навоз возить!..

Терентий браво сидел на козлах и не понимал, что происходит.

Понял он, когда княгиня с дамами уехала, а примчавшийся на зов квартальный надзиратель велел ему ехать в часть. Там только из княжеского экипажа вынесли тело. Тогда Терентий чуть не свалился наземь, узнав Маврушку. Ее опрятный чепчик куда-то подевался, длинные темные косы волочились по земле.

— Удавили рабу Божию, — сказал мрачный Степан. — Ну, Тереша, теперь — домой… Как же это ты зазевался?

— Вот те крест, не я это! — закричал Терентий. — Мало ли с кем она блудила! Она ж!..

И ахнул: вот как раз имени любовника называть и не следовало.

Глава пятая

В погоне за каретой

Суматоха вышла знатная. Сам рижский обер-полицмейстер прискакал в замок к князю, клялся, что найдет убийц и покарает их по всей строгости закона. Князь метал громы и молнии: слыханое ли дело — подбросить труп в его собственную карету с гербом!

Терентия два дня подряд допрашивали, расквасили ему кулачищем нос и грозили запороть насмерть. Он валялся в ногах, рыдал, клялся, что знать ничего не знает, что стоял с экипажем у Гостиного двора, как велено, и только раз его покинул — забежав в питейное заведение. В эти-то десять минут тело и подбросили, утверждал Терентий, а сам он ни при чем!

Опросили свидетелей. Точно, княжеский экипаж видели в переулке за Гостиным двором, Терентия в заведении тоже видели. А прочее — на совести Московского форштадта. На него власть полиции распространяется лишь формально, и искать там злоумышленника — зря тратить время. Его не выдадут — не потому, что он кому-то брат и сват, а лишь из нежелания облегчать труды полицейских сыщиков.

Стали разбираться, чье тело. Терентий сквозь кровавые сопли божился, что видит эту бабу впервые в жизни. Полиция имела в форштадте своих осведомителей — те пришли, поглядели, сказали, что не здешняя. Словом, образовалось темное и невразумительное дело: неведомо кто удавил неведомо кого и подбросил в самое неподходящее место. Даже сама мысль спрятать тело в карете была безумной — у Гостиного двора всегда полно народу, и странно, что убийцы не побоялись свидетелей.

Маликульмульк у себя в канцелярии сразу узнавал все новости, связанные с розыском, и от души сочувствовал Терентию — надо ж было влипнуть в такую историю. А сам меж тем продолжал поиски игроцкой компании.

Гостиница «Лондон» была совсем молодой и не нажила еще репутации «Петербурга». В ней скорее всего можно отыскать беглецов из «Иерусалима». В «Лондон» неплохо бы сходить вместе с Давидом Иеронимом навестить Паррота, если он еще не уехал в Дерпт. Правда, Паррот за что-то невзлюбил начальника губернаторской канцелярии — ну да Маликульмульк уже усвоил ту истину, что один лишь золотой червонец всем нравится.

Так что после службы Маликульмульк отправился в аптеку Слона в обществе Косолапого Жанно. Косолапый рассчитывал на угощенье, аптекарь Иоганн Готлиб Струве и его молодой помощник всегда приказывали подавать ароматный кофей и к нему печенье. Маликульмульк предполагал разыграть сценку: ловкий интриган уговаривает простодушного юношу нанести визит приятелю.

Но вышло так, что Давид Иероним завел разговор о покойниках.

— Меня звали в анатомический театр на вскрытие, — сообщил он.

— Опять отравление?

— Нет, молодую женщину удавили. Труп никем не опознан — вот его, пока он еще годится в дело, и отдали нам на растерзание. Тем более, женщина была беременна на пятом месяце. Видеть эмбрион — всегда познавательно.

— Вы ходили?

— Да, там должен был быть любопытный спор — о времени убийства. Оказалось, по прошествии двух или трех дней установить время мудрено. А найден был труп… Да вы, герр Крылов, о нем слыхали!

— Неужто в карете его сиятельства?

— Тот самый!

— Занятно! — воскликнул Маликульмульк. — И что же, вы присутствовали все время вскрытия?

— Пришлось — было предположение, что бедняжку сперва отравили, потом задушили. Но тут я ничего сказать не смог — и старшие мои товарищи только руками развели. Может, да, а может, нет. Хотя это помогло бы в розыске убийцы. Отравлена — значит, в деле замешана женщина. Мужчина не стал бы сперва подсыпать яд, а потом, дождавшись, пока он начнет действовать, набрасывать на шею удавку. Мужчина убил бы сразу. С другой стороны, женщина не могла бы так быстро и незаметно перенести тело в карету. Если только кучер не врет…