Штурмовая группа. Взять Берлин! - Владимир Першанин

— Двигай за ними, — крикнул Борис Антипов механику-водителю.

Но прежде чем танк добрался до нового места, одна из мин взорвалась на броне, а другая, фосфорная, забросала машину своей горячей начинкой. Обжигаясь, экипаж сбрасывал на землю студенистую, раскаленную до тысячи ста градусов массу полыхающую зелеными огоньками.

От сильного жара загорелась краска. Пригоршня фосфора упала на сапог заряжающего и прожгла его насквозь.

Когда сорвали кирзач и портянки, увидели вздувшуюся пузырями кожу.

— Водой полейте, — просил, мучаясь от боли, танкист.

Начали лить воду, а сверху уже летели новые мины. Упрямые минометчики нащупывали русский танк. Прежде чем все успели укрыться, мина взорвалась рядом с «тридцатьчетверкой» и хлестнула веером осколков пехотинца.

Обожженного танкиста и раненого пехотинца отправили в сопровождении другого бойца в санчасть. Антипов увидел, что, кроме того, надорвана взрывом гусеница. Теряя выдержку, он приказал открыть ответный огонь.

— Вы же цель не видите, — насмешливо проговорил сталинградец Вишняк. — А в нас еще полсотни мин выпустят. Сожгут твою коробочку.

— Много вас, умных, — огрызнулся старший лейтенант.

Но сержанта поддержал механик-водитель:

— Лучше гусеницей займемся. В любой момент может лопнуть.

Сразу несколько мин взорвались среди развалин дома, подняв облако известняковой пыли.

— Это Берлин. Здесь напролом не полезешь, — закуривая, проговорил Вишняк.

— И где ж ты ума набрался? — не мог успокоиться командир танкового взвода.

— Везде понемногу. В Сталинграде, Познани…

Напролом было действительно не пролезть. Пехоту прижимал к земле плотный огонь стрелкового оружия. Танки рисковали нарваться на «фаустпатроны». Их орудия наверняка нанесли немалый урон обороняющейся роте, но фольксштурм держался упорно. Тем более к двум имевшимся минометам прибавились еще два.

Но кайзеровский капитан со своей командой слишком увлеклись и пропустили момент, когда с флангов нанесли удар два взвода. Одним из них командовал Савелий Грач. Отделение разведки и пехота смяли левый фланг.

Положение стало меняться. Опытные бойцы теснили фольксштурм, неожиданно возникая в разных местах. Автоматные очереди и гранаты выбивали обороняющихся. Беспорядочная стрельба не могла остановить русских.

Капитан, ветеран трех войн, развернул пулемет, но сумел выпустить лишь несколько очередей. Набежавший на окоп Иван Шугаев стрелял из «ППШ» едва не в упор. Капитан и один из пулеметчиков были убиты. Другой пулеметчик сумел спастись лишь потому, что у сержанта закончился диск.

С правого фланга пехотный взвод забросал гранатами минометные расчеты и продвигался от одного окопа к другому. Солдаты фольксштурма хоть и отступали, но продолжали вести огонь. Немецкий снайпер ловил в прицел взводного, молодого лейтенанта.

Расстояние было невелико, и снайперский прицел только мешал. Унтер-офицер выстрелили навскидку, но промахнулся, что случалось с ним редко. Он передернул затвор и краем глаза поймал мелькнувшую тень. Снайперов редко берут в плен. Сергей Вишняк нажал на спусковой крючок. Последнее, что увидел унтер-офицер, это вспышка, бьющая из дырчатого кожуха русского автомата.

Смелый недоросток Вилли, которого хвалил покойный командир роты, убегал, прижимая к груди свой «МП-43». Боец с карабином выстрелил ему в спину, удивляясь, что в армию берут таких мелких солдат.

Рота была уничтожена довольно быстро. Решительно настроенные в начале боя, ополченцы разбегались, увидев, что война — это нечто страшное, и в ней нет места громким фразам о борьбе до последнего человека.

Пожилые солдаты поднимали руки, в двух-трех местах продолжалась стрельба. Активисты гитлерюгенда продолжали опустошать магазины своих автоматов. Когда все закончилось, много чего повидавший Савелий Грач только покачал головой. Он не ожидал, что на окраине Берлина первый бой будет с фольксштурмом. Тела парней, почти мальчишек, лежали среди россыпи стреляных гильз. Пленных торопливо уводили прочь.

Этот бой обошелся дорого не только фольксштурму. То в одном, то в другом месте лежали тела погибших бойцов. Некоторые из них прошли долгий путь и закончили его за считаные дни до победы.

Но главный бой на этом участке только разворачивался. Два бетонных дота и бункер, где держали оборону опытные солдаты вермахта, готовились встретить штурмовую группу капитана Ольхова и перемолоть ее своими тяжелыми 88-миллиметровками.

