Корабль, который искал - Энн Маккефри

— Ладно, — нехотя ответила Бета. — Но должна вас предупредить, что запас «тел» не безграничен. В этом выпуске осталось не так много молодых пилотов, с которыми вы можете побеседовать, и если мне придется выпнуть вас в космос без напарника, я так и сделаю. Институт не может себе позволить держать вас на космодроме еще полгода в ожидании следующей партии.

«Лететь в космос без „тела“? Одной?» Эта идея Тию не порадовала. Совершенно не порадовала. По правде говоря, мысль о том, чтобы провести полгода в космическом пространстве одной, ее пугала. Она никогда в жизни не оставалась совсем одна, без хоть какого-нибудь человеческого общения — даже в детстве, на раскопках, она была не одна, а с родителями.

Так что когда ее оставили в покое, она принялась заново просматривать записи собеседований и проглядывать информацию о тех двенадцати кандидатах, которых она отвергла. Но все никак не могла отыскать ни одного, кого без оговорок и тени сомнения можно было бы назвать «другом».

Кто-то тихо-тихо постучался в закрытые двери лифта. Тия, застигнутая врасплох, включила внешние сенсоры. Кто это может быть? Еще даже светать не начало!

Услышав жужжание поворачивающейся камеры, посетитель поспешно вскинул голову и уставился прямо в объектив. На космодроме было достаточно светло, чтобы Тия могла «видеть», и она тут же признала незваного гостя.

— Гипатия, это Алекс! — прошептал он, хотя нужды в этом уже не было. — Можно с вами поговорить?

Поскольку ответить ему, не сообщив всему космодрому об этом странном и совершенно незапланированном ночном визите, она никак не могла, пришлось спустить лифт. Свет Тия зажигать не стала. Алекс проскользнул в темный лифт, и она подняла его наверх.

— И что вы тут делаете? — осведомилась она, когда Алекс очутился в центральной рубке. — Это не принято!

— Хм, — сказал он. — Я нестандартная личность и предпочитаю поступать нестандартно. В «Искусстве войны» сказано, что лучший способ выиграть войну — это никогда не делать того, что от тебя ожидают…

— Ну да, конечно, — перебила Тия. — Возможно, для военных это и справедливо, но мы с вами не на войне, и мне вообще-то следует доложить о вашем поведении.

Тия произнесла это немного угрожающе, гадая про себя, почему она вообще до сих пор этого не сделала.

Алекс не обратил внимания ни на угрозу, ни на упрек.

— Ваша инспекторша говорит, что вы до сих пор так никого и не выбрали, — сказал он вместо этого. — Почему?

— Не выбрала, и все! — отрезала Тия. — Я не люблю, когда меня подгоняют. Или когда на меня давят. Сядьте, наконец.

Он сел, довольно поспешно, и лицо его из вызывающего сделалось грустным.

— Я не думал, что вы рассердитесь на меня за опоздание! — жалобно сказал он. — Мне показалось, что мы с вами неплохо спелись. Когда ваша инспекторша сказала, что вы провели со мной больше времени, чем с любым другим кандидатом, я подумал, что вы наверняка выберете меня! Чем же я вас не устраиваю? Должна же быть причина! Может быть, я что-то могу исправить?

— Ну… я…

Она была настолько захвачена врасплох его беспардонной прямотой, что ответила напрямик:

— Я рассчитываю на то, что мой напарник будет пунктуален, потому что пилот должен быть точным, а отсутствие пунктуальности предполагает небрежность, — сказала она. — Вы показались мне расхлябанным, а я не люблю расхлябанности. Кроме того, вы вели себя рассеянно, и во время беседы мне все время приходилось напоминать вам о теме разговора. И то и другое говорит о неумении концентрировать внимание, а это меня тоже не устраивает. Мы с моим пилотом будем находиться одни в космическом пространстве, и мне нужен человек, на которого я смогу полностью положиться.

— Ну, я был не в лучшей форме! — возразил Алекс. — Я был растерян и изрядно выбит из колеи тем, что опоздал. Но дело ведь не только в этом, да?

— Что вы имеете в виду? — осторожно осведомилась Тия.

— Дело не только в том, что я… скажем так, не идеален. У вас есть тайна… Что-то, что вы действительно мечтаете сделать, и об этом вы не говорили никому, даже своему инспектору.

Он задумчиво окинул взглядом пилон. Тия была совершенно ошеломлена точностью его догадки.

— И я не соответствую вашему представлению о том, кто может вам помочь в осуществлении этой мечты. Верно?

Взгляд его сделался умоляющим.

— Прошу вас, Гипатия, расскажите, в чем дело! — сказал он. — Мне-то вы можете рассказать. Я никому не разболтаю. И, возможно, я сумею вам помочь! Вы не так уж много обо мне знаете — только то, что есть в кратком досье, и то, что вы сумели узнать за час разговора!

