Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена

Пожалуй, небольшая встряска и несколько чувствительных синяков мне сейчас жизненно необходимы, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей. По крайней мере, появится хоть один законный повод жалеть себя.

***

— Древние! Да что же это такое?! — всплеснула руками Аара, встретив нас у порога. — Девочка совсем замерзла, лицо белее снега! Милый мой, разве так можно обращаться с невестой?! Кина! Иди скорее сюда! — выкликнула она служанку. — Вскипяти нам воды!

Тетушка подняла бурную деятельность, невзирая на возражения и уверения, что все и так в порядке. «Провинившегося» Исхарда отослали прочь. Забавная сцена получилась: полненькая женщина сердито выговаривает сыну, который выше ее на целую голову, а тот сносит упреки с выражением безграничной покорности на лице.

Потом Аара принялась за меня, и смеяться расхотелось. Пришлось раздеться чуть ли не до исподнего, чтобы тут же закутаться в несколько слоев шерстяных шалей и обложиться кучей грелок. Еле-еле удалось отвертеться от ванны для ног с горчицей.

Спустя полчаса я сидела в глубоком кресле одной из малых гостиных, слегка очумев от суеты и жары. Запыхавшаяся Аара обмахивалась веером напротив. Кина аккуратно разливала из кофейника по крошечным фарфоровым чашечкам дымящийся шоколадный напиток. По комнате плыл одуряющий аромат карамели и корицы. Было неожиданно встретить на севере дорогую восточную сладость, а с другой стороны, чему удивляться? Род Иньлэрт — один из старейших родов снежного клана. Его леди могут себе позволить и не такую роскошь.

Кина, закончив с сервировкой, поклонилась и вышла.

— Пей, Ланочка, — Аара подпихнула мне чашку. — Согревайся. Надеюсь, ты не возражаешь покудахтать со старой наседкой?

Язык обожгло. Я отставила шоколад, едва пригубив.

— Горячо? Ты молочка больше плесни, — заботливо засуетилась будущая свекровь. — Молоко, оно для женского здоровья полезное: детишки крепкие народятся. Исечке достойный наследник нужен, а тебе — наследница.

Я поперхнулась, смутилась. Несколько дней — слишком мало, чтобы привыкнуть к напористой беззастенчивости матушки Исхарда. Вряд ли та своими советами намеревалась меня поставить в неловкое положение, но откровенничать на личные темы с драконом, которого едва знаю, было дико и неудобно. Пока я придумывала, как вежливо увести разговор в сторону, дверь в комнату отворилась.

— Ну что еще? — недовольно поинтересовалась Аара.

Кина склонила голову, извиняясь за беспокойство.

— Прошу прощения, госпожа. Гость, которого вы ждали, прибыл.

— Ах, как не вовремя, — с сожалением всплеснула хозяйка руками, неохотно вылезая из кресла. — Совершенно не ко времени! — улыбнулась мне. — Ты согревайся, солнышко. Я постараюсь быстро вернуться.

Женщина торопливо просеменила из комнаты. Служанка замешкалась, растерявшись, следовать ли ей за госпожой или развлекать южную эссу.

— Кина… останься, — попросила я горничную, боясь одиночества.

Сиюминутные хлопоты и пустая болтовня — хоть и слабая, но все же защита от тоскливых дум. Насыщенный получился вечер. Спектакль, насмешки Дамнат, пророческий сон, в котором снова убили Рика, стыд от того, что лгу Исхарду — полностью избавиться от вызванных этими событиями чувств и мыслей не получится, но зато возможно отсрочить момент, когда я окажусь с ними наедине, а к тому времени, глядишь, эмоции слегка и утихнут, потеряют ранящую душу остроту.

Девушка уселась напротив, чинно сложив руки на коленях. Молчание затягивалось, превращаясь в неудобное.

— Угощайся, — кивнула я на кофейник.

Служанка неуверенно покосилась на стол, сглотнула слюну, испуганно помотала головой.

— Что вы, леди? Разве можно?

— Угощайся, — повторила. — Считай это приказом эссы, — и чтобы сгладить впечатление, добавила. — Одна я столько не выпью, а леди Аара, возможно, задержится надолго. Все остынет и будет невкусным.

