Собачье дело - Олег Шелонин

— Говорят, олигарх, — кивнула Майя.

— Изменщица! — патетически воскликнул Алексей. — Я тебе этого никогда не прощу!

— Дай глазками-то пострелять.

— У вас не глазки, а система залпового огня, — расплылся в улыбке Валентин. — Валят наповал.

— Так, — заволновался Алексей, — ты вроде бы о деле что-то там хотел? Так я нарыл.

— Но только не при даме, — протестующе мотнул головой Валентин.

— Не бойся, гриф секретно на эту информашку не повесишь, — успокоил его Алексей.

— Тогда вываливай.

— Вываливаю. Согласно статистическим данным, количество жмуриков среди некриминальных трупов за последний месяц возросло в восемь раз. В основном это бомжи и одинокие старики из тех, кому за шестьдесят.

— Тут удивляться нечему, — пожал плечами Валентин. — Жара под сорок второй месяц шпарит. Тут не только старики загнуться могут.

— Все правильно, могут и загинаются, — согласился Алексей, — но только если по Москве смертность увеличилась, по официальным данным, на четыре и семь десятых процента, а по неофициальным на двести пятьдесят…

— Ух ты-ы! — выпучила глазки Майя.

— Лапочка, заткни пальчиками ушки.

— Еще чего! Так интересно!

— А у нас на сколько процентов смертность возросла? — Валентину тоже стало интересно.

— Правильнее будет сказать: во сколько. В семь раз! В морг за день подвозят трупов больше, чем раньше за неделю. Холодильники с трудом справляются. А ведь нам в сравнении с Москвой еще везет. Ветер от Рамодановска дует, а все пожары полыхают на западе края. Теперь припомни, за кем ты гонялся совсем недавно, и сделай вывод.

— Я, кажется, понял, что ты имеешь в виду, — кивнул Валентин.

Совершенно непонятный, новый вид нежити, совмещающий в себе все характерные особенности зомби и мощного энергетического вампира, высасывающего жизнь из окружающих, прекрасно вписывался в эту картину.

— Ой, мальчики, может, хватит о трупах? — передернула плечиками Майя. — Мне уже неинтересно.

— Ага! Забоялась! — обрадовался Алексей.

— Забоялась, — кивнула Майя. — А за кем ты гонялся, Валентин?

— За кошкой.

— А при чем тут кошка и трупы? — удивилась Майя.

— Так ведь, если я тебе скажу, что гонялся за трупом, ты мне не поверишь.

— А еще называл Лешку треплом, — фыркнула девица. — Да вы два сапога пара! Признайтесь, специально для меня эту сценку разыграли? Чтобы впечатление произвести?

— Да, — сделал мрачное лицо Валентин. — Ты должна знать, что мы обожаем всякие ужастики типа «Баек из склепа», прежде чем решишься связать с кем-нибудь из нас свою судьбу.

— Он хотел сказать: связать со мной, — поспешил сказать Алексей. — Его в расчет можешь не брать.

— Почему? — заинтересовалась Майка.

— Опоздала. Пропал парень. Уже полгода как захомутали. А жена у него строгая-а-а… как свистнет плеткой…

— Сдал, редиска! — укоризненно покачал головой юноша, краем глаза наблюдая за метрдотелем, который явно направлялся к ним, баюкая в руках завернутую в белое полотенце бутылку.

— Вам просили передать презент вон из-за того стола, — сказал подошедший метрдотель, откинув край полотенца.

Это был опять коньяк, и тоже «Хеннесси».

— Упьемся, — сделал вывод Валентин, проследил за взглядом Семеныча и увидел, как из глубины зала ему призывно машет рукой его сосед Семен Васильевич, глава строительной компании «Инвестстрой». — Ребята, меня тут просят на пару слов. Не будете возражать, если я вас ненадолго покину?

— За то, что нас бросаешь здесь на произвол судьбы, с тебя еще один кабак, — тут же начал наглеть Лешка.

— Так ты, оказывается, халявщик! — засмеялась Майка.

— Нет, я — рачительный и пытаюсь в твоих глазах зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Представляешь, какую экономию бюджету я за счет таких халяв сделаю?

— Какому бюджету? — спросила Майка.

— Нашему, семейному.

— Да ты меня еще замуж не звал!

— Правда? Ну надо же, какой я рассеянный! Завтра не забудь напомнить.

Валентин рассмеялся, поднялся из-за стола и двинулся к столику соседа, кинув на прощанье:

— Не скучайте, я быстро.

В компании азартно чешущего языком стажера он чувствовал себя весело и непринужденно.

— Здравствуйте, Семен Васильевич. А чего в гордом одиночестве? — спросил Валентин, обменявшись рукопожатием с соседом.