— Не понимаю, о чем вы, — неуклюже ответила Тия.

— Как же, не понимаете! Ну, для начала, любой мозговой корабль мечтает выплатить свой долг и получить свободу, что бы там они ни говорили. Ну и, разумеется, у каждого из кораблей имеется свой конек. Баркли про себя мечтает преследовать пиратов по всему обитаемому космосу, как какой-нибудь герой фильма, Лета мечтает стать величайшим композитором нашего века, и даже тихий старина Джерри мечтает купить себе сингулярный двигатель, чтобы побить все галактические рекорды скорости и дальности перелета!

Алекс усмехнулся.

— А в чем состоит твой большой секрет? — спросил он, незаметно перейдя на «ты».

И, только принявшись выкладывать свои планы насчет кое-каких частных археологических изысканий, Тия сообразила, что ею, в сущности, манипулируют. Но было уже поздно. Она рассказала и о том, что мечтает когда-нибудь сделаться знаменитым археологом, и о том, что надеется таким образом заработать кругленькую сумму кредитов, которые приблизят час ее освобождения. Умолчала она только о том, что надеется когда-нибудь отыскать причину своего заболевания. К этому времени все три желания уравновесили друг друга: читая об успехах своих родителей, Тия вспомнила свою былую мечту пойти по стопам Поты, общение с Бетой убедило ее в том, что она не желает быть ни у кого на побегушках, а изучение хроник мозговых кораблей пробудило в ней новый страх — страх перед эпидемией. Что будет, если вирус, из-за которого ее парализовало, охватит целую планету?

Пытаясь вывернуться из неловкой ситуации, Тия нечаянно выдала Алексу и то, что все ее планы до сих пор оставались тайной, которую она успешно скрывала не только от инспекторов Ценкома, но и от всех, с кем она когда-либо работала, кроме Мойры.

— Потому что я боялась, что они примут мою решимость за что-то другое, — призналась она. — Я полагала, что это могут счесть навязчивой идеей и признаком неуравновешенности.

Все время, пока она говорила, Алекс хранил зловещее молчание. Закончив свой рассказ, Тия вдруг сообразила, что только что предоставила ему великолепную возможность себя шантажировать. Ему достаточно будет пригрозить рассказать всем о ее навязчивой идее, и ее тут же отстранят от полетов и добрых полгода заставят общаться с Советником.

Но Алекс ничего не сказал. Вместо этого он расхохотался. Он буквально заржал. Тия растерянно ждала, пока он успокоится и объяснит ей, в чем дело.

— Драгоценная моя, ты просто невнимательно читала мое досье! — сказал он наконец, выпрямляясь и утирая глаза. — О господи! Загляни в мой файл. Только не в тот, что прислали из Академии, а в тот, где заявка на стипендию.

Озадаченная Тия подключилась к ценкомовской сети и нашла общедоступное досье Алекса.

— Смотри в разделе «Увлечения», — посоветовал он.

Вот, «Увлечения и хобби».

Археология и ксенология.

Уже не дожидаясь приглашения, Тия заглянула дальше, в его учебные планы. И вскоре обнаружила, что на младших курсах Алекс, помимо всех доступных ему исторических дисциплин, посещал также все занятия по археологии, для которых находилось место в насыщенной школьной программе.

Тия пожалела, что у нее нет рук и она не может потереть виски. Вместо этого она немного увеличила насыщенность своего питательного раствора, чтобы избавиться от начинающейся головной боли.

— Видишь? — сказал Алекс. — Я бы и сам не отказался подписать своим именем пару-тройку научных статей. Разумеется, при условии, что мои находки не будут оснащены никакими проклятиями! Ну а что до кучи кредитов — так кому же они не нужны? Я бы не отказался ко времени своего ухода на пенсию накопить достаточно кредитов, чтобы купить себе… ну, скажем, небольшую планетку!

— Почему же ты тогда не поступил в университет? — спросила Тия. — Почему не получил ученую степень?

— Деньги, — лаконично ответил Алекс, откидываясь на спинку сиденья и складывая пальцы домиком. — Денежки. Деньжата. Бабки. Бабло. Капуста. У моей семьи их нет — точнее, есть, но ровно столько, чтобы мне не полагалась стипендия для малоимущих. Нет, я мог бы получить степень бакалавра — но что в ней толку, для археолога-то? Черт возьми, Гипатия, ты знаешь, сколько времени уходит на то, чтобы получить хотя бы одну докторскую степень? Четыре года учиться на бакалавра, два на магистра, а потом — годы и годы полевой работы, пока не наберешь материал на диссертацию. А для того чтобы стать настоящим археологом, таким, который может работать на раскопках класса A или возглавлять раскопки класса B или C, одной докторской степени мало — нужно иметь две или даже четыре.