Танковый взвод старшего лейтенанта Антипова вел огонь по бункеру. Там взлетали фонтаны битого кирпича, горели деревянные обломки. Но главной преградой был бетонный дот.

Противотанковые орудия калибра 88-миллиме — тров давно бы подбили и сожгли четыре русских танка. Но командиры и механики-водители машины, не желая погибать в конце войны, умело использовали укрытия.

Раскаленная болванка ударила в старый тополь, который только что начал распускать первые листья. Мощности снаряда не хватило, чтобы переломить ствол в полтора обхвата. Выбило кусок древесины и мелкое крошево. Тополь тоже не хотел гибнуть и выпускал весенний сок, заливая глубокую обугленную рану.

Металлическая болванка, раскрутившись, как волчок, ударила в лобовую броню «тридцатьчетверки» лейтенанта Павла Ускова. Удар встряхнул машину, сбросив со своих мест командира и наводчика.

— Антоха, — закричал наводчик. — Убираемся отсюда. Пришибут!

Механик Антон Долгушин считал, что укрытие не такое и плохое. Их защищал кусок кирпичной ограды и густой кустарник метра два высоты. Кроме того, они находились под бугром, из дота их не видели.

Командир танка, чертыхаясь, поднялся с колен и заглянул в прицел. Ускова беспокоило, что с другой стороны ограды мог подобраться гранатометчик и всадить с десяти шагов заряд «фаустпатрона».

Своих десантников он поблизости не увидел. Отделение спрыгнуло с брони, когда немцы открыли сильный пулеметный огонь. Пришлось отправить к забору заряжающего Карпухина с автоматом и гранатами. Справа бегло стреляла «тридцатьчетверка» взводного Антипова.

Их командир любил пострелять. Усков не торопился. Цель он как следует не видел, а палить без толку в серую массивную верхушку бетонного дота смысла не было.

— Пойду осмотрюсь, — заявил он экипажу.

— А мы тут втроем в танке останемся, — подал голос наводчик Никита Лукьянов. — Окружат и сожгут, к чертовой матери.

— У вас пушка и броня. Кроме того, вон Карпуха с автоматом караулит. Смотреть в оба! Лукьянов за старшего.

И подмигнул наводчику. Дот находился метрах в двухстах. Массивное железобетонное сооружение, которое и пушкой не пробьешь. Главная амбразура, из которой торчал, слегка высовываясь, ствол 88-миллиметровки, находилась левее. «Тридцатьчетверка» Ускова стояла вне зоны ее обстрела.

Зато из боковой бойницы короткими очередями работал крупнокалиберный пулемет. В траншее, защищавшей дот с фланга, сидели несколько солдат и тоже стреляли. Усков разглядел наших саперов, которые прятались за кустами возле пешеходной асфальтовой дорожки.

Он понял, что по ровному месту им к доту не приблизиться. Достанет тяжелый пулемет из бойницы или другой «машингевер», «МГ-42», установленный в траншее. Второй дот находился дальше, зато орудие могло с легкостью достать их танк.

Лейтенант Усков убедился, что низина и обломки кирпичной ограды — защита очень ненадежная. Достаточно одного фугасного снаряда, чтобы развалить метров пять ограды, и его «тридцатьчетверка» будет как на ладони.

С минуту он раздумывал, кому доложить по рации обстановку: своему непосредственному начальнику Антипову или капитану Ольхову. Старший лейтенант — мужик дерганый, прикажет открыть огонь и подставит машину под орудие второго дота. Ольхов разумнее, под снаряды не погонит.

Капитан, опередив Ускова, вышел на связь сам. Спросил, сможет ли его танк достать ближний дот.

— Попробую. Стену не пробью, но через амбразуру можно вложить один-другой фугас. Только надо к кирпичной ограде подъехать. Но там меня из второго дота могут достать.

— Ладно, будь наготове и жди сигнала. Твоя цель — ближний дот.

Василий Ольхов не хотел потерять танки, толком не начав бой. Антипов тоже понимал безнадежность лобовой атаки. Капитан приказал ему не высовываться, а двум «тридцатьчетверкам», стоявшим позади, открыть редкий огонь.

— Отвлеки внимание. Нам хотя бы один дот из строя вывести, а дальше дело пойдет.

Бункер и оба дота были расположены с учетом поддержки друг друга. Если выбить одно звено из системы обороны, можно рассчитывать на успех.

Взвод во главе с Савелием Грачом продвигался к бункеру, делая изрядный крюк. Там не требовались мощные заряды, чтобы уничтожить его. Бункер представлял собой остатки полуразрушенного четырехэтажного дома. В подвальных помещениях, частично забетонированных, а также на первом и втором этажах находились многочисленные огневые точки.