Дом, где разбиваются сердца - Бернард Шоу

Рэндел. Я…

Леди Эттеруорд. Да, да, вы говорили. Вы только что это сказали. Почему вы ни о чем не можете подумать, кроме женщин? Наполеон был совершенно прав, когда говорил, что женщины – это занятие для бездельников. А уж из всех бездельников самый отъявленный – это Рэндел Эттеруорд…

Рэндел. Ариа…

Леди Эттеруорд (прерывая его целым потоком слов). Да, да, бездельник. И нечего спорить. Сделали ли вы хоть что-нибудь за всю свою жизнь? На что вы годитесь? Хлопот с вами больше, чем с трехлетним младенцем. Вы шагу ступить не можете без чужих услуг.

Рэндел. Это…

Леди Эттеруорд. Лень! Воплощенная лень! Сплошной эгоизм! Самый скучный человек на земле. Даже когда вы сплетничаете, вы ни о чем не можете говорить, кроме как о себе самом, о своих огорчениях, своих болезнях и о том, кто вас обидел. (Обращается к Гектору.) Знаете, как его прозвали, Гектор?

Гектор, Рэндел (оба вместе). Пожалуйста, не говорите мне этого. Я не потерплю этого.

Леди Эттеруорд. Рэндел-слюнтяй – вот как его зовут в обществе.

Рэндел (кричит). Я не допущу этого, повторяю вам. Выслушайте меня, вы, дьявольская… (Задыхается.)

Леди Эттеруорд. Ну-ну, я вас слушаю. Как это вы собирались меня назвать? Дьявольская… что? Каким противным животным я стану на этот раз?

Рэндел (захлебываясь от негодования). Нет в мире такого омерзительного животного, каким способна быть женщина. Вы сущий дьявол, который может с ума свести человека! Вы не поверите мне, Хэшебай, если я вам скажу, что я любил этого демона всю мою жизнь. Но Бог свидетель, как я был за это наказан. (Опускается на стул и плачет.)

Леди Эттеруорд (останавливается перед ним, глядя на него с презрительным торжеством). Нюня!

Гектор (подходит к нему, серьезным тоном). Друг мой, эти сестры Шотовер имеют в своем распоряжении две колдовские штуки против мужчин: они могут их заставить любить себя и могут заставить их плакать. Благодарите вашу звезду, что вы не женаты ни на одной из них.

Леди Эттеруорд (надменно). Прошу вас, Гектор…

Гектор (внезапно берет ее за плечи, круто поворачивает ее от Рэндела к себе и хватает рукой за горло). Ариадна! Если вы только посмеете начать эти штуки со мной, я вас задушу. Слышите? Игра в кошки-мышки с прекрасным полом – премилая игра, но я могу с вами до того доиграться, что голову вам оторву. (Толкает ее без всяких церемоний в большое кресло и продолжает уже не так свирепо, но твердо.) Наполеон верно сказал, что женщины – это занятие для бездельников. Но он сказал еще, что женщина – это утеха воина. Так вот, я – воин. Берегитесь!

Леди Эттеруорд (ничуть не обиженная, а скорее даже польщенная этим неистовством). Дорогой Гектор, я ведь сделала только то, что вы просили.

Гектор. Как вас прикажете понять? Будьте добры объясниться.

Леди Эттеруорд. Вы позвали меня сюда, чтобы утихомирить Рэндела. Вы сказали, что сами не можете с ним справиться.

Гектор. Ну и что из того, что я сказал, – я не просил вас доводить человека до сумасшествия.

Леди Эттеруорд. Да ничуть он не сходит с ума. Просто это такой способ унять его. Будь вы матерью, вы бы меня поняли.

Гектор. Матерью? Что вы тут такое задумали?

Леди Эттеруорд. Все очень просто. Когда дети у меня капризничали и не слушались, я их шлепала как следует, чтобы поревели хорошенько, – это была для них такая полезная встряска. После этого они прекрасно спали и потом на другой день отлично вели себя. Но ведь не могу же я отшлепать Рэндела. Он слишком велик. Поэтому, когда у него нервы не в порядке и он раскапризничается, я просто довожу его до слез. Вот теперь он будет хорошо вести себя. Посмотрите, он уже совсем спит. Так оно, в сущности, и есть.

Рэндел (просыпается, с возмущением). Я не сплю. Какая вы жестокая, Ариадна! (Расчувствовавшись.) Но я, кажется, готов простить вас, как всегда. (Подавляет зевоту.)

Леди Эттеруорд (Гектору). Ну, грозный воин, вы удовлетворены моим объяснением?

Гектор. Когда-нибудь, если вы зайдете слишком далеко, я вас зарежу. Я думал раньше, что вы просто дура.