— Привет, Валек, подсаживайся. — Глава строительной компании тормознул проходившего мимо официанта и коротко распорядился: — Еще один столовый прибор. Ну и закусить чего-нибудь. Ты чего будешь, Валентин?

— Вообще-то я с компанией, — запротестовал было усаживающийся за стол юноша.

— Ва-а-аля… — укоризненно протянул Семен Васильевич.

— Ладно, — сдался Валентин. — Костя, принеси шницель, немножко картошки отварной и грибочков маринованных.

Официант понимающе кивнул и испарился. Ненадолго. Буквально через минуту заказ был на столе.

— Оперативно, — хмыкнул Семен Васильевич.

— Меня здесь обслуживают без очереди, — усмехнулся юноша. — Так что стряслось? Финансовые проблемы? Помощь моего банка нужна?

— Да нет, — досадливо поморщился глава строительной компании, наполняя стопки из графинчика. — Ты против наливочки вишневой ничего не имеешь?

— Нет.

— Вот и прекрасно. Давай за мою маму.

— Давай. За ее здоровье грех не выпить.

Валентин знал, что мать соседа тяжело больна и дышит практически на ладан. Медленно, но верно угасает. Неделю назад Семен Васильевич с согласия врачей, которые честно ему сказали, что пациентка неоперабельна, сердце хирургического вмешательства не выдержит и вообще медицина тут бессильна, забрал ее из больницы, привез в свой особняк и окружил сиделками.

Они дружно чокнулись и выпили.

— А ведь я из-за мамы тебя и позвал, — внезапно сказал глава строительной компании.

— Я могу чем-то помочь? — оживился юноша.

— Нет. Уже не надо.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Валентин.

— Да уж не то, что ты подумал, — усмехнулся его сосед. — Если до полуночи дотянет, а она дотянет, — скрипнул он зубами, — мне гарантировали ее полное выздоровление. Завтра уже козочкой молодой скакать будет.

— О как! — выпучил глаза Валентин.

— Именно так, а не иначе. Валя, я тебя чего позвал-то. Дед твой мне глянулся. Мировой старик.

— Извини, одолжить не могу. Самому нужен.

— Да я не о том, — отмахнулся сосед. — Тут такое дело. Я из-за мамы эту ночь практически не спал, плохо ей очень было, а потому видел сегодня из окошка, как твой дед ни свет ни заря с подойником в сарай спешил. Ему сейчас годков-то сколько?

— Девяносто два недавно стукнуло.

— Во-о-от. А хочешь, он годков двадцать — тридцать скинет?

— Это как это? — опешил Валентин.

— Это просто. Удовольствие дорогое, но результат гарантирован.

— И кто такую гарантию дает?

— Тот, кто и мою маму на ноги поднять обещался. — Семен Васильевич понизил голос. — Только это между нами. Дай слово, что никому на эту тему ни гугу.

— Если речь пойдет о придурковатом экстрасенсе с выпученными глазами, то не дам, — решительно сказал Валентин. — Не доверяю я этой братии.

— Никаких экстрасенсов! — не менее решительно ответил глава строительной компании. — Чисто конкретно словом Божьим лечат.

— Опаньки! Уж не Глафира ли Рамодановская с Серафимом Сварожским?

— В точку попал. Уже слышал о них?

— Краем уха, — пробормотал Валентин. — Только верится, честно говоря, во все это с трудом.

— А ты сегодня, ближе к полуночи, ко мне с дедом приходи и своими глазами посмотри. Они мою маму лечить будут.

— А можно?

— Серафим Сварожский не против. На сеансах его подопечной частенько будущие клиенты Глафиры Рамодановской присутствуют. Посмотрят, как она чуть не со смертного одра людей поднимает, и тут же в очередь к ней на прием записываются.

— И ты такое видел?

— Спрашиваешь! Ты про Сохатого слыхал?

— Как не слыхать! Весь город гудел. Неудачное покушение на криминального авторитета.

— Ха! Как же, неудачное. Пуля в сердце, пуля в селезенке и контрольный выстрел в голову, а на следующий день он уже бухает со своей братвой. Жрет в три горла за десятерых здоровых. У него раньше печень пошаливала, а теперь ему все по барабану. Водку стаканами глушит, не просыхая.

— Ты хочешь сказать, что видел, как его оживляли? — осторожно спросил Валентин.

— И даже пил с ним потом на брудершафт, пока его ребятки Скальпеля валили. Сохатому стуканули, что это он на него вывесил заказ.

— Ну ни фига себе! Заинтриговал. Обязательно приду на это чудо посмотреть, — загорелся Валентин. Удача сама прыгала ему в руки. О просьбе отца Никодима он не забыл. — Значит, говоришь, ближе к полуночи?