Архивариус: Черный сентябрь - Алексей Чернов

вести, нормальный человек не будет. Либо она тебе нравиться и ты хочешь произвести на нее впечатление. Я правда не понимаю какое! Но тем не менее…

Воронов ухмыльнулся и смачно откусил пирог. И с набитым ртом добавил:

— Уроки пикапа, от старого следователя?

— Нет! — Сухо и уже совсем спокойно, даже безразлично пояснил Крамер — Просто выглядишь как дебил.

Андрей снова закашлялся. Глеб подал ему чай.

— Ладно проехали. Но одно — усвой как"Отче наш". На работе, вы бесполые существа. Андрей Воронов и Анна Шубина. После того, как вы покинули эти стены, можете превращаться в идиотов, с тупыми подкатами. Это понятно?

Воронов снизу вверх смотрел на Крамера. Его лицо было полно уверенности. И как то на автомате, Андрей ответил, долго не думая:

— Понятно!

— Приятного аппетита! — Глеб взял чашку и отошел в сторону — И не такой я и старый!

— Но у нас в стаканах не водка, что бы откровенничать, но не могу не спросить. Раз уж ты сам начал. А сколько тебе?

Глеб сел за рабочее место Анны и щелкнул мышкой. Монитор загорелся, осветив суровое лицо:

— Пятьдесят два!

— Мм!

— А ты думал, мне лет шестьдесят?

— Думал пятьдесят три — Воронов улыбнулся. И запихнул остатки пирога…

Резко открылась дверь. Вошла Аня. Она была взволнована. Быстрыми шагами подошла к столу:

— Звонил Ширко. Что у вас с телефоном?

Глеб засуетился и в кармане обнаружил, простенький смартфон.

— Черт! Разрядился.

— Что он сказал? — Вмешался Андрей

— Оперативники задержали отца убитой девочки! И везут его сюда.

— Все!? — Почти прикрикнул Крамер

— Еще он сказал, что задержали его в нашей гостинице!

— Твою мать! — Андрей вскочил — Это что получается? Он был в городе, когда девочку убили?

13

Темная комната для допросов, передавала все свои оттенки, в душу каждому, кто здесь находился. Несмотря по какую вы сторону. Представитель закона или очень даже наоборот. Вне зависимости от званий и регалий. Пусть вы генерал или авторитетный вор. Молодой лейтенант или первоход. Всем здесь от мала до велика, было мрачно и тревожно. Это не суд. И судьбы здесь не вершились. Но многим последующим событиям, своей жизни, можно сказать спасибо, благодаря этой комнате.

В привычном сознании, комната — это нечто уютное. С косметической отделкой. Освещением и хотя бы малейшим отверстием, для проникания солнечного света. Даже самый минимальный лучик, проглянувший в темное помещение, на подсознательном уровне дает надежду. Дескать там, за этими стенами, кипит жизнь. И все еще можно изменить. Стоит лишь надеяться и ждать.

Допросная не вселяла этих надежд. Здесь хотелось умирать. Словно все хорошее и доброе, осталось там. За пределами этих мрачных, бетонных стен.

Никакого природного света, здесь не было. Ему попросту неоткуда тут взяться. Серый бетон, со всех сторон. Включая пол и потолок. Площадью не более девяти квадратов. По средине словно алтарь, железный стол, намертво приделанный к полу. Пара стульев и мерзко — холодного цвета лампа, висящая словно трапеция в цирке.

А по верхним углам комнаты, будто дикий зверь подглядывающий за вами, горели красными точками, камеры видеонаблюдения.

Крамер и Воронов вошли в маленькое помещение, служившее что то вроде прихожей, перед тем как попасть в допросную. Туда сводились все записи с камер. За большим монитором, сидел молодой парень. За ним стоял полковник. Они всматривались в экран.

А рассматривали они, весьма приятного и ухоженного на вид, молодого человека. На первый взгляд, ему не более тридцати пяти. Темноволосый. Верхней одежды на нем не было. Лишь элегантная рубашка, с расстегнутой верхней пуговицей. На левой руке, судя по всему золотые часы.

— Для чего эта показуха? — Нервозно выпалил Глеб и все кто занимался наблюдением, обернулись на него… — Можно было спокойно, в кабинете поговорить!

Ширко нахмурился:

— В общем то — это главный подозреваемый! Ты сам просил, первым делом доставить отца. Вот он — собственной персоной! — Полковник указал рукой на монитор.

— Подозреваемый говорите — Крамер подошел ближе и склонился над техникой — А что же тогда, вы с него часы не сняли? И ремень! А? А если он вскроется у вас?

Иван Савельевич кашлянул в кулак:

— Ну ты не преувеличивай! Не сняли — да! Недоглядели опера. Он под наблюдением. Мы здесь.

— Что бы вскрыть себе вены, застежкой от часов, такие как у него, достаточной пяти секунд. Пока вы очухаетесь, он уже уедет на тот свет. Но дело даже не в этом. Вы его сразу против себя настроили. Как сейчас с ним разговаривать? У него дочка убита. И я сомневаюсь, что оперативники его с элегантными манерами сюда доставили. А вы до кучи, его в бетонную коробку кинули!

— А что нужно было, гостиницу ему снять? В Сочи, с видом на море?

Глеб тяжелым взглядом посмотрел на Ивана Савельевича, но ничего не сказал. Этого и не требовалось. На несколько секунд, повисла напряженная тишина.

Воронов решил разредить обстановку. Подойдя к монитору, он обратился к полковнику:

— Где его взяли?

— В Гостинице!

— В какой?

— А то их много здесь! По крайней мере, приличных!

— Он был один?

— Да!

— Персонал гостиницы опросили?

— Зачем? В смысле… — Иван Савельевич не ожидал резкого натиска — Да не успели еще! Они его спящего из номера выловили и к нам!

Воронов отлип от монитора:

— Товарищ полковник, пошлите людей в отель. Пусть опросят, всех кто дежурил. Пусть по минутам вспомнят, весь вчерашний день. Может к нему кто нибудь приходил. Или сам отлучался. Не знаю! Любые мелочи… Что ел, что пил! Что в номер заказывал.

Крамер перебил коллегу и навесил на полковника еще одну задачу:

— Нам в срочном порядке, нужна распечатка его звонков. Подробная, за несколько последних суток!

Ширко вскипел:

— Вы не охренели ли!? В срочном порядке — это в Москве. Нам что бы запрос в сотовую компанию сделать, время нужно!

— Поэтому — этим занимаюсь не я или Воронов! Я прошу вас! Как начальника местной полиции!

Ширко крепко выдохнул, словно собирался махануть стакан водки:

— Ладно! Людей в гостиницу пошлю. Перероют там все! С распечаткой звонков — попробую! Но не обещаю!

— Отлично! — Глеб снял свой плащ и повесил его, на одиноко стоящую в углу вешалку — А мы пока пообщаемся! Андрей можно тебя попросить об одолжении? Что называется, не в службу, а в дружбу!

Воронов не узнал в этот момент, своего напарника. Нотки вежливости и даже заботы, прозвучали в его голосе.

— Что надо сделать? — Не показывая виду, но сильно удивленно спросил Андрей.

— Сделай пожалуйста нам с товарищем —