Итальянская свадьба - Ники Пеллегрино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы будем лакомиться спагетти с мясным соусом, — сказала она дядюшке Одри.
— Что ж, в таком случае заправьтесь напоследок яблочным пирогом, — ответил он.
Путешествие на пароме оказалось вовсе не таким веселым, как мы его себе представляли. За бортом плескались серые волны Ла-Манша, раскачивая паром и бросая его из стороны в сторону. Нам с Маргарет сразу же стало плохо.
Одри отправилась на разведку, а когда вернулась и увидела, как мы сидим и стонем, заставила нас подняться на верхнюю палубу, на свежий воздух.
— Вам сразу же станет лучше, клянусь, — пообещала она.
Над нашими головами с криками носились чайки, и все, что я могла видеть, была вода, вода на мили вокруг. Лучше мне не стало. И только когда Маргарет закричала: «Смотрите, смотрите, Кале!», я увидела темную массу суши и немного взбодрилась.
Вокруг было столько интересного: маленький шумный порт и вообще все такое непривычное — от зданий до машин. Все выглядело таким иностранным. Я почему-то этого не ожидала. Мы первый раз в жизни услышали французскую речь, мягкие, гортанные звуки, совсем непохожие на итальянские. И когда мы проходили через таможню, я поняла, что там даже пахло по-другому — нафталинными шариками, кофе и чем-то еще, что я не смела определить.
Должно быть, мы выглядели немного странно: три юные английские леди в практичных брюках и рубашках, с одинаковыми рюкзаками в руках.
— Ну и что теперь? — спросила Маргарет, как только мы показали наши паспорта и были официально допущены на французскую землю.
— Нам надо найти недорогое место для ночлега, а утром чуть свет мы отправимся в путь автостопом, — сказала Одри.
Я немного встревожилась. Впервые в жизни я не знала, где буду ночевать.
— Ты думаешь, мы найдем что-нибудь поблизости? — спросила я.
— Должны. Это ведь порт, в конце концов, люди все время приезжают, уезжают… Может, спросим у кого-нибудь? — сказала Маргарет.
Она вернулась к таможенникам и заговорила с ними. И тут мы поняли, что не только ее итальянский намного лучше нашего, она, ко всему прочему, немного говорит по-французски.
— Я учила его в школе, вы что, забыли? — объяснила она. Мы с Одри не ходили на французский. Я брала уроки шитья, а Одри изучала стенографию (которую ненавидела).
Таможенник предложил пару гостиниц, до которых можно было дойти пешком, так что мы, не тратя времени даром, отправились на разведку. Первая гостиница оказалась совсем захудалой, и женщина, открывшая нам дверь, выглядела крайне неопрятно.
Маргарет покачала головой, когда та назвала ей цену за ночь.
— Слишком дорого. Мы не будем платить такие деньги за то, чтобы переночевать здесь.
И мы отправились дальше, стучась во все подряд двери домов с вывеской «Отель». Но все хотели содрать с нас больше, чем мы могли себе позволить.
Даже Одри начала волноваться.
— Видимо, все-таки придется заплатить, сколько просят. Не ночевать же на улице, — заметила она.
— Давайте еще немного пройдемся, — предложила Маргарет. — Я подумала: не отойти ли нам подальше от порта? Тут все такое грязное, а они думают, коль скоро здесь так много народу, то можно ободрать нас как липку.
Мы прошли по узким улочкам, которые в конце концов вывели нас на маленькую площадь, очень уютную. В центре стояла статуя в окружении цветочных горшков с яркими цветами. И еще там было небольшое кафе со стульями и столиками на булыжной мостовой, а рядом с ним — крошечная пекарня.
Именно я заметила на двери между кафе и пекарней вывеску с надписью старинным шрифтом: «Отель Ришелье».
— Забавный отель, но попытаться стоит, — сказала Маргарет.
Нам отворил дверь немолодой мужчина с большими усами, судя по всему, ровесник дядюшки Одри. У него были седые жирноватые волосы, которые он зачесывал набок, чтобы скрыть лысину.
Он с энтузиазмом закивал, когда Маргарет объяснила, что мы ищем недорогое место для ночлега.
— У меня очень хороший цена для юных хорошеньких англичанок, — объявил он нам. — Вы согласны?
— Да, да, мы согласны, — сказала Маргарет.
Он провел нас вверх по лестнице, пропахшей все тем же непривычным иностранным запахом нафталина и кофе. Одри сказала, что нам надо устроиться в одном номере, чтобы сэкономить деньги, так что он дал нам ключ и проводил в номер. Комната оказалась крохотной, с одной двуспальной кроватью и комодом, но мы сказали хозяину, что все просто превосходно.
— Я прийти позже посмотреть, что вы всем довольны, — сказал он и, прежде чем уйти, подмигнул нам.
Маргарет захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.
— Как вы думаете, почему он с такой радостью предложил «хорошую цену трем хорошеньким англичанкам»? — спросила она. — И к чему все это подмигивание?
Одри какое-то время молча смотрела на нее, а потом прошептала:
— О господи, нет! Гадость какая.
Я все еще не понимала:
— Вы о чем? Что за гадость?
— Не бери в голову, Кэтрин, просто помоги нам передвинуть кровать к двери и, если среди ночи услышишь, как кто-то постучится в дверь, лежи тихо как мышь, — ответила Маргарет.
Мы передвинули кровать вплотную к двери — так, чтобы снаружи ее нельзя было открыть, а затем залезли под старое несвежее одеяло, пропахшее плесенью. Если не считать пирога и супа, мы с самого обеда ничего не ели. К тому же запах разных вкусностей, готовившихся в кафе под нами, немилосердно щекотал нам ноздри. Но, несмотря на то что в животах у нас урчало, мы не осмелились выйти из номера.
Когда я проснулась на следующее утро и обнаружила, что лежу между тесно прижавшимися ко мне Одри и Маргарет, то сначала смутилась немного, но потом поняла, что мы во Франции. Мое сердце неистово заколотилось от волнения, но тут я почувствовала, что живот мой свело от голода.
— Девчонки, просыпайтесь, — сказала я, расталкивая их. — Пойдемте посмотрим, не открылась ли пекарня. Я умираю с голоду.
Но Одри нельзя было торопить. Она неторопливо копалась у себя в рюкзаке, вытаскивая на свет божий разнообразную косметику и тщательно накладывая ее на лицо. Затем она расправила складки своей хорошенькой летней юбочки и надела босоножки.
— Что еще у тебя там? — спросила я, заглядывая в ее рюкзак. — И как это все туда поместилось?
— Надо умело распределять свободное пространство, — заявила она с оттенком превосходства. — Если мы хотим, чтобы нас кто-нибудь согласился подвезти, нам надо выглядеть презентабельно.
У дверей мы не обнаружили никаких признаков странного портье, поэтому просто оставили на конторке немного денег и вышли на улицу. Из-за дверей пекарни доносились аппетитные запахи сдобы. Хозяйка оделила нас свежими рогаликами, только что вынутыми из духовки, и сказала, что в кафе по соседству нам нальют кофе. Я не могла больше ждать, накинулась на рогалик и съела его, стоя прямо посреди улицы. Ничего вкуснее я в жизни не пробовала.