Леди Эттеруорд (смеясь). Все почему-то так думают сначала. Но я не такая дура, как это может показаться на первый взгляд. (Очень довольная, встает.) Ну, Рэндел, теперь марш спать. И утром вы будете пай-мальчиком.

Рэндел (слабо сопротивляясь). Я пойду спать, когда мне захочется. Сейчас еще и десяти нет.

Леди Эттеруорд. Десять уже давно было. Пожалуйста, Гектор, посмотрите, чтобы он сейчас же пошел спать. (Уходит в сад.)

Гектор. Есть ли на свете рабство более гнусное, чем это рабство мужчин у женщин?

Рэндел (решительно поднимаясь). Я завтра не стану с ней разговаривать. Целую неделю не буду с ней говорить. Я ее так проучу… И сейчас пойду спать, не простившись с ней. (Идет к двери в переднюю.)

Гектор. Околдовали вас, человече. Старик Шотовер продался дьяволу на Занзибаре. И дьявол дал ему за это чернокожую ведьму в жены. Эти две чертовки-дочки – мистический плод сего союза. Я привязан к юбке Гесионы, но я муж ей. И если я даже и совершенно спятил из‑за нее, то мы хоть поженились, по крайней мере. Но почему вы позволяете, чтобы Ариадна швыряла вас и таскала, как ребенок таскает и колотит игрушечного ослика? Какая вам от этого радость? Вы что, любовник ее, что ли?

Рэндел. Вы не должны это так дурно понимать. Может быть, в высшем смысле, в платоническом…

Гектор. Фью-ю… В платоническом! Она держит вас на побегушках. А когда приходит время расплачиваться, она надувает вас. Так это надо понимать?

Рэндел (вяло). Мне кажется… если я против этого не возражаю… то вам-то до этого какое дело? Кроме того, я же вам сказал, что я проучу ее. Вот увидите. Я знаю, как надо обращаться с женщинами. А правда, я, кажется, совсем засыпаю. Пожелайте миссис Хэшебай от меня покойной ночи, не сочтите за труд. Спокойной ночи. (Поспешно уходит.)

Гектор. Бедняга! О, женщины! Женщины! Женщины! (Поднимает кулаки к небу и потрясает ими, точно произнося заклинание). Разверзнись! Разверзнись и сокруши! (Уходит в сад.)

Действие третье

Гектор выходит в сад через стеклянную дверь кормовой галереи. С восточной стороны от эспланады, в свете дугового фонаря, который в своем матовом колпаке похож на луну, леди Эттеруорд томно раскинулась в гамаке; рядом с изголовьем гамака стоит складной стул. С другой стороны флагштока, на длинной садовой скамье, спит капитан Шотовер, рядом с ним сидит Элли, нежно прижавшись к его плечу; по левую сторону от них палубный стул. Позади в темноте прогуливаются Гесиона и Менген. Прекрасная тихая, безлунная ночь.

Леди Эттеруорд. Какая чудесная ночь! Как будто нарочно для нас.

Гектор. Никакого ей до нас дела нет. Что мы ей? (Угрюмо садится на стул.)

Элли (сонно прижимаясь к капитану). Эта ее красота прямо проникает во все мои жилки. Ночь несет в себе покой для старых и надежду для юных.

Гектор. Это вы что – сами придумали?

Элли. Нет. Это последняя фраза капитана перед тем, как он заснул.

Капитан Шотовер. Я не сплю.

Гектор. Рэндел спит. И мистер Мадзини Дэн. И Менген, должно быть, тоже.

Менген. А вот и нет.

Гектор. Ах, вы здесь? Я думал, Гесиона уже отправила вас спать.

Миссис Хэшебай (подходит сзади к скамье и появляется в круге света вместе с Менгеном). Да, пожалуй, пора. Менген без конца повторяет мне, что у него предчувствие, будто он умрет. В жизни не видела человека, который бы с такой жадностью добивался, чтобы его пожалели.

Менген (жалобно). Но у меня правда такое предчувствие. Правда же. А вы не хотите слушать.

Миссис Хэшебай. Я слушала что-то другое. Тут было какое-то чудесное жужжанье в небе. Никто не слышал? Откуда-то донеслось издалека, а потом замерло.

Менген. Я же вам сказал, что это поезд.

Миссис Хэшебай. А я вам говорю, Альф, что в эти часы никакого поезда нет. Последний приходит в девять сорок пять.

Менген. Может быть, какой-нибудь товарный.

Миссис Хэшебай. По нашей маленькой ветке они не ходят. Просто прицепляют к пассажирскому один товарный вагон. Что бы это такое могло быть, Гектор?