Кина секунду колебалась, неуверенно взяла чашку и быстро, словно испугавшись, что я передумаю, осушила. Смущенно улыбнулась измазанными губами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Простите, эсса. Уж больно я шоколад люблю, прямо сил никаких нет удержаться.

Служанка неуверенно взяла кофейник, я кивнула, и она уже смелее налила себе новую порцию. Вздохнула:

— В Иньтэоне шоколад редкость, разве что по большим торжествам, если у госпожи хорошее настроение, достается немного. Ой, я вовсе не то имела в виду. Леди у нас замечательные, и я горжусь тем, что мне позволили служить в этом доме.

Боясь спугнуть внезапный порыв откровенности, я поспешила уйти от опасной темы. Вряд ли стоит опять пытаться выведать фамильные тайны — скорей всего, Кина просто замкнется, точно тем утром. Лучше спросить что-нибудь нейтральное.

— Расскажешь о себе? Как ты очутилась здесь?

— Боюсь, нечего рассказывать-то, — отмахнулась собеседница, наливая третью чашку. — Моя семья издавна служит роду Иньлэрт. Бабка и мамка кухарят, тетушка Свен ходит за детьми, дядька Ротти за псами ухаживает, ну и если что починить надо, его зовут. Так что у меня и выбора особенного не возникло, чем заниматься. Правда, — Кина смутилась, но продолжила, — в детстве я алой хотела стать. Упросила даже брата клинком научить владеть, на испытания собиралась…

— Что же не стала?

— Проверяете? — прищурилась девушка. — Каждый сверчок свой шесток знает, каждому место в жизни определено по силам его и уму. Ну не блажь ли, дочке кухарки мечом размахивать?

— Не жалеешь?

Служанка вздохнула, неохотно призналась.

— Жалею временами, когда брат домой возвращается, хвастает, в каких краях побывал. Но ведь каждое дело по-своему почетно, пока другим пользу приносит. А в погоне за иллюзиями можно совсем верный путь забыть, эссой захотеть стать или самим Альтэссой… юная госпожа вон заплутала в мечтах, и молодой командор тоже — разве из этого что-то хорошее вышло?

Служанка испуганно осеклась.

— Простите, леди.

— Юная госпожа? Ты имеешь в виду Юнаэтру?

Кина потупилась, притворяясь, что полностью занята поеданием слоеного печенья. Воспользуешься запрещенным приемом, Ланка?

— Послушай, как эсса и твоя нынешняя госпожа, я имею право рассчитывать на доверие со стороны ближайших слуг, разве нет?

Девушка стиснула пальцы, на стол посыпались крошки. Преданность роду Иньлэрт боролась в ней с приказом Исхарда и традицией подчиняться Повелителям Небес, пусть и из другого клана. Наверно, сейчас она мысленно проклинала себя за болтливость, а меня — за чрезмерное любопытство.

— Юная госпожа… честно признаться, она всегда пугала, — наконец решилась на откровенность Кина, понизив голос до шепота. — Мы же с ней ровесницы почти, меня ей в дружки и определили. Но она даже тогда странная была, и дело не в слепоте. Не дитя, а живое воплощение Хаоса!

Служанка вздохнула, неожиданно добавила:

— Бедная леди Иньлэрт. И за что на нее Небеса гневаются?! Сколько горя женского хлебнула! Рикон, первенец, погиб; юная госпожа… о ней и говорить нечего, а которые после были, мертвыми родились до срока. Одна Павайка — отрада…

— Кина?! Что это ты делаешь?! — ахнули у двери.

Мы увлеклись беседой и не заметили, как вернулась Аара.

— Простите, госпожа, — служанка испуганно вскочила, согнулась в поклоне. — Я… я сама не понимаю, как так получилось.

Рассерженная Аара выглядела забавно, точно пушистый домашний котенок вздыбил шерсть, притворяясь тигром. Но Кина испугалась по-настоящему, будто и впрямь серьезно провинилась. Хаос, Ланка, опять в чужом доме свои порядки устанавливаешь? Не хватало только, чтобы из-за тебя у горничной возникли проблемы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это я виновата, пригласила Кину. Мне стало скучно и захотелось с кем-то поговорить.

Тетушка улыбнулась, враз теряя напускную грозность, махнула служанке, веля прибрать со стола.

— И правда, дорогая, к чему условности? А давай сейчас без всяких условностей пойдем на кухню: повар по моей просьбе припрятал с ужина половину вишневого пирога…